Цена жизни

– Пришли стражники и спасли нас, – отвечал Пётр Иванович, а сам не знал, куда руки деть и взгляд отводил.

– У вас… лицо распухло.

– Заживет. Первый ли раз морду-то бьют? – засмеялся прадедушка. – Я тут платьице, лаптики, кисточки и красочки тебе прикупил. Ты же любишь рисовать? Будешь ядовитые цветочки рисовать…

– А книги?

– Э… в это раз без книг… в следующий раз куплю…

– Дедушка...

– Да, Катенька?

– Как вы думаете, мы вернемся когда-нибудь домой?

Пётр Иванович едва заметно вздохнул, присел рядом с правнучкой на стул и погладил её по плечу:

– Да, внученька, вернемся.

Катя отвернулась к стене печки и тихо всхлипнула:

– Спасибо. Вы очень добрый.

Пётр Иванович растерялся. Добрым его назвали впервые за много лет, когда он и сам забыл, что такое доброта.

– Знаешь, Катенька, мы найдем способ припугнуть того целителя, чтобы он больше платил за травы, – слишком весело произнес Пётр Иванович. – Устроим ему…

– Тёмную?

– Да, тёмную. Только… давай без участия духов.

– А как?

– Венок ему ядовитый сплетем и на порог положим.

– И вы не скажите, что этого делать нельзя?

– Не скажу.

Повернувшись, Катя обняла Петра Ивановича, а он неловко ответил:

– Вот увидишь, все будет хорошо…

Глава 3

Сквозь ветви деревьев проникал солнечный свет и отражался на капельках росы. Мир просыпался ото сна. Со всех сторон раздавалась таинственная мелодия леса.

Постель из листьев и мха соблазняла теплотой и уютом. В лесу привыкаешь спать, где и когда угодно. И мох – королевское ложе по сравнению со скалами, где со всех стороны продувало, а от холода немели конечности.

В лесную гармонию ворвался громкий детский смех. Испуганно вспорхнули птицы и дали стрекоча насекомые, спасаясь от голых пяток малышки.

– Я вижу тебя, крылатик!

«Рада» - тепло подумал он, не покидая нагретого убежища и наблюдая, как к нему бежала маленькая девочка. Рада по-детски смешно пыхтела и карабкалась по веткам, стряхивая утреннюю росу себе на светлую голову и на пригревшегося крылатого товарища. Приходилось помогать ей, чтобы она не упала.

– Я хочу как у тебя большие крылья! – девочка дернула за кончик крыла.

– Рада, ты должна оставаться человеком, – страшная когтистая рука коснулась детского лица.

– Я не хочу! Я хочу быть как ты!

– Рада, у тебя есть выбор, которого не было у других. Если станешь такой как я, ты больше никогда не сможешь вернуться к людям.

– Быть человеком скучно, – нахмурила белесые бровки Рада.

– Не скучно, Рада. Ты не будешь привязана к одному месту, как я.

– Лес красивый.

– Лес красивый, – согласился он. – Но знаешь, сколько лесов в нашем мире существует? Сколько красоты ты можешь увидеть? Не смотри на мои крылья. Нет в смерти красоты.

– Я тебя люблю, – улыбнулась девочка. – И крылья твои люблю! Не злой ты! Лгут люди!

– Ты помнишь, что для людей я – секрет? Твоя самая большая тайна, о которой никому-никому нельзя рассказывать.

– Помню!

– Тогда беги к маме.

– А можно я останусь с тобой?

– Нельзя, Рада, – он поцеловал её в макушку. – Тайна должна остаться тайной.

Девочка слезла с дерева и устремилась к зовущей её матери.

***

Катино пробуждение было трудно назвать приятным. Вместо петухов на улице завывали дурной сиреной коричневые ящерицы вперемешку со скрипом по стеклу, от которого зубы сводило.

– Всех зажарю, – мстительно произнесла Катя и закрыла голову подушкой.

– Катюша, иди кушать! – позвал снизу Пётр Иванович.

Катя спустилась и после сытного завтрака попросила у прадедушки карту.

– Карту? Какую карту?

– У вас же есть карта местности, где мы находимся и в какой стране, – пояснила Катя. – Или вы не интересовались этим вопросом?

Пётр Иванович нахмурился и покопался в своих вещах, пока не нашел выцветший и потрепанный рулон.

– Тебе не понравится то, что ты увидишь, – сказал прадедушка, раскладывая карту на столе и зажимая её уголки книгами.

– Вы, наверное… шутите? – опешила Катя, едва взглянула на содержание рулона. – Что это?

– Карта мира, – присел за стол Петр Иванович, положив на сложенные в замок руки подбородок. – Мы находимся в Эфере возле города под названием Захне.

– Вы хотите сказать, что… мы не на Земле? И это не страна в стране как в Гарри Поттере?

– Кто такой Гарри Поттер?

– Ладно, проехали…

Пётр Иванович разглядывал изученную за долгие годы вдоль и поперек карту, как давно смирившийся со своей судьбой человек.

– Допустим, – снова заговорила Катя, чьи батарейки энтузиазма еще работали, – что мы в другом мире. Ну, а порталы? Может, есть какие-то ворота в наш мир?

– Если и есть, то я о них не знаю.

– Почему?! Если я правильно понимаю, то в этом мире есть магия, а значит должны быть порталы!

– В Эфере многие виды магии под запретом по религиозным причинам.

– А в других странах?

– Я не могу покинуть Эфер, Катя.

– Почему? – допытывалась правнучка.

– Меня не выпустит стена, – Пётр Иванович указал на Эфер и костлявым пальцем провел вдоль границы. – Обычные люди её не видят и проходят сквозь неё, но я её не могу преодолеть.

– Вот здесь вы стену не отметили, – заметила девушка небольшой участок.

– Потому что там находится сердце волшебного леса, и я никогда там не был. И помнишь, я говорил тебе, что нам с тобой нельзя соваться в лес?

Катя медленно опустилась на стул.

– Может стена пропала? – не хотела сдаваться правнучка. – И мы сможем через неё пройти? Давайте завтра пойдем на разведку! Как вы на это смотрите?

– У тебя как с математикой? – задал встречный вопрос Пётр Иванович, переводя взгляд с карты на Катю.

– Ну, вроде бы… неплохо.

– А с географией?

– И сколько дней идти до ближайшей границы? – поняла Катя, наконец, к чему вел Пётр Иванович.

– Два месяца.

– Бли-и-ин! А сократить путь? Никак? Поезда? Самолеты? Драконы?