Чабор
Шрифт:
Водар всё слышал, но появиться не спешил. Лесной пнул ногой в неясную тень у стола. Сайвок, покраснев, выбрался на свет и стал отряхивать колени от несуществующей пыли.
— Ну вот, — мягко сказал старик, — так-то оно лучше. Идём, я вас сильно не задержу, колдуны… банные…
Водар почувствовал, как по его спине резво побежала струйка пота. — Наверное, — подумал сайвок, — прилипшая к медовой бочке муха чувствует то же самое. Страшно видеть, что тебя сейчас прихлопнут, но ещё страшнее знать, что ты влип и деваться тебе некуда.
Вершина, опираясь на посох, медленно шёл впереди по освещённому смоляными
— Что с вами делать, алхимики-недоучки? — не оборачиваясь, спросил д"iй.
— Великий Вершина, — с готовностью тут же отозвался сайвок, — не с нами, а со мной. Всё это от начала до конца моя идея. Я обманом склонил к помощи Ча… Лесного. Он и знать не знал, во что я его тяну. Я виноват — мне и ответ держать.
— Я сам согласился… — вмешался в разговор Чабор.
— Замолчите, неразумные, — обернулся старик. — Дело не в том, кто прав, а кто виноват. Колдовство, волшебство, лекарство — всё это в руках неучей является орудием для убийства. Я не знаю, что сделал бы с вами, если бы не рука самого Рода, ниспославшая случай. Похоже на то, юный сайвок, что тобой серьёзно интересуются силы Тьмы, берегись. Обманом жить — себе же вредить. Не путай хитрость с обманом.
А ты, досточтимый обладатель Свещенного оружия, потакаешь лжи своего друга, позволяешь пользоваться собой! Скажи мне, неужели смерть Атара была напрасной? Не понял ты всей многоликости и силы Тёмной Нави[i]. Недоброе всегда начинается песчинкой, а кончается горой…. Идите, и больше никому не давайте повода убедиться в вашей глупости.
Д"iй повернулся и медленно побрёл, отмеряя короткие шаги по длинному, безлюдному коридору, а сайвок и юноша ещё долго смотрели ему вслед, пока стук его посоха не утонул в шуме бушевавшего в зале пира. Это дружина громко затянула длинную песню о несчастной любви витязя к дочери ведьмы…
— Пойдём, — тихо сказал Чабор, — теперь-то уж бояться нечего. По твоей милости половину праздника просидели в страхе. Ниспошли, Род, добрый век Вещему старцу Вершине. Как говорил Атар: «Вещий не знает страха и лжи, но видит их». Эх, Водар, Водар…
Чабор направился к открытой двери зала, из которой летел ладный строй голосов:
— На зеленой горе, да на мягкой траве,
Где я пил, наслаждаясь, горный хрусталь.
Пел унылую песню на поздней заре,
Добрый молодец, струнам доверив печаль…
— А что Водар? — догоняя юношу, бормотал сайвок. — Хотя, конечно, я виноват, извини, друг…
Они вошли в зал, чувствуя немыслимую лёгкость от свалившегося с плеч угнетавшего их ранее страха. Пели все, даже асур, повествуя миру печальную историю о молодце, полюбившем так неудачно, и о том, что из этой любви вышло:
— …Вот сказал и пропал, камнем стал во весь рост,
День и ночь убивалась, рыдала Краса.
Камнем стала сама, а из девичьих слёз,
Ключ забил из горы. Ой, солёна вода…
Чабор бросил взгляд поверх голов хмельной дружины просто по привычке, ведь весь вечер он смотрел точно так же, только прячась. За царским столом всё было как прежде, и вдруг! На него смотрели глаза, полные огня, небесной глубины и неописуемой силы. От удара такой мощи его юное сердце подпрыгнуло настолько сильно, что в груди стало больно. Чабор хотел было отвести взгляд, да где там. Разве ж в силах
он был это сделать? «Это она…»Тарина сидела, слегка наклонившись к Мирославе, …та что-то шептала ей на ухо. Сёстры улыбнулись, и только тут она отвела взгляд, да и то потому, что царь и царица покидали застолье, оставляя дочерей в компании Кратора, Светозара, Ратибора и Говара.
Едва царственные супруги вышли из зала, пир грянул с новой силой. Теперь каждый без труда мог пробраться в любой уголок зала, разумеется, кроме стола асура, за который можно было только по приглашению. Вдруг там поднялся Ратибор.
— Лесной! — позвал он. — Лесно-о-ой!!! Иди к нам. Смелее, не бойся.
— А я и не боюсь, — ответил Чабор, поднимаясь с места и отправляясь туда, куда ему теперь нужно было попасть просто позарез, ай, спасибо Ратибору!
Водар снова куда-то пропал, да и бог с ним, вечно у него какие-то дела. И как он умудряется всегда пропадать в самый ответственный момент?..
— Добрый вечер честной компании, — смело, совсем по-взрослому приветствовал присутствующих юноша, и сам тому удивился.
— Вот, — показывал на него Ратибор, приглашая гостя присесть на свободное место Вершины, возле… Тарины, и Лесной во второй раз мысленно поблагодарил начальника дворцовой стражи. — Этот парень, — продолжал Ратибор, — усадил меня на пятую точку. Будь у меня побольше мозгов, — пошутил он, — не быть бы мне живым и здоровым. Ну что, крестник Лесной, поднимешь чарку?
— Да я, — честно признался юноша, — никогда крепкого не пивал.
— Не боись, — поддержал просьбу Ратибора Кратор, на всякий случай наливая тому четверть дозы младшего четника. — Мы, чай, тоже не с грудным молоком хмельного мёда и пева попробовали. Ну, — поднял воевода кубок, — молодой, будь добрым воем…
Кратор одним махом выпил, и тут из-за стола вдруг встал Говар:
— Добры молодцы, красны девицы! — задорно крикнул старик. — Будем на столах спать, аль веселиться, играть? Не ради чарки пир горой, а ради удали младой! Коль устали есть да пить, дозвольте старому водить, игрой задорной веселить?!
— Добро, старче, — кричали казаки, оборачиваясь к Говару, раздвигая шире скамьи, давая простор веселью. По всему было видать, что все только того и ждали. — Давай задания, а то и впрямь кровь стынет сиднями сидеть.
— Коли так, вот вам первая задача. Кто силён и грузен, желает смерить мощь и удаль?
Дружинники стали переглядываться. Никто не решался отозваться первым. Мало ли что дед надумал. Может, совсем не в силе тут дело?..
— Старик умеет разыграть, — шептались за соседним столом, — вызовет воинов сильных да ловких и давай загадками да вопросами засыпать, вот потеха!
— А какая награда победителю?! — срываясь на свинячий визг, крикнул кто-то из толпы, чем вызвал всеобщий хохот.
— Ой, хитрецы, — засмеялся дед, — ещё и задания не знаете, а уж награду подавай. Что ж, могу отдать победителю …свои сапоги. Они, правда, старые, но выбрасывать жалко. А так нет у меня больше ничего.
— Что ты, старче, — под смех дружины, загремел густым басом какой-то чернобородый воин, — что мы аримы у старого человека последнюю драгоценность отбирать? Не надо…
— Ну, что с вами делать? — вздохнул хитрый дед. — Царевны, лебедушки, выручайте старика, одарите вы чем-нибудь победителя.