Чаганов: Война. Часть 3

– У нас же нет никаких доказательств. Я повторяю, если в нападении виноваты англичане, то место происшествия хорошо ими подготовлено...

– Нам не важно, кто ответственен за нападение и нам не нужны никакие доказательства. Представь, что я сейчас отсюда посылаю радиограмму в Москву, пользуясь старым хорошо известным на западе подстановочным шифром, так как шифромашинка на борту самолёта вышла из строя. В ней сообщаю, что по сообщению нашей агентуры в Исландии это всё инсценировка, которую подготовил СИС, а исполнена она особой группой под командованием подполковника Дадли Кларка. Добавить несколько красочных деталей, что мы видели на месте преступления, а потом фотографии, которые появятся лишь завтра в газетах, подтвердят эту информацию...

– Ты, я смотрю, решил со всеми перессориться. Не боишься, что теперь не только немцы, но и англичане устроят на тебя охоту? Нет, самому тебе ввязываться в это дело никак нельзя. К тому же время выбрано неудачно. Избирательная компания в Америке ещё даже не вышла на финишную прямую, кандидат от республиканцев неизвестен. Если вбросить такую новость непосредственно перед выборами, то эффект будет значительно большим. Но сначала мы должны кто для нас более предпочтительный кандидат Рузвельт или республиканец, возможно им станет Уилки?

– Рузвельт, наверное... От него мы хотя бы знаем чего ожидать.

– А я не уверена. Изоляционист Уилки мне больше по душе, чем Рузвельт, который спит и видит, как бы поскорее влезть в европейские дела. Черчилль также хочет, чтобы Америка поскорее перешла из статуса нейтральной в статус хотя бы невоюющей, что позволит ей на законных основаниях посылать оружие воюющей Англии. Черчилль создаёт для этого повод - убийство немцами советника президента США. Кстати, вполне возможно, что заказчик сидит в Америке, а не Лондоне, ведь интерес у тех и других один...

– Рузвельт?

– ... Нет, скорее это не один человек, а достаточно могущественная группа. Это, кстати, ещё один довод, почему тебе не надо светиться, ведь им ничего не стоит добиться полной блокировки торговли с СССР. Вбрасывать такую информацию надо максимально осторожно. А вот после этого у Уилки появится возможность обвинить Рузвельта в том, что он пытается руками Черчилля пытается тайно втянуть Америку в войну и оба они станут доказывать избирателям кто из них больший пацифист. Уверена, что западная пресса отметит твоё геройское, никакого сарказма, поведение, когда ты выбросил гранату обратно в окно, а это создаст благоприятный климат на переговорах с американцами по возобновлению торговли.

Глава 10.

Москва, Антипьевский переулок, дом 2,

Наркомат обороны, кабинет наркома.

13 августа 1940 года, 12:00.

– Следует также отметить,- начальник Военного отдела наркомата путей сообщения Ковалёв поворачивается к большой карте Советского союза,- что транспортная сеть страны имеет важную особенность. Все широтные транспортные связи обслуживаются железнодорожным транспортом, а меридиональные - почти исключительно водным. Если на западе европейской части насчитывается двадцать союзных железнодорожных магистралей, то между Волгой и Уралом - пять, на самом Урале - три, в западной Сибири - две и на Дальнем Востоке - одна. Причём в европейской части транспортные сети имеют радиальное направление с центром в Москве. Поэтому перешивка железных дорог Западной Белоруссии и Украины и их техническая реконструкция может быть недостаточной в смысле увеличения пропускной способности и сокращения времени развёртывания войск, а также строительства оборонительных сооружений. Следовательно техническая реконструкция путей на западе страны должна сопровождаться сооружением обходов, соединительных линий, погрузочных и выгрузочных районов в центре и увеличением пропускной способности магистралей на востоке...

'Деньги, рабочая сила, фонды... все выступающие говорят о своих нуждах, так как сегодня на заседание Главного Военного Совета пришёл Сталин'.

– Прошу прощения, товарищ Ковалёв,- прерываю выступающего,- хочу дополнить ваши слова. Вы говорите лишь об одном направлении перевозок с востока на запад. Однако с на чалом военных действий также возрастёт грузопассажирский поток в обратном направлении. Боевой радиус бомбардировщиков противника достаточен, чтобы в первый день опасной зоне оказалась правобережная Украина, вся Белоруссия, Смоленская область, Прибалтика и Заполярье. Мы должны быть готовы к эвакуации сотен тысяч людей и тысяч заводов. Поскольку семьдесят процентов наших железных дорог однопутные, то такие массовые встречные перевозки неизбежно приведут к нехватке подвижного состава и пробкам длиной в сотни километров. Вы согласны со мной?

