Цена жизни

Лафо замахнулась для пощёчины, но Катя лишь подняла выше подбородок:

– Они придут в деревню за Олесом, остальных убьют за компанию, – отважно продолжала Катя. – Вместе с ними убьют и тебя. Отрубят голову, связав такирскими цепями. Они тебя не боятся. Они думают, что в деревне Эфо, поэтому придут на сражение с ним.

– Ты лжешь!

– Они и твоего отца убьют, – наступала Катя на изумленную Лафо, – отрубят руки и ноги, пока он из последних сил будет тянуться к умирающему Олесу, потому что ты слишком упряма, чтобы поверить мне!

– Поверь ей! У неё есть дар! – вторил Пётр Иванович. – Она действительно видит!

Лафо замерла, словно её током ударило. Она безошибочно взглянула в сторону подвала, куда перепрятали спящих хранителей.

– Папа…это он тебе показал, куда прыгать… он хочет прыгнуть за Радой, вот она цена вашего возвращения домой.

Катя промолчала, а Пётр Иванови обнял правнучку за плечи.

– Теперь я чувствую, они… очень близко. Их много, – глухо сказала Лафо, закрыв глаза.

Она недолго думала, погрузила обе призрачные руки себе в грудную клетку, извлекла жизненную энергию хранителя и вложила её в обледеневшие руки Кати.

– Мой зов заставит прийти отца леса.

Люди слишком поздно поняли намерения хранительницы и не смогли ей помешать. Лафо с криком проткнула себя своими же крыльями. На снег брызнула кровь. Однако от действия хранительницы отозвался не только отец леса…

Спину обожгло болью. Обычно Катя не помнила пробуждения хранителя, но не в этот раз. Эфо подхватил дочь до того, как она упала на землю.

– Лафо! – вырвался из глотки его звериный крик.

– Девочка слишком много знает… папа, – горько произнесла Лафо, безвольно повиснув на его руках. – Даже в мою душу заглянула…

– Зачем? Ты могла сбежать! Мы спасём их позже, когда вернем Бахо!

– Теперь я понимаю тебя… - она коснулась его лица дрожащей рукой, – твою злость… твою ненависть… мне не нужно позже… папа, я не хочу потерять его снова…

Жизнь в её глазах померкла, а рука упала на белые одежды. Она приобрела человечески облик, который всегда любила. Светлые волосы рассыпались по белоснежному снегу и погасли, а крылья рассыпались белым пеплом.

Со стороны лесной чащи раздался чудовищный рёв, а в небо взмыли тысячи разноцветных светлячков.

– Увидимся следующей зимой, дочка… – закрыл её глаза Эфо.

Рядом с мёртвой хранительницей возник Жахо. Он обнял её обмякшее тело и с болью поцеловал в макушку.

– Почему я не погиб вместе с ней? – задался вопросом Жахо.

– Она не умерла, потому что свою жизненную силу отдала девчонке, – ответил Эфо. – Защищай деревню… она бы этого хотела.

Синие глаза хранителя ярко засветились. Жахо исчез вместе с Лафо в синем тумане.

– Я могу чем-то помочь? – тихо спросил сзади Пётр Иванович.

– Не путайся под ногами, колдун, – жестко посоветовал Эфо. – Сюда идет отец леса.

Глава 17

Метель идеально скрывала людей от взора леса. Погода оказалась благосклонна к охотникам. Они ехали верхом на ящерах, невзирая на холод и неприветливый колкий снег. Первый огненный хранитель за пару сотен лет сулил им несметные богатства. Его появление заставило объединиться даже самых непримиримых врагов, а лишних в любой момент можно убрать, списав на героический конец…

Охотников вел матерый воин по имени Орклав, на его счету было множество побед над хранителями, в том числе и сильными. Его команда целенаправленно шла за головой Эфо, стоившей не меньше, чем кристалл. Да и добыча с него почетней, чем с несмышленого подростка.

Когда весть об огненном распространилась по Эферу, никто не усомнился, что его охранял чёрный Эфо и что в этот раз хранитель не позволит взять себя врасплох. И обманка в лесу только убедила охотников, что Эфо намеренно увел след в деревню. Именно поэтому в дело подключили феодалов, заручившись их поддержкой и деньгами, а уж они привлекли к делу самых опытных и самых матерых охотников.

Пора было кончать зловредную чёрную тварь.

От Эфо мечтали избавиться давно. Без него лес потерял бы внешнюю защиту, а там можно и до сердца добраться и прибить последнего древнего – Иро. Столько сколько он человечеству не вредил ни один хранитель.

Сквозь пелену метели охотники разглядели одинокую фигуру селянки в шубе, безразмерных валенках, шерстяной юбке и платком на голове. Девушка взглянула на головорезов пустым и отрешенным взглядом сияющих зеленых глаз, а затем сняла платок. По ветру разметалась копна длинных рыжих волос.

– Огненная? – с сомнением остановил ящера Орклав, никогда раньше не видевший рыжего человека.

Сбросив шубу и подобрав длинную юбку, девчонка легко выпрыгнула из валенок и побежала босиком по снегу в сторону деревни. Как стая псов за лисицей некоторые охотники бросились вслед за рыжей беглянкой.

– Стоять, ктулухи, это ловушка! – рявкнул Орклав.

Однако самые нетерпеливые всё равно исчезли в метели, за которой скрылась девчонка. За плотной снежной пеленой раздались предсмертные крики, а в толпу людей бросили отрубленные головы неудачников.

– Вселился в бабу, что и следовало ожидать от зловредной твари леса, – проворчал Орклав. – Ну что ж, мразь, я тебе в прятки играть не позволю. Я твои повадки знаю.

Хранители опасны в незримой бестелесной форме. Поэтому у охотников имелись артефакты, делающих тварей видимыми и осязаемыми. Только в материальной форме хранителя можно убить. Зимой они не так сильны, как в тёплое время, но неприятностей доставить могли.

Орклав актировал артефакт и крепче сжал узды, когда неподалеку от толпы людей материализовался Иро… При виде его, охотники попятились, как от пугала.

– Испугать нас обманом Дахота решил?! – захохотал Орклав. – Так мы и дружка твоего кончим!

Он активировал второй артефакт, но иллюзия не развеялась. Фигура в чёрной одежде и страшной маске осталась стоять, что значило одно: Иро настоящий.

– Кто приходит в лес с войной, не покинет чащу никогда, – медленно заговорил Иро, играя когтистыми пальцами.

– Ты же сказал, что его здесь не будет, что он сердце охраняет! – взвизгнули из толпы охотников.

– Время мести, Орклав свирепый, непобедимый и неуловимый, – насмешливо продолжал Иро. – Ты долго избегал мести леса. Пришел час расплаты.