Чарльз из чайничка

Звучало лицемерно.

Джинн никак не прокомментировал эти мысли, сидя на соседнем кресле и рассматривая салон. В проходе появился тощий парень в очках с видом ботаника и, заикаясь, спросил, не занято ли место. Ботаник говорил на английском, но акцент выдавал в нем американца. Что только этот тип забыл в Варшаве?..

— Если у вас билет на это место, то полагаю, что нет.

— Пожалуйста!

Эрик покосился на джинна, который демонстративно встал и отошел в сторону, жестом предлагая пареньку сесть в кресло. И не важно, что тот этого не видел.

— Эмм, да, точно. Так и есть. Я Хэнк, кстати.

Нервно задев подлокотник и споткнувшись о ножку кресла, Хэнк все-таки сел, ни на секунду не переставая возиться. Хотя самолет еще не взлетел, лицо бедняги уже было слегка зеленоватым, а на лбу блестели бусинки пота.

— Если летишь в первый раз, лучше не отказывайся от пакета.

— Какого пакета?

Эрику показалось, что с появлением Чарльза, он начал притягивать к себе всякую бестолочь.

— Эй-эй, погоди-ка! Мы что сейчас будем лететь?

Джинн рванулся к Эрику, пройдя прямо сквозь ничего не подозревающего Хэнка, и его горящий взгляд не предвещал ничего хорошего.

Очевидно, что последние пятьдесят лет джинн провел у того, кто никогда не летал. Если у него, конечно, вообще был хозяин в этот промежуток времени. Эрик задумался на секунду о том, откуда чайник взялся у старушки Руты, отмечая мысленно, что стоит спросить об этом Чарльза. Как назло именно сейчас джинн не был с ним на мысленной связи, потому что находился за бортом самолета.

Они успешно взлетели. Немного потрясло, но не больше, чем обычно. Сидящий рядом Хэнк как-то нехорошо начал синеть, и Эрик кивнул ему в сторону пакета, который тот сжимал в правой руке. Только быть обблеваным с ног до головы не хватало…

Чарльз же пребывал на седьмом небе от счастья. Чуть ли не в прямом смысле. Неудивительно, если учитывать, что он был духом воды и воздуха.

Полупрозрачная цепь тянулась из сумки и уходила прямо в обшивку корпуса. Джинн сидел на крыле самолета за окном иллюминатора. Ветер трепал его волосы. Из-за облаков облик Чарльза слегка расплывался, словно Эрик смотрел через мутное стекло. Он мог поклясться, что слышал его ликующие вопли снаружи.

Сглотнув, Леншерр с опаской обвел взглядом салон, но убедился, что каждый был занят своим делом. Читал, спал, бездумно пялился в иллюминатор.

— Вам что-нибудь нужно, сэр? — стюардесса обратилась к пассажирам на английском с сильным акцентом, который, впрочем, скрашивала ее милая улыбка.

Эрик опустился на сиденье, с которого успел привстать, и попросил скотч со льдом. Леслава, как было написано на ее бейдже, кивнула и достала из барной полки передвижного столика бутылку. Хэнк на ее вопрос о самочувствии невнятно закивал головой и снова задышал в пакет.

— Может, вам тоже налить выпить? — Леслава сочувственно склонилась к нему, но он не успел ответить.

— За мой счет налейте двойной. На него смотреть жалко, — Эрик с усмешкой хлопнул парня по плечу, отчего тот чуть не съехал с кресла. И когда стюардесса отошла, Хэнк тут же залпом опрокинул в себя стакан и разгрыз кусочек льда.

Выглядеть от этого он лучше не стал, но, по крайней мере, пакет опустил и откинулся в кресло, закрыв глаза.

— Ненавижу самолеты…

Эрик ничего не сказал в ответ. Он никогда не боялся летать или плавать на корабле, даже наоборот чувствовал себя куда спокойней в окружении металла. Будучи совсем юным, в свои первые перелеты он любил отпустить металлокинез, ощупывая внутренние детали самолета. Гладкий корпус, сложно устроенные двигатели и множественные жгуты кабелей — машина ощущалась идеальным слаженным механизмом, достаточно прочным, чтобы не бояться поломки и падения. Конечно, обычные люди не разделяли его уверенности, и их можно было понять. Посади Эрика в воздушный шар или на лошадь, он тоже почувствовал бы себя не в своей тарелке.

— Что это с ним? — Чарльз высунулся из иллюминатора, глядя на Хэнка.

«Не все обладают способностью торчать на крыле самолета на высоте девяти тысяч метров. Некоторые справедливо бояться высоты и летать».

— Оу, пожалуй, в этом есть доля рациональности, — заинтересованный взгляд джинна скользил по Хэнку, чуть-чуть вернувшему естественный цвет лица.

И Эрику вдруг стало любопытно.

«А ты можешь сделать так, чтобы он избавился от страха?»

— Это твое желание? — джинн прищурился, чуть склонив голову к плечу. Его губы застыли в полуулыбке.

На секунду Эрик запнулся о собственные сомнения, но идея уже пустила свои корни в его разуме, подогревая решимость.

«Да. Хочу, чтобы ты избавил его от страха перед полетом».

— Окей!

Улыбка Чарльза показалась Эрику чересчур довольной, но джинн уже снова исчез за бортом самолета.

Стюардесса, проходя мимо их кресел, сказала Хэнку, что он выглядит гораздо лучше. Атмосфера в салоне вообще будто стала позитивнее.

— Ну, как? — пытливый взгляд Леншерра высматривал на лице соседа признаки исцеления.

— Спасибо, мне гораздо лучше. Все оказалось не так…

Договорить Хэнк не успел, потому что самолет вдруг резко ухнул вниз, заставив его до крови прикусить язык и впиться пальцами в подлокотники, чтобы не вылететь из кресла.

— Какого черта?..

Эрик, в отличие от него, ухватиться не успел, и его мотнуло на переднее сиденье, об которое он больно ударился подбородком. Кто-то охнул, закричал. Со стороны кабины послышался звон посуды: стюардесса уронила столик и только чудом удержалась на ногах. Тут же красным загорелось табло «пристегнуть ремни».

«Приступаю!» — раздался в голове голос Чарльза, и самолет тряхнуло по новой.

Эрик еле успел защелкнуть замок, а Хэнк рядом все-таки вскрикнул. И не он один.

— Уважаемые пассажиры, сохраняйте спокойствие. Самолет вошел в зону турбулентности. Всем просьба вернуться на свои места и пристегнуть ремни, — голос Леславы оставался на удивление спокойным и звучал ровно.

Сила Эрика против его воли обволокла самолет, и он повернулся к иллюминатору. На крыле, как ни в чем не бывало, сидел Чарльз. Он обернулся, почувствовав, что на него смотрят, и, злорадно улыбнувшись, резко прильнул к крылу.

Самолет накренился, с плохо закрытой кем-то полки посыпались пакеты и сумки, дети сзади зарыдали от страха.

— Ты что, мать его, творишь?! — совершенно забыв о конспирации, Эрик заорал во всю глотку на довольного джинна снаружи.

Пилот выровнял машину (не без помощи металлокинетика, кстати говоря), но табло продолжало гореть красным, а Чарльз все еще сидел на крыле. Сосед покосился на Эрика, не понимая, к кому тот обращается, но комментировать не стал. От ужаса он забыл, как говорить, и едва ли мог разомкнуть стиснутые зубы.