Цепи его души
Шрифт:
— Если знакомство с леди вроде тебя считать благом, то лично я лучше от него откажусь.
Лина ахнула, зато вперед шагнул Ричард.
— Да как женщина вроде вас смеет…
— Прежде чем вы скажете еще хоть слово, — из-за моей спины выступил Эрик. — Советую вам десять раз подумать.
— Вы мне угрожаете? — Ричард вскинул подбородок, раздувая ноздри.
— Что вы, я просто взываю к вашему благоразумию.
— Эвелина, виконт, идемте, — графиня королевским движением развернулась. — Они не стоят того, чтобы тратить на них время и мараться о разговоры с ними.
— Хорошо быть женщиной,
— Что-о-о?! — обратно леди Вудворд повернулась уже совсем не по-королевски, лицо у нее вытянулось.
— Вы меня прекрасно слышали, — хмыкнула я.
А потом оставила их за спиной.
— У вас чудесные зеркала, — сказала растерянной женщине. — Эрик, я хочу это. И еще, пожалуй, это. Мне под разные настроения.
— Какая наглость! — ахнула графиня.
— Эти, говоришь? — Эрик задумчиво оглядел мой выбор. — Как ты смотришь на то, чтобы взять еще вот эти?
— Тогда уже на каждый день недели по зеркалу.
— Хм… Почему бы и нет.
Через пять минут у нас было семь зеркал, а удивление женщины сменилось совсем другими чувствами, потому что глядя на нас, к ее лотку подтянулись еще несколько пар и молоденьких девушек со старшими спутницами. К счастью, когда Эрик подхватил сверток с упакованными зеркалами, Лины и ее сопровождения уже не было видно. К счастью, потому что я все еще кипела.
— Последний раз я видел тебя в такой ярости, когда мы уходили из театра… Хотя, пожалуй, нет. Даже тогда ты была спокойнее, — казалось, Эрик с трудом сдерживает смех.
— Тебе смешно? — я сложила руки на груди.
— Разумеется. Когда малышка Лотте рвется в бой…
— Отдайте зеркала, месье Эльгер.
— Зачем это?
— Затем, чтобы я могла без зазрения совести и вреда для них шмякнуть вас ридикюлем по голове.
Эрик вздохнул, но сверток перехватил покрепче.
— И эта девочка со страстью к драке укоряла меня за то, что я хочу ее выпороть.
— У меня нет страсти к драке!
— А кто, выражаясь твоими словами, шмякнул меня книгой по голове?
— С тобой бесполезно спорить!
— Спор — вообще занятие бесполезное, — он усмехнулся. — Пойдем-ка лучше в одно уютное место…
— Зачем это? — повторила его слова.
— Затем, что у тебя нос красный, — он коснулся затянутыми в перчатку пальцами кончика моего носа. — А я не хочу, чтобы он пострадал.
Я сложила руки на груди и вздернула нос.
— Все равно я на тебя сержусь!
— Сердись, сколько тебе угодно Шарлотта, — в его интонации все-таки ворвался смех. — Разве я могу тебе это запретить?
Ну вот и как, как с ним разговаривать после такого?
Сверток он мне так и не отдал, зато предложил руку.
— И что же это за уютное место? — спросила, чтобы сдвинуть разговор с точки про сердитую меня.
— Узнаешь.
Мы пересекли площадь Витэйра и едва свернули за угол на ближайшей улице, когда Эрик указал мне на витрину.
— А вот и оно.
Уютным местом оказалась небольшая пекарня, от которой шел такой запах, что мне немедленно захотелось есть. Даже несмотря на то, что с завтрака прошло не так много времени, а я привыкла обходиться
без обеда, сейчас у меня просто голова закружилась. Эту самую голову я и подняла, чтобы рассмотреть вывеску: аппетитный рогалик цеплялся за ручку чашки, над которой шел пар.«Кофейный уголок», — гласила вывеска.
Эрик толкнул дверь, и колокольчик негромко звякнул, оповещая хозяев о нашем визите. Впрочем, здесь и без нас было много народа: у прилавка толпились родители с детворой, пары и люди самых разных возрастов. Стоявшие за ним мужчина и женщина едва успевали раздавать пакеты, витрины быстро пустели, но так же быстро наполнялись свежей выпечкой, покрытой глазурью, кремом или шоколадом, которую выносил расторопный паренек в белом халате и колпаке. Я обратила внимание на несколько столиков у стены, и еще несколько — у дальнего окна. Два из них даже были заняты.
— Что это? — удивленно спросила я.
— Это называется кофейня, Шарлотта. В Вэлее таких полно, а «Кофейный уголок» — очень известная в Ольвиже сеть заведений.
— Кофейня?
— Да, что-то вроде ресторана, где можно просто выпить кофе и съесть что-нибудь вкусное.
Выпить кофе и съесть что-нибудь вкусное не дома и не в ресторане? Чудно как-то!
Эрик кивнул на столики.
— Пойдем.
— А разве мы не должны сначала что-то купить?
— К нам сейчас подойдут.
И правда, стоило нам устроиться за столиком, к нам тут же приблизилась девушка со скрученными в тугую косу волосами, в персиково-солнечном платье и белом переднике. К фартучку был прикреплена бумажечка в форме рогалика, на которой было написано ее имя: мадемуазель Сесиль.
— Добрый день, месье. Мадам. Прошу.
Хотела сказать, что никакая я не мадам, но меня опередили.
— Добрый день. Благодарю, — Эрик принял меню из ее рук. Одно протянул мне. — Что мне нравится в «Кофейном уголке», в любой стране чувствуешь себя, как дома.
Последнее он произнес, когда девушка отошла.
Я тоже успела обратить внимание, что здесь повсюду вэлейские мотивы: плетеные стулья, столики с узорчатыми ножками, панно с видами Ольвижа и Лавуа, столики украшены букетиками сушеной лаванды, в интерьере преобладают светлые тона. В кофейне было так тепло, что я порадовалась возможности оставить одежду на тяжелой кованой вешалке рядом с импровизированным комодом (ее туда отнес Эрик). Сейчас он странным пустым взглядом смотрел на крохотные ящички, ручки которых были украшены (видимо, к предстоящему празднику), множеством милых мелочей.
— Скучаешь по дому? — спросила я.
— Мне не по чему скучать. — Эрик кивнул на меню и раскрыл свое.
Я последовала его примеру, и едва взглянула на первую страницу, как у меня разбежались глаза. Столько самых разных сладостей мне видеть еще не доводилось. Успела лишь бегло просмотреть треть представленных здесь лакомств, когда меня огорошили предложением:
— Как ты смотришь на то, чтобы переехать в Вэлею?
— А говорил, не скучаешь.
За этой фразой я попыталась спрятать неловкость, возникшую после его слов. Переехать в Вэлею? Это же совсем другая страна! Другая, далекая от моей родной Энгерии, со своими традициями и укладом жизни. Не говоря уже о том, в качестве кого я поеду с Эриком.