Цена времени. Книга 2

В три десятка рук мы всё же погрузили обе освежеванные и лишенные всего лишнего туши в повозки, от чего место в них окончательно не осталось. Теперь до вечера отряду придётся курсировать по окрестностям, отдыхая лишь на небольших, получасовых стоянках. С другой стороны, это и хорошо, ведь у бойцов будет больше времени на тренировки. Эх, мне бы ещё пару месяцев их погонять! Тогда бы ни шведы, ни ляхи, ни тем более татары нам не страшны.

Со временем я стал узнавать отдалённые пейзажи и рельеф окрестностей к югу от того места, где в моей реальности стоял Петербург. Само собой, эти черты проглядывались очень смутно, а зачастую я и вовсе терялся во всяких ориентирах. Всё же болота в Ленинградской области хорошенько осушили, а здесь этим, само собой, никто не занимался. Тем не менее, окольными путями, старательно обходя гиблые места и глубокие топи, движение было продолжено. Поселения стали встречаться нам всё реже, в основном являясь бедными рыбацкими хуторками и лишь иногда встречались совсем небольшие остроги, обнесённые частоколом. С каждой пройденной верстой становилось понятно, что вести активные боевые действия на этой земле, скорее всего, окажется очень непросто. Курсировать вокруг армии в радиусе нескольких вёрст, как мы делали это ранее, стало почти невозможно. Приходилось лишь отрываться далеко вперёд по узкой дороге, скорее даже по тропинке. Благо вдоль этой самой извилистой тропы местность позволяла двигаться почти с той же скоростью. Дальнейшая дорога прошла без приключений. Мы всё также совмещали ускоренный темп продвижения с интенсивными тренировками в ряде дисциплин.

Вплоть до самого вечера ничего сверхъестественного не происходило и мы, привычно выйдя к берегу реки, стали готовиться к ночёвке. Судя по всему, план по глобальному оповещению офицерского состава сработал, ведь к нашему лагерю тут же стали подтягиваться десятники и сотники, где-то внезапно растерявшие свою гордость, или, скорее, разменяв её на желание разжиться на халяву деликатесным, а в походных условиях ещё и дефицитным мясом. Конечно, за армией следовал небольшой табун из нескольких десятков быков, являясь, по сути, законсервированным источником мяса, который, к тому же, сам себя передвигал. Но вот снабжать незаменимым белком все тридцать тысяч человек на протяжении всей компании он, само собой, не мог. Дабы никого не обидеть, я выделял каждому из командиров по куску, весом чуть больше полукилограмма. Однако даже при таком расходе под конец пришлось наглым образом совмещать медвежатину с кониной. Последняя, кстати, мне понравилась даже больше. Впрочем, принимающие соглашались и на такие подарки. Вот так, за благотворительной акцией, мною учинённой, и прошёл почти весь этот вечер. Когда солнце уже почти село и я стал готовиться ко сну, в лагерь наведался Майер в своём классическом походном обмундировании.

— Смотрите, бойцы, как диверсант выглядеть не должен! — Весь отряд залился сдержанным смехом, а Генрих лишь нахмурился, оглядывая сначала себя, а потом и всё вокруг, надеясь найти того, о ком я говорил.

— Чего это? — Обиженно буркнул он. — Добрый латный доспех.

— Сержант Фёдор, объясните господину Майеру причину наших насмешек.

— Так ведь, эту блестяшку за версту видать. Что днём, что ночью, от костра отсвечивает. А ежели по-тихой идти, так он столько шуму наделает, что можно сразу ворогу и сдаваться. — С готовностью продекламировал ответственный офицер, как прочитал.

— Добре сержант. — Я хлопнул Фёдора по плечу.

— Так мы ж не на вылазку чай собрались! — Безнадёжно воскликнул Майер.

— Ну лично я спать собрался. — Усмехнулся в ответ ему я. — А вот ты куда так вырядился? Али с лягушками с местных болот свататься пойдёшь? — И весь отряд снова залился смехом.

— Тут недалеко острог есть, — Отсмеявшись, сказал Генрих. — Я подумал, может скатаемся? Там всегда свежатинки полно, авось и прикупим чего. — Да, каждое такое поселение — по сути, укреплённая деревенька с небольшим гарнизоном, практически полностью автономная, способная обеспечивать саму себя собственным хозяйством.

— Свежатинки, говоришь? — Я мечтательно прикрыл глаза, представляя яичницу с беконом. После чего сглотнул предательскую слюну и выпалил на одном духу. — А давай! Ваня, Лаврентий, давай за мной. Комплект снаряжения — облегчённый. Остальные действовать по расписанию. — Ещё через пять минут мы уже быстрой рысью двигались в пологую горку, в сторону слабо проглядывающегося вдали частокола.

Облегчённый комплект по сути своей представлял собой лишь самое необходимое вооружение: саблю и арбалет с десятком болтов. К дополнительному оснащению полагался разовый паёк, само собой лишь примерно собранный из того, что есть в походной кухне. И, по сути, на этом всё. Впрочем, потому комплект и облегчённый, ведь общий вес его почти в три раза меньше полноценного. Я долго думал, стоит ли включать в комплект щит, но вскоре всё же отбросил эту задумку. Слишком тяжело и непрактично.

Перед нами предстал одиноко стоящий на холме острог, обнесённый частоколом метров пять в высоту. Единственные ворота, сделанные из того же материала, что и стены, поднимались исключительно изнутри. Да-а, неплохое сооружение… Для племенной эпохи, разумеется.

