Чаганов: Война. Часть 3

– ... Это тоже относится к политике Англии на Дальнем Востоке,- глаза Криппса бегают по нашим лицам, пытаясь зафиксировать реакцию на его слова,-, где мы также хотим поддерживать равновесие, поэтому англичане понимают позицию Советского Союза - политику поддержания нейтралитета. Вместе с тем, обстановка в Европе с момента начала агрессии Германии во Франции изменилась кардинально, в связи с этим сильно выросло значение позиции такого большого государства, как СССР, по вопросу, связанному с его действиями в Испании и балканских государствах, в случае нападения или дестабилизации положения в них Германией. Было бы очень нежелательным и опасным, если интересы наших стран столкнутся на юге Европы, поэтому мы хотим видеть стабилизацию в этих странах под эгидой СССР. 'Тупая разводка, не понятно на кого рассчитанная. Поддерживать равновесие в Европе предлагается нам, причём с риском столкновения с Германией'...

– СССР в данный момент не готов брать на себя такую роль, господин посол,- отвечает Сталин после долгого молчания,- мы не стремимся господствовать на Балканах, более того считаем такое стремление опрометчивым и опасным. Такие наши действия могут привести к обострению отношений с Турцией, поскольку она традиционно имеет свой интерес на Балканах. В последнее время наши с Турцией отношения ухудшились, Сараджоглу во время последнего визита даже не захотел говорить о Проливах, поэтому если Англия имеет намерение улучшить их, то мы возражать не будем.

– Я снесусь со своим правительством по данному вопросу,- кивает Криппс,- что же касается Балкан, то я видимо неточно изложил свою мысль. Я имел ввиду не желательность господства СССР на Балканах, а трудность установления равновесия без какой-либо большой соседней державы, дающей руководство в направлении стабилизации, соединяя балканские страны. У Англии есть соглашение с Турцией и в случае возникновения какого-либо конфликта на Балканах она будет вовлечена в него. Мы чувствуем, что поскольку Германия имеет недостаток нефтепродуктов, то имеется опасность её проникновения на Балканы и Ближний восток. Поэтому я говорю о таком равновесии, при котором бы не было господства какой-то одной силы.

– Это совершенно правильно, господин посол, но вернёмся к вопросу о равновесии. Мы хотим изменить старое равновесие в Европе, которое действовало против СССР. По результатам прошлогодних переговоров англичане и французы не пошли нам навстречу. Это послужило базой для нашего сближения с Германией, а наполнением его стали торговые соглашения, по которым немцы согласились поставлять вооружения. Если бы немцы не пообещали поставить нужные нам вооружения, то никакого соглашения бы не было.

– Очевидно, господин премьер,- подавляет вздох английский посол,- немцы, подписывая это соглашение получили от вас гарантии, что ничто из поставляемого не попадёт к их врагам. Готовы ли вы дать Англии аналогичные гарантии?

– Буду с вами откровенен, господин Криппс, у нас есть договор с немцами, что мы должны им дать определённое количество цветных металлов и другого сырья для выполнения наших заказов. Вместе с тем СССР сам испытывает недостаток в некотором сырье, например в меди, никеле, олове, молибдене, каучуке. Поэтому совершенно ясно, что какая-то часть ввезённого из-за границы сырья попадёт в Германию. Договор с Германией или с кем-либо ещё мы нарушать не можем.

– Благодарю вас, господин премьер, за откровенность. Не скрою, что в Англии, как и во всякой другой стране, имеются люди с подозрением относящиеся к любому вывозу товаров за границу, тем более, что у нас существует отдел блокады, который занимается предотвращением поступлением любых товаров в Германию. Хотя я и не имею прямых инструкций от своего правительства, но надеюсь, что никаких непреодолимых трудностей не будет и что вскоре мы сможем начать переговоры с вашей стороной о торговом соглашении...

'Но есть но'?

– Позвольте мне, однако, высказать своё личное мнение, основанное на знании внутриполитической ситуации в Англии, что переговоры пошли бы легче, если б вы смогли посодействовать переправке около пятидесяти тысяч французских солдат, интернированных в Испании, в одну из нейтральных африканских стран. Само собой без оружия, чтобы не ставить под угрозу нейтральный статус республиканской Испании.

– Народный комиссариат иностранных дел против односторонних уступок для начала переговоров,- резко возражает Молотов.

– Господин посол,- Сталин и Криппс поворачиваются в мою сторону,- думаю, что для поддержания равновесия французская сторона может дать согласие на передачу СССР тысячи грузовиков 'Студебеккер', заказанных в Америке Францией и сейчас находящихся в портах за океаном?

