Чапаев в бане

Молодая лиса без всякой надобности и намерений прогуливалась по опушке леса, невдалеке от просёлочной дороги. Она завидела почти совсем голого человека, неспешно вышагивающего по дороге. «Пойду-как пообщаюсь, – подумала лиса, – всё равно делать нечего». Но человек повёл себя странно: орал не своим голосом, потом снял тапок с ноги и стал им размахивать. Когда он начал подбирать с дороги камушки и швыряться ими, лиса отбежала, недоумённо оглядываясь. «Ебанутый какой-то человек попался, – подумала она, – Бешеный, наверное». И побежала восвояси.

Случай человека

Молодой человек без всякой цели прогуливался по пыльной просёлочной дороге. Ввиду адской жары на нём были лишь бриджи на голое тело. Боковым зрением он заметил кого-то в траве на обочине дороги. «Собака, наверное», подумал человек. Но это оказалась не собака, а маленькая лиса. «Фу! Уйди! Фу!» – заорал он. Снял тапок и попытался отогнать им животное. Потом додумался кидать в лису камнями, и та убежала в кусты. «Ну слава богам, – подумал он, – отбился от бешеной лисы!» И побрёл домой.

Поездка в Джемете

Машка с Мишкой только-только поженились. Денег было впритык (к тому же Мишка был детдомовский), и свадьбу сыграли весьма скромную, в дешёвом кафе, которое даже не удалось снять целиком.

На подобие «медового месяца» решили отправиться под Анапу – Турция, Бали или Египет исключались по финансовым соображениям, в Крым ехать опасались. Поскольку большую часть денег на отдых выделила из своего скромного бюджета Машкина мама, то поехала и она сама, с молодым сожителем Варфоломеем, младше её на десять лет.

Алле Викторовне недавно исполнилось 37, она была в самом соку и прекрасно, моложаво выглядела (только груди фатально обвисли, но она постоянно носила закрытый бюстгальтер, который не снимала даже на ночь и во время секса). Гражданский муж её, Варфоломей, был молодым, смазливым и не очень умным мужчиной с внушительным пенисом. Он не работал и находился на содержании любушки, но Алла Викторовна любила его – за большой член и то, что он никогда ей не изменял (по крайней мере, так она думала и так он утверждал).

Машка была красивенькой девушкой с завидным интеллектуальным потенциалом. В прошлом году она окончила школу, но для поступления в ВУЗ не сдала на ЕГЭ обществознание, предмет, будто специально созданный для того, чтобы ломать будущность талантливых отроков. Машка пошла работать в «Магнит-косметик». Машкин новоиспечённый супруг, высокий и некрасивый, но с изюминкой юноша, окончил технический колледж и собирался поступать в институт с военной кафедрой.

В Джемете прибыли в пять утра. По свежей и непривычно пахнувшей морем прохладе неспешно дошли до Пионерского проспекта. Заселились, позавтракали в открытом кафе и оставшийся день провели на пляже. Машка слегка обгорела.

Вечером затарились местным порошковым винишком и разливным пивом, купили чипсов и сухариков. Расположились за пластмассовым квадратным столиком во дворике рядом с номерами. Журчал маленький искусственный водопад, рядом с которым лежал пушистый кот, толстый, сивый и каких-то непостижимых размеров, скорее подходящих для рыси.

Мать с дочкой пили белое вино, Мишка красное, а Варфаломей предпочёл «пивчанское» – он был великим поклонником этого напитка. Лёгкий алкоголь, пусть и далеко не лучшего качества, пошёл на ура, и когда Джемете накрыли тёплые сумерки, все четверо порядком набрались и раскрепостились.

– Ты ни разу и словом не обмолвился, Мишаня, как тебе твоя благоприобретённая молодая тёща? – откровенно кокетливо обратилась Алла Викторовна к зятю.

При этом её сожитель громко усмехнулся с каким-то неуместным самодовольством, но Варфоломей вообще был с громадным самомнением, в разы превышающем размеры его пениса, и не в меру мудаковат.

– Вы словно роза зимой в парнике, Алла Викторовна! – с жаром высказался зять и украдкой взглянул на юную супругу, которая после его фразы пьяно прыснула со смеху, веером брызнув вином на стол.

– Пипец, Майк, ты кавалер! – сказала Машка, отдышавшись. И снова расхохоталась.

Тёща же оказалась весьма польщена – ей никогда в жизни не делали таких необычных комплиментов.

– Говори мне «ты», Миша, сколько раз тебя просила! – молвила моложавая тёща с укоризной.

– Не могу! – горячо отозвался зять. – Я всегда говорю «вы» людям старше себя!

– Но Варьке-то тыкаешь! – опровергла тёща.

– Он мужик и старше меня всего на пять лет! – не сдавался зять.

– На шесть! – надменно поправил Варфоломей и глотнул пивчанского.

– Чёрт с тобой, зятёк! – шутливо обиделась Алла Викторовна.

Всё произошло очень обыденно и как бы само собой – зять пошёл в номер с тёщей, самодовольный отчим – с пасербой. Член зятя оказался внушительнее Варькиного и не в пример манёвреннее. Машке с формальным батюшкой тоже понравилось больше, чем с новоиспечённым мужем.

Вернувшись в Москву новобрачные незамедлительно развелись по обоюдному согласию. Машка расписалась с Варфоломеем, Мишка переехал к Алле Викторовне и стал говорить ей «ты». Все были счастливы – насколько это возможно, и уж совершенно точно – довольны.

Чапаев в бане

– Блять! – сказал Чапаев досадливо. – Блять, блять, блять, ёб твою мать! Блять!

– ПоштО ругаисьсси, Василь Иваныч? – жизнерадостно раздался из сеней молодой «окающий» голос. – Да так ОдноОбразнО!

– Блядские ткачи крестьян грабют! – в сердцах вскричал комдив. – Ёб их мать!

В избу вошёл его ординарец Петька, в крестьянских шароварах и белой, не очень чистой рубахе навыпуск.

– Давай пару тел расстреляем, хули, – деловито сказал Петька, подбоченясь.

– Жалко, блять! – отозвался Чапаев с досадой. – Товарищи наши, всё-таки!

– Какие они нам, нахуй, тОварищи, – разумно рассудил Петька. Он был родом из Новгорода и безбожно «окал». – Мудачьё гОляцкое, а не тОварищи!

– Ты, блять, Петька, очень умный, я гляжу? – с интересом спросил Чапаев, иронично глядя на ординарца прищуренными мутно-карими глазами. – Расстреляем, а если што вдруг, кого потом под трибунал? Тебя, што ли? А?

Петька убавил спеси и отвёл взгляд, остановившийся на двух мутных бутылях из-под самогона, выпитых накануне в бане.