Церера

Я в последний раз проверила свою сумку с препаратами, убедилась, что всё подготовлено, все необходимые данные загружены на мой планшет, а так же ничего не забыто.

Марк снова занял место пилота, а я устроилась за ним. Не то чтобы я не ревновала мой старенький глайдер (моя игрушка!), но когда тебя катают это тоже весело. Когда ещё удастся посидеть за широкой спиной брата? Вот сейчас он улетит, и я останусь совершенно одна…

Мы прибыли как раз к назначенному времени, Виктор уже ждал нас. Он вручил мне пропуск от лаборатории, и я попрощалась с ним и братом. Я сразу пошла к рабочему месту по пустому и блестящему коридору, слыша, как мужчины переговариваются за моей спиной:

— А вы сегодня при полном параде, — заметил Виктор.

— Да, отпуск закончен, пора возвращаться. За мной скоро прибудут, — Марк был спокоен, как будто бы даже расслаблен.

Будто его вообще не беспокоило, что он говорит с потенциальным убийцей родителей.

— Тогда — кофе? — голос Виктора заметно повеселел, когда он понял, что я скоро останусь на базе одна, полностью в его власти.

— Не, не стоит, лучше скажите, когда можно будет перевезти вещи родителей на Деметру?..

Их обсуждение превратилось в неразборчивое «бубубу», я приложила пропуск, и дверь лаборатории с тихим шипением открылась, пропуская меня в святая святых любого учёного.

Лаборатория встретила меня стерильной чистотой и тихим гудением приборов. Блестящие хромированные поверхности, ряды пробирок и колб, мерцающие экраны компьютеров — все здесь дышало наукой, точностью, стремлением к познанию. Я привычно надела белый халат, маску и перчатки, ощущая, как меня охватывает почти благоговейный трепет. Здесь, среди этих инструментов, я чувствовала себя на своем месте.

Наконец-то я добралась до лаборатории на базе. После разговора с Марком мне не терпелось погрузиться в работу, отвлечься от тревожных мыслей и подозрений. Я аккуратно разложила свои препараты, готовясь к анализу генома местных растений. Но была и другая, более личная цель.

Я собиралась изучить собственную ДНК. В голове вертелась безумная, но захватывающая гипотеза. Что, если мои новые способности — не просто случайная мутация? Что, если они — результат горизонтального переноса генов после той злополучной дегустации миралы в детстве?

Я посмотрела на пробирку со своей кровью. Такая маленькая, невзрачная — но, возможно, именно в ней скрывался ключ к разгадке моей тайны. Руки слегка дрожали, когда я помещала образец в оборудование. Страшно было даже представить, что я могу обнаружить. Горизонтальный перенос? Мутации? Чем окажусь я — человеком, растением, кем-то средним? Да, да, знаю, я та ещё картошка и голова у меня бывает как тыква, но всё-таки… От этих мыслей кружилась голова. Но отступать было некуда. Я должна была знать правду.

Мне нужно было найти повторяющиеся последовательности нуклеотидов в своем геноме и сравнить их с геномом церерианской флоры. Если удастся обнаружить совпадения — это будет первый шаг к разгадке природы моего дара. К пониманию, какие именно гены отвечают за прием и передачу сигналов на этой странной «телепатической» волне.

Не то чтобы я верила в телепатию. Скорее, я предполагала, что растения Цереры обладают некими уникальными генетическими особенностями, которых нет у людей, которые позволяют им общаться. И каким-то образом эти особенности передались мне, наделив невероятными возможностями.

Я запустила процесс анализа, настроила программу поиска и сравнения результатов. Теперь оставалось только ждать. Монотонное гудение приборов действовало умиротворяюще, и я начала понемногу расслабляться.

Но тут мою идиллию нарушил громкий шум, доносящийся из коридора. Встревоженная, я выглянула из лаборатории — и обомлела. База буквально кишела рейнджерами в полной боевой экипировке! Они заполонили все свободное пространство, деловито переговариваясь и настраивая оружие.

Когда мой брат говорил, что за ним прибудет транспорт, он не упоминал, что в транспорте будет целая батарея бравых парней и девушек.

Марк стоял среди них, закрепляя табельное оружие на поясе.

В главной зале я увидела то, от чего у меня перехватило дыхание. Виктор, бледный и растрепанный, лежал лицом в пол, со скованными за спиной руками. Над ним возвышался суровый рейнджер с капитанскими нашивками, зачитывающий ему список обвинений:

— Виктор Рейнар, вы арестованы по подозрению в хищении университетского имущества, пособничестве контрабандистам и соучастии в убийстве четы Соколовых…

— Проклятье, да что происходит? — Виктор не переставал свои попытки выбраться из наручников, но куда ему было совладать с плечистыми молодчиками. — Какие контрабандисты, при чём тут я?!

Я поскорее скрылась в лаборатории. Мне было неприятно смотреть на это, хоть я больше и не считала куратора другом. При виде распростертого на полу Виктора меня охватила целая буря эмоций. Часть меня испытывала мрачное удовлетворение: так тебе и надо, предатель! Другая часть все еще не могла поверить, что человек, которого я знала столько лет, ну давайте прямо скажем, чего уж тут юлить, мой любовник, преступник. А в самой глубине души шевельнулась жалость. Как бы он ни был виноват, видеть его таким — поверженным, униженным — было почти физически больно.

Я выдохнула, села обратно за панель компьютера, выгружая все данные на свой коммуникатор. Я помнила слова Марка — не высовываться, предоставить дело профессионалам. И потом, сейчас у меня были заботы поважнее. Нужно было закончить анализ, найти ответы на свои вопросы. Разобраться, кто я такая и на что способна.

Мои руки слегка дрожали, когда я читала сравнительный анализ образцов. На экране замелькали строчки генетического кода — буквы, складывающиеся в причудливые узоры. Где-то среди этих строчек скрывалась разгадка моей тайны. Нужно было лишь правильно считать шифр, увидеть закономерность…

Теперь, когда главный подозреваемый был под замком, отступать было некуда. Я должна была довести дело до конца. Найти все недостающие фрагменты мозаики и собрать цельную картину. И я знала, что у меня получится. Потому что иначе и быть не могло.

Интерлюдия: Аромат

Пять лет назад

Он привык к чрезмерно сильным запахам. К тому, как воняли люди — потом, страхом, ложью. К тому, как от каждого исходил свой особый аромат подлости и жадности. После развода ему казалось, что весь мир пропах гнилью.

Особенно тяжело было работать со студентами. Молодые, самоуверенные, они воняли амбициями и гормонами. Их запахи смешивались в удушающий коктейль из страха провалить экзамены и желания произвести впечатление.

Но она… Она пахла иначе.

Он заметил это, как только она вошла в аудиторию вместе с другими практикантами. Среди душной какофонии подростковых ароматов её запах выделялся кристальной чистотой. Как горный ручей, как первый снег, как утренняя роса… Как тот самый миг, когда зима сменяется весной, холодным и сладким запахом жизни.