Церковная старина в современной России

Областные власти потребовали от директора О. Рыжовой отозвать иск. Имеется информация, что на нее оказывали административное давление вплоть до угроз уголовного и административного преследования по результатам готовящихся проверок. 8 декабря в Росимуществе состоялось очередное совещание под председательством Д. Аратского с участием Костромской епархии, но уже без участия музея. Территориальному управлению по Костроме было поручено совместно с областной администрацией проработать вопрос о передаче музею пожарной каланчи и дома Борщова, где располагался судебный департамент, а также усадьбы Карцева, в которой еще существовал Дом народного творчества. Роскультуре было предложено решить вопрос о хранении коллекции музея на переданной монастырю территории путем заключения договора. Агентству также было велено «принять к сведению информацию о необходимости согласования передачи» в пользование епархии всего комплекса монастыря в установленные сроки. Соответствующее обращение было послано М. Швыдкому еще 3 декабря. Над всем тяготела необходимость «исполнения поручения Президента РФ о передаче Свято-Троицкого Ипатьевского монастыря РПЦ».

Важно отметить, что обращение о согласовании было отправлено в Роскультуру заранее, с тем чтобы к концу года было можно принять окончательное решение. В этой процедуре организациям, ответственным за судьбу культурных ценностей, отводилась роль статиста, призванного согласовывать волю Росимущества. Очевидно, такое положение вещей возникло в результате административной реформы. Положение об агентстве и его полномочиях в области федеральной собственности (постановления Правительства 8 апреля 2004 г. № 200 «Вопросы федерального агентства по управлению федеральным имуществом» и 27 ноября 2004 № 691 «О федеральном агентстве по управлению федеральным имуществом») превосходило полномочия культуроохранных учреждений и вступало в противоречие с нормами законов об основах законодательства о культуре, о музейном фонде и об охране объектов культурного наследия. Объекты культурного наследия и предметы музейного фонда рассматривались как рядовое имущество, без присущей им специфики. В результате последнее согласование Роскультуры (№ 01–04–2728) было датировано 21 декабря 2004 г. Давление Росимущества на Роскультуру продолжилось и позднее. На заседании правительственной комиссии по вопросам религиозных объединений 24 июня 2005 г. руководству агентства вновь было указано на необходимость соблюдения сроков рассмотрения проектов решений правительства, направляемых сюда на согласование Росимуществом.

Однако именно на совещании 8 декабря впервые возникает новый аспект, который до времени был сокрыт за проблемами недвижимых памятников. Росимущество уже тогда предполагало расчленение музейной коллекции путем выделения из числа объектов Государственной части музейного фонда предметов краеведческого назначения с последующей передачей их для хранения и экспозиции ГУП «Костромской объединенный историко-архитектурный музей-заповедник». «Некраеведческие» предметы, связанные с церковной культурой, изначально предполагалось оставить придатком к недвижимым памятникам, передаваемым в бессрочное и безвозмездное пользование епархии. Росимущество впервые покусилось на цельность музейных коллекций, проигнорировав мнение представителей организаций ответственных за их сохранность лиц. От минкульта на совещании присутствовала Т. Курбатова, от ФАККа — А. Серпенский.

15 декабря директором музея был назначен сотрудник областного департамента культуры Павел Алексеев. Ольга Рыжова ушла в отставку, получив место в областном Управлении культуры. Уже 16 декабря с 16.00 9 из 204 сотрудников Музея начали бессрочную голодовку. Они протестовали против расчленения коллекции и требовали человеческих условий переезда. Арбитражный суд состоялся 22 декабря и, по законам «басманного правосудия», отказал музейщикам в удовлетворении их иска «в полном объеме». 23 декабря вечером голодовка закончилась. Кроме своего нравственного значения, движение душ этих людей, именуемое и в Церкви и в жизни подвигом, имело еще одно последствие. 24 декабря в Росимуществе состоялось новое совещание с участием М. Швыдкого, члена Совета Федерации А. Хазина, замгубернатора Костромской области В. Максина и прокурора области Ю. Пономарева. Обсуждался вопрос об оказании Костроме помощи в размещении изгоняемого музея. Территориальному управлению Росимущества было поручено до 1 февраля 2005 г. передать музею в безвозмездное пользование пожарную каланчу, а также ускорить передачу домов по ул. Комсомольская, 9/28 — дом Борщова, и по ул. Свердлова, д. 11 — усадьба Карцева. Договора на эти здания были подписаны 14–31 января 2005 г., но им предстоит еще долгая реставрация и подготовка к музейной деятельности.

30 декабря Росимущество подписывает окончательное распоряжение по Ипатию № 1555-р, отменяя свои действия по «частичной передаче» от 2 сентября. Имущество передавалось не только виртуальному монастырю, но и не менее эфемерному музею. Отдельный договор безвозмездного пользования заключался на музейное имущество, не входящее в состав государственного музейного фонда, но передаваемое епархии. Очевидно, речь шла о музейном оборудовании. Монастырь должен был обеспечить использование имущества в научных и культурно-просветительских целях. На него возлагалось обеспечение экспонирования и сохранности музейной коллекции. Контроль исполнения Д. Аратский оставлял за собой. Принципиальную разницу между двумя решениями федерального агентства, разделенными лишь тремя месяцами, возможно объяснить лишь беспрецедентным давлением, идущим с самых вершин власти. К тому же существует мнение, что позиция «непротивления» федералам, избранная Костромской областью, была связана с предстоящим выдвижением губернатора Виктора Шершунова на новый срок. Одним из условий «второго срока» была как раз «сдача Ипатия».