– Согласен, товарищ Чаганов, такую возможность исключать нельзя.

– Позвольте, товарищи,- забеспокоился Будённый,- объёмы перевозок согласованы Межведомственными Эвакуационными Совещаниями Особых Округов. Все заявки советских, партийных органов и наркоматов на перевозку людей и грузов ежегодно пересматриваются. Откуда взяться пробкам? Опять же подвижной состав выделяется с запасом.

– На бумаге скорее всего и впрямь всё в порядке,- краем глаза наблюдаю за нахмурившимся вождём,- вагонов хватает, паровозов тоже, но для эвакуации завода подвижной состав нужен здесь и сейчас, а не за сотни километров от него, так как нет возможности доставить его в нужное место на погрузку. Встречные перевозки в момент пиковой нагрузки тем и опасны, что сбой в одном месте сразу приводит к сбою повсюду. Это как лавина в горах, предотвратить её невозможно. Одним из путей решения этой проблемы является то, что предлагает товарищ Ковалёв, а именно 'сооружение обходов, соединительных линий, расширение погрузочных и выгрузочных зон и увеличение пропускной способности магистралей'. Этим путём надо продолжать идти, но он очень затратный и не быстрый.

– А что скажет начальник Генерального штаба?- Сталин поднимается с места и начинает переступать с ноги на ноги, разгоняя кровь в конечностях.

– Управление военных сообщений также считает, что возникновение пробок на железных дорогах в начальный период войны весьма вероятно. Так мне доложил начальник Управления, его подчинённые буквально на днях с помощью специалистов, которых прислал товарищ Чаганов, провели приблизительные расчёты на вычислительной машине. За основу для них был принят наш мобилизационный план, эвакуационный план и план прикрытия границы в полосе Белорусского особого военного округа. Сейчас в Генеральном штабе идёт подготовка подробного доклада Главному военному совету. Доклад будет готов в течение трёх дней.

– Вы, товарищ Захаров, что-то можете уже сказать прямо сейчас? Как мы будем исправлять положение?

– Да, товарищ Сталин, одним из вариантов наших действий будет предложение по переброске в угрожающий период войск внутренних округов поближе к западной границе, скажем, на рубеж старой границы.

Вождь морщится и принимается ходить вдоль ряда стульев:

– Вы же понимаете, товарищ Захаров, что это может быть расценено противником как объявление войны?

– Понимаю, товарищ Сталин.

– А проведение эвакуации населения и промышленных предприятий как будет расценено противником?- нарушаю тишину, возникшую в кабинете наркома.

– Не знаю, как это будет расценено противником,- резко обрывает меня вождь, порывисто расчёсывая мундштуком трубки свои седые усы,- а вот Советским правительством эвакуация без острой необходимости будет точно расценена как вредительство.

'Пожалуй, лучше ситуацию дальше не обострять. Главное сделано, проблема явно обозначена. Теперь Сталину надо дать время на обдумывание сложившейся ситуации и принятия решения по ней'.

– У вас всё, товарищ Ковалёв, присаживайтесь,- Будённый опасливо глядит на вождя,- кто ещё хочет высказаться по поводу выступления?

– Разрешите мне, товарищ маршал?

– Не подымайтесь,- нарком кивает Захарову.

– Я вот обратил внимание на одно место в словах товарища Ковалёва, где он говорит о недостаточной пропускной способности железных дорог между Волгой и Уралом. Скорее всего транспортная ситуация на этом участке будет только ухудшаться по мере роста добычи и переработки нефти в районе 'Второго Баку', так как перевозка топлива там осуществляется почти исключительно вагон-цистернами. С другой стороны, в Красной Армии уже накоплен определённый опыт, в частности на Хасане и Халхин-Голе, подачи топлива, такого как солярка, бензин и лигроин в войска при помощи трубопроводов. При наличии достаточного количества стальных труб армия смогла бы в сжатые сроки построить нефтепровод длиной двести-триста километров до Волги в сторону Казани или Куйбышева, который позволит значительно разгрузить железные дороги.