'А что, полнокровный пехотный корпус не стоит какой-то жалкой тысячи 2.5- тонных военных грузовиков? Тем более, что ни нам, ни англичанам это ничего не стоит: англичане просят об этом во всём зависимых от них французов, мы - испанцев. Ситуация взаимовыигрышная'.

Слушая перевод, посол правительства его величества улыбается краем рта.

* * *

– Так, Алексей, снимай ленту,- довольный вождь, прищурившись, критически оглядывает мой внешний вид,- дразнить Риббентропа английским орденом, думаю, нам ни к чему. У тебя какая рука ранена? Левая?

– Да, левая.

В кабинет заглядывает Поскрёбышев, за ним немолодая круглолицая женщина в белом халате с чемоданчиком в руках.

– Врач Тимошук,- низким голосом представляется она, её взгляд останавливается на Сталине,- Первая поликлиника Лечебно-санитарное управление.

– Здравствуйте, товарищ Тимошук,- по лицу вождя пробегает тень,- проходите, располагайтесь тут.

Тимошук кладёт чемоданчик на стол, замки щёлкают как затвор револьвера, поднимает глаза на Сталина и застывает, неуверенно глядя на его короткую полусогнутую руку.

– Нет мою руку лечить уже поздно, вот ваш пациент,- вождь показывает на меня мундштуком трубки,- ему нужна поддерживающая повязка. Давайте, товарищ Чаганов, вашу ленту.

'Что это он задумал?'- женщина молча достаёт из внутренностей чёрную косынку, я нагибаюсь к ней, она деловито измеряет ей длину моего плеча.

– Спасибо, товарищ Тимошук, нет его руку осматривать не надо,- грустный Сталин провожает её до двери.

'На Надежду Аллилуеву похожа, копия'...

– Через полчаса здесь будет Риббентроп, его самолёт только что приземлился на Центральном аэродроме...

'Неужели опять наше ПВО лажанулось'?- ёкает у меня в груди.

– ... Сегодня утром его посадили в Минске, кстати, вашим радиоуловителем, товарищ Чаганов, обнаружили ещё до того, как он границу пересёк.

'У Штерна не забалуешь'.

– Заволновались германцы,- Молотов начинает тереть носовым платком пенсне,- не иначе англичане пустили слушок о том, что их посол получил аудиенцию в Кремле.

– Торопятся, хотят себе тылы обеспечить,- согласно кивает Сталин,- потому, что не всё гладко идёт у них во Франции, хорошо если управятся с Бретанью до осени. А там плохая погода в проливе, не складывается у них с десантом на Остров, по крайней мере, в этом году...

'Как же случилось так? Почему вдруг у немцев 'не всё гладко идёт во Франции'? Что изменилось в этом мире по сравнению с нашим?... Хм, ну во-первых, покушение на Гитлера, в результате которого, он оказался почти на полгода прикован к постели, а Германия чуть не свалилась в кровавый водоворот междоусобиц между 'наследниками' фюрера - Герингом, Гиммлером и, выжидающими чем закончится эта борьба, генералами вермахта. Это безусловно сказалось на готовности германской армии к войне, хотя вермахту и удалось 'на классе' разгромить поляков. Во-вторых, 'неопровержимые' доказательства английского следа в покушении и вследствие этого жгучая ненависть фюрера к бриттам, привело к тому, что этот фактор мог стать доминирующим при принятии немцами военных решений во Франции. С другой стороны и Черчилль, видя, что Гитлер 'закусил удила', стал вести себя жёстче упёрся в Дюнкерке и Бретани, подмял под себя готовое к капитуляции правительство Франции, что раскололо на две части страну, правительство и армию, но не её флот, который полностью присоединился к правительству де Голля. Гитлер ответил покушением на Черчилля и кровавыми бомбардировками английских городов, таких как Ковентри, где было скопление оружейных и авиационных заводов. По линии Разведупра и Ино в последние дни начали поступать сообщения, что вермахт начал подготовку к морскому и воздушному десанту на Остров, но тут, пожалуй прав Сталин, что в этом году им не успеть. И всё же немецкая армия сейчас очень сильна и у неё по мнению нашего Генерального штаба хватит сил, чтобы очистить французскую метрополию от войск союзников до конца осени. А это значит, что чисто теоретически германская военная машина попасть до конца года в колею, ведущую её на восток к границам Советского союза'.