Цепь Севера

Да и не важно, меня в целом вся эта секретность порядком достала. Поэтому я даже рад, что не придется выслушивать кучу вопросов на эту тему и всего остального. Хотелось бы, чтобы и с остальным вышло так же, но думаю этому не бывать.

– Ну, раз все в курсе, не буду тянуть кота за причинное место, - тем временем, продолжал я. – Всем известна цель нашего с вами пути к Артийскому форту, но там нас ждет кое-что еще, не менее важное.

– Не надо, - вдруг попросил Рыжий. – Мы можем поставить их перед фактом уже там, когда обратного пути уже точно не будет.

– Больше нет никаких «мы», - я сделал паузу для ответа Кресту. – Теперь, я, буду делать то, что считаю нужным.

Отвечать Крест мне не стал, и это было отлично. А еще, было бы намного лучше, полностью избавиться от него, вырвав эту дрянь с корнем из своего тела.

– Ну чего застыл, - обратился ко мне Меченый. – Если важно, давай выкладывай.

– Как бы сказать, - я пытался подобрать слова, но понял, что это никак не поможет. – Торчин Громов жив и находится в заточении в том же месте, куда направляемся мы.

Среди бойцов начался ропот, храмовники попытались броситься ко мне, судя по всему, для расспросов, но их остановил Правин.

– Ты хоть понимаешь, что говоришь? – задал он мне вопрос, когда смог вернуть дисциплину отряду. – Такого просто не может быть.

– Я тоже так думал, - сказал я и призвал цепь. – Все знают, что это? По глазам вижу, что да. Это один из проводников Торчина, и он чувствует, что его прошлый хозяин жив, и находит как раз-таки в форте.

– Твою… - договаривать Правин не стал, а лишь запустил пятерню в волосы и начал чесать затылок.

– Ты уверен? – спросил меня подошедший Кучин.

Лицо храмовника выглядело усталым, видимо заклинание против декусов действительно вытянуло из него все силы.

– Да, - кивнул я ему. – Нам необходимо освободить его. Без Торчина, против этой дряни, у нас нет ни единого шанса.

После этих слов я показал пальцем на разлагающееся тело декуса. Зрелище было и правда мерзкое. Плоть монстра пузырилась, превращалась в кисель и впитывалась в землю, оставляя после себя только лужу воняющей слизи.

– Хорошо, - кивнул Кучин. – Но у меня есть вопрос.

– Задавай, - уже понимая, о чем он спросит, я заранее приготовился врать.

– Если Торчин жив, то как так вышло, что его проводник теперь у тебя? – храмовник уставился на меня немигающим взглядом.

– Он попал в западню, - уклончиво ответил я. – Подробности мне не известны. Мы не знаем, на что может быть способна скверна. Возможно, она лишила моего предка сил, а может всё было иначе. В конечном итоге, исход один, Торчин где-то там, и нам нужно его вытащить.

После этого последовала еще куча вопросов от храмовника, его братьев по ордену и остальных членов отряда.

Весь оставшийся день, который мы провели на лодке, я только тем и занимался, что отвечал на вопросы, удовлетворяя бескрайнее любопытство своих спутников.

Уже к вечеру, когда мы спустились на берег, Правин разогнал всех по койкам. А мне строго-настрого запретил высовываться из лагеря. Даже по нужде приходилось ходить в сопровождении Меченого, которого подполковник сделал моим личным телохранителем.

В один из таких выходов ко мне и подошел Вереск. Вид у него был подавленный, хотя и не удивительно. Правин сказал, что он с Акимом много лет бок о бок служил, и то, кем оказался его друг, стало, для бойца отряда, большим ударом.

– Нападать будешь или как? – спросил я, застегивая ширинку.

– Не буду, - пробубнил Вереск. – Хотел спросить, ты уверен, что, таких как Аким, в лагере больше нет?

– Уверен, - без тени сомнения ответил Вереску. – Артефакт сработал как надо.

– Тогда объясни, как он таким стал? – по глазам бойца было видно, что он до сих пор не верит в то, что случилось.

– Сделка, - пожал я плечами. – Это самый очевидный из вариантов. Когда-то у Акима был тяжелый период в жизни и в тот момент, рядом с ним оказалась скверна. После такого, дороги назад быть не может, обязательно наступит момент, когда понадобится ответить за то, что сделал.

– Дочь, -вдруг сказал Вереск.

– Что?

– У Акима болела дочь, - принялся пояснять он. – Потом выздоровела, всё хорошо было, а год назад пропала. Так и никто и не смог найти. Подожди… - глаза Вереска сильно расширились. – Это он её что ли?

– Всё может быть, - неуверенно ответил я.

– Всё, закругляйтесь, - пробасил Меченый. – Потопали обратно, а-то наш благородный еще что-нибудь найдет, от чего вся империя на уши встанет.

Мы с Вереском переглянулись, я слегка улыбнулся, вроде как извиняясь за Меченого и пошел в лагерь. Боец последовал в след за мной, под пристальным взглядом моего бодигарда. Больше Вереск у меня ничего не спрашивал, да если бы и спрашивал, я бы ничего не ответил. Ни ему, никому бы то ни было еще, все эти расспросы меня порядком достали.

Аврельск, резиденция рода Салтыковых.

Федор бежал по ступеням готовя на ходу конструкты щитов и атакующие плетения. Грохот взрывов и яркий свет вспышек, говорили о том, что на усадьбу напали. Но кто?

– Эрнест, поднять по тревоге весь гарнизон, - скомандовал Федор, встретив на первом этаже управляющего. – Я хочу, чтобы через полчаса все бойцы нашего рода были готовы вступить в бой.

– Слушаюсь, ваша сиятельство, - сказал управляющий и тут же бросился к пульту связи.

– Ну сейчас я вам всем устрою, - сквозь зубы прорычал Федор.

Он подошел к двери и замер, напитывая свои мышцы энергией с помощью укрепляющих конструктов.

Когда каждый его мускул оказался до предела наполнен силой, Федор с силой пнул дверь и тут же навесил на себя все известные ему конструкты щитов.

Мир перед ним начал рябить и искривляться, от наполняющей пространство энергии, объекты потеряли четкость, а звуки стали звучать более глухо.

Осмотревшись по сторонам и определив, в какой именно стороне происходит наиболее ожесточённая схватка, Федор согнул ноги в коленях и прыгнул, взмыв высоко вверх, выше крыши особняка.