Цена памяти

— Левикорпус! — Он прыгает за кресло.

— Остолбеней! — Она приседает; заклинание пролетает над головой.

Малфой злится, а сама Гермиона испытывает неожиданный прилив адреналина.

Они кружат по крошечной гостиной: Малфой натыкается на стол, грубо отпихивая его с пути, Гермиона сбивает стопку книг, которые разлетаются по полу — Малфой усмехается, она морщится. Он кидает в неё Жалящее заклинание; она в него Инкарцеро, и затем они одновременно пытаются оглушить друг друга, но промазывают.

Гермиона отбрасывает волосы с лица, Малфой сердито цокает и восклицает:

— Петрификус Тоталус.

Однако Гермиона не без труда отражает заклинание и наконец преуспевает.

— Экспеллиармус! — произносит она быстрее, чем он успевает среагировать, и уже через секунду ловит его палочку, пока он ошарашенно глядит на неё.

— Грейнджер, какого?..

Она смотрит на него, гордо приподняв подбородок, и победная улыбка расцветает на её лице. Она расслабляет плечи, чуть опуская палочки.

Битва закончена, Малфой проиграл.

Только вот он так не думает. Его глаза опасно темнеют, ноздри слегка раздуваются, и Гермиона не успевает среагировать, когда он бросается на неё всем телом, в два шага преодолевая расстояние между ними. Он перехватывает обе её руки и начинает выворачивать запястья так, что Гермиона не выдерживает резкой боли, и палочки одна за другой падают на пол.

— Малфой, ты совсем? — ахает Гермиона и пытается вырваться, но Малфой, отпихивая палочки ногой в сторону, шагает к ней и толкает к стене, всё ещё удерживая обе руки.

В его глазах плещется ничем не прикрытая ярость, и Гермионе вдруг становится страшно от той неизведанной опасности, которую таит в себе Малфой. Но она привыкла смотреть страху в лицо, поэтому подаётся всем телом навстречу Малфою, стараясь пошатнуть его равновесие, и замахивается ногой, чтобы попасть хоть куда угодно — лишь бы побольнее.

Он шипит, когда её мысок врезается в его голень, но не отступает, только немного ослабляет хватку. Гермиона пытается воспользоваться этим, дёргает правую руку на себя, и Малфой неожиданно отпускает её.

Но это уловка — только для того, чтобы в ту же секунду резко дёрнуть на себя. Одним движением он разворачивает Гермиону спиной к себе и обхватывает за шею, одновременно с тем скручивая её левую руку за спиной.

Гермиона оказывается в ловушке его тела, но продолжает бороться, отбрыкиваясь изо всех сил. Она пытается лягнуть его, наступает на ногу, бьёт свободной рукой по боку, стараясь замахнуться локтем и попасть в живот.

Но он игнорирует каждое её движение, словно они совсем не причиняют боли, и давит предплечьем на её шею, и Гермиона чувствует, как обжигает болью щитовидный хрящ, а гортань сжимается всё сильнее и сильнее. Всё невыносимее.

Он же не собирается?..

— Пусти, Малфой, — хрипит она.

Он замирает, впрочем продолжая удерживать её, и Гермиона ощущает, как напряжено всё его по-мальчишески худое тело, оказавшееся, к её удивлению, намного сильнее, чем она могла подумать.

Был ли он способен убить её голыми руками?

— Да пожалуйста, — вдруг выплёвывает Малфой и резко толкает её в спину. Гермиона, споткнувшись, не удерживается на ногах и падает прямо перед ним. Она сжимает зубы, и ей удается не издать ни звука, хотя колени разрывает от острой боли. — Клювокрыл, Грейнджер, довольна?

Она сидит на коленях, оперевшись ладонями о пол, и потрясение так велико, что она не может даже быстро вскочить на ноги, чтобы оказаться с ним наравне. Слёзы подступают к глазам.

Это было унизительно.

Гермиона победила его в честном магическом бою, но этот мерзавец играл грязно, задавив её грубой физической силой. Гермиона медленно поднимается на ноги, проклиная и его, и свою слабость, и то, что она вообще согласилась на эту авантюру.

— Ты больной, Малфой, — хрипит она.

— Говорит чокнутая, которая чуть не убила меня из-за дурацкого бесполезного пароля, — зло отвечает он.

Гермиона поднимает свою палочку, призывает стакан, наколдовывает себе воды и выпивает маленькими глотками, а после устало располагается на диване и аккуратно массирует горло. Она старается усмирить отрывистое дыхание и собраться с мыслями, но кровь всё ещё бурлит от ярости и нервного возбуждения и не даёт взять себя в руки.

Малфой уже сидит напротив в кресле Снейпа, и Гермиона исподтишка наблюдает за ним. Он упирается локтями в колени и поигрывает палочкой, намеренно расслабленно, но по сжатым челюстям она понимает, что он напряжен и всё ещё готов к нападению.

Встретившись с ней взглядом, Малфой закатывает глаза.

— Грейнджер, Мерлина ради, в конце концов это ты меня атаковала!

— И довольно быстро обезоружила, между прочим, — огрызается она и видит, как его лицо снова ожесточается.

— Важно не кто остался без палочки, Грейнджер, а кто оказался на коленях, — обрубает он. Гермиона сверкает на него взглядом, но замолкает.

Они молчат так долго, что Гермиона начинает подумывать о том, чтобы просто встать и уйти. В конце концов, именно Малфой позвал её, и хотя она как будто бы была бенефициаром в этой ситуации, Гермиона уж точно не собиралась просить его раскрыть то, с чем он пришёл.

Информация была дорога, иначе Орден не согласился бы на такое сотрудничество, но Гермиона не была готова жертвовать своей гордостью, тем более перед Малфоем.

К её удаче, как только она думает об этом, он наконец отмирает, что-то пробормотав себе под нос, и обращается к ней:

— Пожиратели готовят нападение на Кетлуэлл. Там будет с десяток людей, хотят сжечь всё к чертям.

Гермиона вздрагивает.

— Какой в этом смысл?

Малфой вздыхает и нервным движением проводит по лицу, зачёсывая волосы назад. Гермионе вдруг кажется, что почему-то ему сложно это даётся. Впрочем, он ведь раскрывает секретную информацию и серьёзно рискует, даже просто находясь рядом с ней. Осознавая это, Гермиона смотрит на него заинтересованным взглядом, обещая себе подумать об этом позже.

— Они хотят зачистить Уорфедейл. Там находится поместье Яксли, им не нужны лишние свидетели в округе.

— Но ведь тогда на Кетлуэлле они не остановятся?

— Ага, — он кивает и замолкает.

— Но что нам тогда с этим делать? — спрашивает Гермиона вслух, понимая, что он не даст ответа.

Но Малфоя почему-то выводит из себя её наивный вопрос:

— Я не знаю, Грейнджер, — цедит он и снова откидывает волосы с лица. — Моё дело — сообщать тебе информацию; твоё — передавать её в Орден, а они уж сами пусть разбираются, что с этим делать.