Церера

Мой голос дрогнул и по щекам заструились слёзы. Я плакала от внезапно накатившего одиночества, размазывая влагу по щекам.

Дверь в палату открылась, и вошел Марк. Его лицо было усталым, но глаза светились облегчением.

— Ну вот, опять ты в больнице, — проворчал он, но в его голосе не было злости. — Ты когда-нибудь перестанешь так меня пугать?

Я слабо улыбнулась.

— Прости, брат. Я не хотела заставлять тебя волноваться.

Марк подошел ближе и сел на край моей кровати.

— Ты как, в состоянии общаться или надо отдохнуть?

Я покачала головой:

— Почти ничего не болит.

— У меня для тебя новости, — сказал он, плюхнувшись рядом. — Контрабандистов схватили. Их корабль даже не успел выйти за пределы атмосферы, чтобы уйти от наших ребят. А Виктора… — он сделал паузу. — Виктора сдали его же подельники. Теперь на него достаточно компромата, чтобы упечь его надолго.

Я кивнула, чувствуя странное опустошение. Виктор заслужил наказание, но я не могла радоваться его падению.

— А та девушка, рейнджер… — задавив свой страх, спросила я.

— Ким? Ким бодрячком, очухалась быстрее тебя. Знаешь, — продолжил Марк с усмешкой, — ты теперь настоящая героиня. Все только и говорят о твоем подвиге. Готовься к славе, сестренка.

Я решительно покачала головой.

— Нет, Марк. Я не хочу никакой славы. Если уж на то пошло, раздели ее со своими товарищами-рейнджерами. Без вас я бы просто умерла. Я только мешалась и делала глупости.

Марк удивленно поднял брови:

— Ты чего? Что за внезапный приступ ложной скромности?

Я устало откинулась на подушку:

— Это не та слава, за которой гонятся учёные, брат. Я стану известна как взбалмошная девица, которая вместо усердного труда над пробирками лезет в неприятности. Я не хочу начинать свою карьеру с такой репутацией, со мной никто не захочет иметь дел. Тем более, что папы и мамы, которые бы могли меня поддержать, больше нет…

Марк хотел было возразить, но потом кивнул с пониманием:

— Как скажешь, Юль. Как скажешь.

Я почувствовала в себе силы начала расспрашивать его подробнее о том, как же всё-таки поймали контрабандистов. Марк достал свой коммуникатор и показал мне пару рейнджерских видео.

— Мы ж не идиоты, — комментировал он картинку, — чтобы соваться на флаерах против космического корабля с неизвестным вооружением. Зацени, — он сунул мне коммуникатор под нос.

Съемка явно шла с одного из тех флайеров, которые откликнулись на маяк моего глайдера. Медная пустыня растекалась во все стороны. Блестящий транспорт контрабандистов восстал из песка, пальнул в маленькую серебряную искорку, закрутившуюся и рухнувшую в песок, а потом чудовищная тень закрыла солнце. Огромный корабль простирался от горизонта до горизонта.

— Ты только посмотри, это наш малыш Геркулес, — с восторгом сказал брат. — Сейчас он сделает «пуп»!

Три гравитационных захвата-луча с лёгкостью зафиксировали пытающийся скрыться корабль.

Я вздрогнула, вспомнив прощальную песнь хора. Так вот о чём они говорили.

Ну что ж, они были правы. На силу одного Титана всегда найдётся другой Титан.

Я уютно спряталась у брата под крылышком и задремала, пока он тарахтел про корабли, рейнджеров, контрабандистов, флот и прочие новости. Меня согревало его тепло и убаюкивал голос. Я очень надеялась, что мои приключения на Церере на этом закончены. Столько времени было потрачено на чужие происки…

Я уснула, и не слышала, как ушёл брат. Позже, на своём коммуникаторе я нашла записку от него, что у него есть ещё три дня отгула и мы её успеем увидеться. Так и получилось, Марк погостил ещё немного, но пришло время и ему отправляться на службу.

Через несколько дней меня выписали из лазарета, и я вернулась в родительский купол. В последний день его пребывания мы решили прогуляться вокруг в лесу. Церера встретила нас мягким светом Лето и лёгким ветерком, наполненным ароматами местных растений. Мы медленно шли по серебристо-зелёной траве, наслаждаясь моментом тишины и покоя.

— Знаешь, Юль, — нарушил молчание Марк, v я горжусь тобой. Ты справилась со всем этим кошмаром лучше, чем я мог ожидать.

Внезапно я ощутила, как горло сдавило от нахлынувших эмоций.

— Спасибо, что был рядом, — тихо ответила я. — Не знаю, как бы я справилась без тебя.

Марк обнял меня за плечи.

— Эй, для этого и нужны старшие братья, верно? — он попытался улыбнуться, но я видела грусть в его глазах. — Жаль, что я не могу остаться дольше.

— Ты и так сделал больше, чем мог, — я прижалась к нему. — Твоя служба важна.

Мы остановились у края небольшого утёса, с которого открывался вид на бескрайние леса Цереры. Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо в удивительные оттенки пурпура и золота.

— Обещай, что будешь осторожна, — серьёзно сказал Марк. — Никаких больше приключений, хорошо?

Я кивнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

— Обещаю. А ты обещай, что будешь чаще выходить на связь.

— Договорились, — Марк крепко обнял меня. — Я буду скучать, сестрёнка.

— И я, — прошептала я, не в силах сдержать слёзы.

Некоторое время мы молча стояли, созерцая закат и мысленно прощаясь с завершающимся этапом нашей жизни. Завтра Марк улетит, а я останусь здесь, чтобы продолжить работу наших родителей и раскрыть тайны Цереры.

Когда мы наконец вернулись в купол, я помогла Марку собрать вещи. Мы ещё долго сидели на кухне, вспоминая детство, родителей, делясь планами на будущее. А утром, после быстрого завтрака, я проводила его до посадочной площадки.

— Береги себя, — сказал Марк, в последний раз обнимая меня перед тем, как подняться по трапу.

— Ты тоже, — ответила я, махая ему рукой.

Я смотрела, как взлетает корабль, унося моего брата обратно к его службе, и чувствовала странную смесь грусти и решимости. Одна глава моей жизни закончилась, но впереди ждала другая, полная новых открытий и возможностей.

Пока я отдыхала в лазарете и проводила время с единственным родственником, научное сообщество Цереры бурлило и полыхало. Во-первых, Университету срочно пришлось назначать нового куратора, а, во-вторых, по правилам безопасности меня не могли оставить одну в куполе. Поэтому Альфина в общем чате предложила свою кандидатуру.