Чадо от профессора

— Не наигрался ещё?! — рычит она, до боли вонзая мне в спину свои острые ноготки.

Сдавленно стону, не в силах слова против сказать.

Пусть отыгрывается вдоволь. Я буду любить. И рано или поздно она растает. Сдастся мне.

Глажу ее шею. Прохожусь большим пальцем по румяной щеке. Прерывисто целую ее влажные губки:

— Родная моя… нам надо поговорить. Очень надо. Но чуть позже, — снова ловлю ее губы, пресекая дальнейшие препирания.

Втискиваю ладонь под тугую резинку ее трусиков. Лера выгибается мне навстречу. Из ее горла вырывается нетерпеливый стон.

Какие-то бутыли с края ванны с грохотом валятся к нашим ногам. Но даже это уже не способно нас сейчас остановить. Зато…

— Мама! — раздаётся вдруг из коридора.

Лера отстраняется от моих губ настолько резко, что ударяется затылком о стену:

— Пусти! Пусти! — в панике пищит она.

Нехотя выпускаю из своих рук. Лера едва успевает встать передо мной, дергает на себя шторку, прикрываясь, и в тот самый миг дверь распахивается.

— Ага, попались! — довольно хохочет Ксюша. — Чего вы тут прячетесь?

— Мандаринка, иди, поиграй с новыми игрушками. Я сейчас приду, — пытаясь восстановить сбившееся дыхание, скороговоркой проговаривает Лера.

А я не отрываю глаз от ее затылка. Больно должно быть?

— Да я вообще-то не за тобой, — деловито выдаёт Ксюша. — Хотела узнать, когда там Костя… ой, папа выйдет!

Переключаю внимание на ребёнка:

— Я сейчас приду, дочь, — и сам улыбаюсь с этого странного, непривычного для меня обращения.

Глаза малышки в удивлении расширяются. Личико озаряет сияющая улыбка. Ксюша прикрывает ладошкой рот и, смеясь, удаляется обратно в свою комнату.

Целую Леру в затылок:

— Сильно ударилась?

Она поворачивается ко мне лицом, с явным намерением отчитать за нападение. Но я звонко целую кончик ее носа, сбивая весь настрой на выяснения отношений, и первым выбираюсь из ванной.

Беру с крючка самое большое полотенце, раздумывая, как мне поступить со своей одеждой. Напяливать влажные брюки нет никакого желания. А прятаться в ванной маленькая командирша не позволит.

— Стой здесь, — велит Лера, выбираясь из ванной вслед за мной.

Подхватывает кучку нашей мокрой одежды и выходит за дверь.

Стою. Что ж ещё делать? Даже интересно, что она на этот раз придумает.

Бездумным взглядом оцениваю тесное пространство ванной комнаты. Колотая плитка на стенах. Побелённый потолок. Деревянная дверь разбухла от времени и влаги, а оттого слега покосилась. Само корыто тоже оставляет желать лучшего.

Зато пестрая шторка явно новая. На чистом зеркале в пластмассовой оправе все ещё прилеплена наклейка производителя, — видимо оно здесь тоже недавно. Похоже, Лера как может, старается обжить эту халупу.

Мне не нравится, что моим девочкам приходится тут ютиться, но пока возможности забрать их к себе у меня нет. Предстоит решить массу вопросов, прежде чем…

— Вот, — дверь открывается и в проеме появляется Лерина рука.

Усмехаюсь, принимая одежду. Даже боится заглянуть в этот раз. Правильно, вдруг снова не сдержусь и утащу ее за собой. А ведь нам сначала поговорить нужно. Я вроде так и планировал.

В этот раз даже не удивляюсь, обнаружив в руках треники от Армани. Те самые, которые я «потерял» четыре года назад.

Пока натягиваю спортивки, придирчивым взглядом оцениваю шпингалет. Вырванный с корнями он едва держится на одном малюсеньком гвоздике.

Мгм. Придётся что-то придумать.

Выхожу из ванной. Заглядываю в кухню, где Лера развешивает на сушилке, прицепленной к батарее, одежду. И иду дальше по коридору. Туда, где меня ждут. И где мне очень рады.

— Вот и я, — улыбаюсь ребёнку.

— Ну, наконец-таки! — всплескивает руками малышка и качает головой. — Мне пора лялю спать ложить.

— Значит, кроватку собираем в первую очередь?

Ксения поворачивается с недовольным лицом:

— Пап, ты меня не слушаешь что ли? Как я ее спать положу, если у меня коляски нет? В руках качать что ли?

— Ой, извините, пожалуйста, Ксения Валерьевна, — усмехаюсь я. — Я же не знаю, как у вас тут все устроено.

Под придирчивым взглядом малышки, опускаюсь на пол и подтягиваю к себе одну из коробок:

— Коляска, так коляска, — вздыхаю я, и поворачиваюсь, услышав, что маленькая проказница смеётся за моей спиной. — Чего?

— Ты в маминых штанах что ли?

Непонимающе оглядываю себя.

— Ты что, не знаешь, что мальчикам нельзя в девчачьей одежде ходить? Мне так Поля говорила.

— Это которая из твоего старого садика?

— Ну, садик-то новый. Просто меня там больше нет, — резонно замечает девчушка.

— Я понял. Но разве эти штаны не мужские? — задаю встречный вопрос.

Категорично машет головой:

— Ну, какие ж они мужские, если мама в них ходит.

— Ксения! — вдруг раздаётся голос Леры.

Поворачиваюсь на звук, и улыбаюсь во все тридцать два.

— Не вздумай нафантазировать там себе, — шипит Лера. — Просто удобные… Пойдёмте ужинать.

— Ну, мы ещё мебель не собрали! — возмущённо топает ножкой Ксюша.

— После еды. Пока у Кости одежда не высохнет, можете поиграть.

Ксюша ручонки свои пухлые складывает, и губы дует:

— Не пойду.

— Ой, это кто тут маму не слушается, — качаю я головой. — А я думал ты у нас послушная девочка?

— А ты пойдёшь с нами? — заинтересованно спрашивает малышка.

— Конечно, — поднимаюсь на ноги и протягиваю ладонь ребёнку. — Я жуть какой голодный.

— Но только обещай, что мы соберём все.

— Даю слово.

Сжимая в ладони маленькие пальчики, вхожу на кухню вслед за Лерой, улыбаясь ей в затылок.

Удобные. Как же…

Она первым делом подходит к сушилке. Трогает одежду и разочарованно качает головой.

— Не высохнет ведь, — улыбаюсь я.

— Рано радуешься, — шипит Лера. — Если потребуется, я буду с феном над ней сидеть.