— Странно, — Прищурясь, заметил Лаврентий, когда мы только подъезжали к острогу.

— Что именно? — Не поняв его озабоченности, спросил я.

— Свет над воротами уже зажгли, а постовых не видно.

— Так не мудрено, — Хохотнул Иван, — это ж разве воины? Крестьян за стены посадили, да по железке выдали.

— Отставить антивоенную агитацию, лейтенант! — Без угрозы повысил голос я.

— Есть отставить! — Последних слов он, может, и не понял, но вот заветное «отставить» знают все бойцы из отряда, а потому влияние это слово оказывает колоссальное.

Пока мы обдумывали, стоит ли пытаться докричаться до местных обитателей, внутри началась какая-то суета. Кто-то явно спорил на повышенных тонах, а то и вовсе истерил. Внутри шла то-ли пьянка, то-ли свалка. Тоже, что-ли, на грудь приняли?

— Тьфу, сплошные алкаши, честное слово! — Тихо выругался я себе под нос, замахиваясь, дабы постучать наконец в массивные ворота из грубой древесины. И вдруг из-за стен раздался давно забытый мною короткий, приглушённый хлопок. С ближайших деревьев послетали птицы, а внутри кто-то испуганно вскрикнул. Лошади стали нервничать и растерянно фыркать в поисках угрозы и источника шума. Можно было бы подумать, что это стреляют из примитивного местного огнестрела. Однако смущал тот факт, что ручные пушки тут пока почти никому не знакомы и знают о них лишь немногие. Да и те — косвенно. Откуда такая новинка по местным меркам в этом захолустье? К тому же, этот звук нисколько не похож на тот, что получался, когда мы в Новгороде стреляли из моего самодельного самопала. Он был тише и приглушённее, как будто… Как будто стреляли из современного пистолета века как минимум двадцатого. Ну конечно! Этот хлёсткий и короткий хлопок никак не мог получиться при детонации местного дымного и малоэффективного пороха! Ну или это у меня со слухом вдруг стали проявляться серьёзные проблемы на фоне недавнего падения.

Я наконец отошёл от раздумий и что есть сил затарабанил в ворота. Массивные ставни будто бы насмехались над моими усилиями, даже не шелохнувшись.

— Эй, хозяева! — Старался придать голосу уверенности я. — Есть кто живой? — Ответом мне стала звенящая тишина. Однако спустя пол минуты прямо надо мной показалась голова в кожаном шлеме, осторожно выглянувшая из-за брёвен частокола.

— Вы кто такие? — Глухо спросил массивный мужик, уже смелее выглянув наружу.

— Отряд особого назначения Новгородского полка! — На ходу придумывая что-нибудь позамудрёнее выпалил я. — Полк стоит за пол версты отсюда. Мы проверяем готовность острогов на случай нападения неприятеля. Али не слыхал, что свеи вот уже под боком совсем?! — Мой собеседник разом изменился в лице и юркнул обратно за стену.

— Спугнул. — Уныло констатировал Генрих.

— Потерпи, Майер, кайзером будешь. — И мой друг, не сдерживаясь, расхохотался, услышав малость видоизменённую цитату Тараса Бульбы, о существовании которой он, впрочем, не догадывался.

Я прислушался. Прямо за воротами кто-то что-то активно обсуждал на фоне общего щебетания враз проснувшегося острога.

— Что у вас там происходит? — Всё также уверенно гаркнул я. — Или хотите, чтобы к вам сам воевода пожаловал и разнёс тут всё к ядрёной матери?! — Бубнёж на мгновение затих, а в воротах на уровне головы открылось небольшое узкое окошко. Два хмурых глаза осмотрели нас, после чего импровизированный глазок захлопнулся. Ещё через мгновение одна из створок со скрипом отворилась, приглашая нас внутрь. Высота ворот, лишь немного уступающая стенам, позволяла легко проезжать верхом, не почти не пригибаясь.

Картина, открывшаяся нам, впечатлила разве что своей простотой. Скромненькое убранство острога представляло собой около пятнадцати примитивных домиков, потеснившихся вдоль стен, колодец в самом центре утоптанной площадки и пол дюжины курятников в дальнем углу. Малость осмотревшись, я заприметил ещё и стойло с крышей, в котором нервно помахивали хвостами две лошади.

Наверное, всё население этой укреплённой деревушки собралось сейчас в одном месте. Обступив полукругом участок возле дальней стены, они о чём-то говорили в один голос. Определить, о чём именно шёл разговор и кого так рьяно обступили селяне, было почти невозможно. Если, разумеется, пытаться сделать это мирным путём. Я бросил взгляд на семенящего рядом со мной всё это время округлого в талии мужичка в смешном кожаном шлеме.

— Кто у вас здесь за главного?

— Так э-э… — Он стал испуганно озираться в поисках начальства. Наконец, поймав взглядом рослого немолодого воина в доброй кольчуге и с богатыми ножнами, он кивнул в его сторону, давая мне понять с кем следует вести диалог. — Вона, Степан, он у нас за старшего. — Я поблагодарил незадачливого вояку и направился в сторону толпы, над которой и возвышался на крыльце этот самый командир.

— Я сказал отошли все! — Раздался истошный крик из толпы.

— Смутно знакомый говор. — Метнул на меня свой задумчивый взгляд Генрих.