Желание принять «судьбоносное решение» в последний рабочий день года вполне понятно. Первую декаду нового года страна практически не работает и плохо соображает. Все было рассчитано на то, чтобы свести к минимуму возможность протеста. 5 января распоряжение было уже в Костромской епархии. А с 1 января епархия начала печатать свои входные билеты в монастырь, войдя, по евангельским словам, в плоды чужого труда. Однако общественный протест постепенно формировался. Еще осенью 2004 г. на одном из круглых столов, организованных «Свободной Россией» в рамках «Школы публичной политики», Игорь Яковенко предложил создать инициативную группу и экспертный совет по защите Ипатия. В результате возникла инициативная группа по сохранению целостности комплекса музея-заповедника. Одним из ее главных организаторов стала председатель областного отделения партии «Яблоко» Нина Терехова. В состав группы вошли лидеры и представители местных отделений «Совета Матерей», «Союза правых сил», КПРФ, Московского бюро по правам человека, экологического движения «Во имя жизни» и др. Общественные организации приняли живое участие в голодовке музейщиков, привозили голодающим минеральную воду, пытались их поддержать. Был организован сбор подписей под протестом против передачи монастыря епархии — в итоге их образовалось около 6000, что для «сонной» Костромы должно рассматриваться как «очень много».

Еще в декабре было подготовлено и отправлено обращение инициативной группы Президенту, премьеру, председателям палат Федерального собрания и патриарху. В тексте писем выражался протест против поспешных действий Росимущества и попечительского совета монастыря. Происходящие события рассматривались как попытка государства уклониться от контроля и ответственности. Выдвигалось требование предварительного предоставления музею нужных помещений и выражалась озабоченность сохранностью музейных предметов, передаваемых на временное хранение, как и самим фактом противоречащего закону раздробления коллекции. Предлагалось приостановить действие принятого постановления до проведения общественных слушаний и комплексной экспертной оценки последствий передачи. Как водится, на обращения никто не ответил. Подобные письма, содержащие просьбы сделать депутатский запрос и провести парламентские слушания, были отправлены председателю Комиссии по культуре Госдумы Иосифу Кобзону и депутатам И. Мельникову, В. Рыжкову, С. Попову и О. Шеину. Реакции не последовало.

Наконец вызрела идея общественного митинга. 12 января в мэрию Костромы было направлено уведомление о проведение пикета для привлечения внимания общественности к проблеме музея, назначенного на 22 января на площади Сусанина. 18 января уведомление было принято администрацией к сведению. Предыдущее письмо было подано еще в конце прошлого года, и 30 декабря, в день, когда Д. Аратский подписал свое распоряжение, в проведении митинга было отказано, поскольку уведомление якобы не соответствовало требованиям федерального закона. Очевидно, бюрократия сознательно оттягивала время. А тем временем архиепископ Александр (Могилев) лично звонил организаторам митинга на мобильные телефоны, угрожая им «духовным неблагополучием» за сопротивление преосвященной воле.

22 января на Сусанинской площади Костромы состоялся пикет в знак протеста против фактического уничтожения музея и кулуарного подхода к принятию решений, влияющих на жизнь региона. На митинге раздавалась листовка «Что дальше?», где перечислялись памятники культуры, переданные епархии, и указывалось на их бедственное состояние:

Церковь в Мельничном переулке — заброшена, реставрационные работы не ведутся после передачи епархии

Церковь Лазаря Четверодневного — ремонт не закончен, не используется после передачи епархии

Церковь Иоанна Богослова в Ипатьевской слободе — ремонт не закончен после передачи епархии

Один из корпусов Макарьево-Унженского монастыря — полностью уничтожен в результате пожара после реставрации на средства государства и передачи его епархии

Церковь Спаса-Преображения из села Спас-Вежи — полностью уничтожена в результате пожара после передачи Нового двора монашеской общине

Икона Богоматери Тихвинской — повреждена в результате небрежного обращения с ней насельниками монастыря

ИПАТИЙ — ???

Другая ходившая на митинге листовка — «Не молчи — будь патриотом! Поддержи Кострому и наш музей!» также выражала протест против игнорирования общественного мнения при принятии важных для города и области решений. В заключение следовал призыв: «Мы — не стадо! Мы не согласны с разбазариванием государственного имущества! Вырази свою гражданскую позицию — скажи „НЕТ“!!!» Митинг прошел цивилизованно и спокойно, лишь рядом двое православных, смиренно опустив глаза, пытались развернуть плакат: «Светскому музею не быть в монастыре». 20 апреля в «Костромских ведомостях» свои неоднозначные оценки факта передачи музея епархии высказали главы местных религиозных общин.

Весной на имя Нины Тереховой стали приходить ответы чиновников среднего звена. 29 марта 2005 г. ей ответил Д. Аратский (№ ДА-07–258/ж). Суть письма сводилась к следующему: права Федерации на памятник, вытекающие из духа и буквы Постановления Верховного совета № 3020–1 от 27 декабря 1991 г., восстановлены, и страна вольна делать с ним, что хочет. Цинизм ситуации усугублялся тем, что раз здания ансамбля были переданы музею неправомерно, то, по мнению чиновника, обязанность предоставления учреждению культуры новых помещений лежит не на федеральной власти, отнявшей их, а на областной администрации. При этом Д. Аратский всячески подчеркивал участие своего ведомства в выделении музею новых площадей.