Чародейка

Он был прав, потому что Белая рубашка оправился от шока и схватил за горло Красную.

Богль был обескуражен. Он отодрал их друг от друга, взял за шиворот одного в левую руку, другого - в правую, и поднял.

–  Это еще что такое? Разве так надо себя вести…

В это время Красная рубашка ногой попытался достать своего конкурента, но промахнулся и влепил с размаху Боглю по ноге. Тот с ревом выпустил обоих и схватился за поврежденное место, а двое соперников покатились клубком по веранде.

–  Господи Иисусе!
– воскликнул Богль.
– Как же их остановить?

–  Меня не вмешивай, - предупредил я, с интересом наблюдая за дракой.

Наконец, Боглю удалось разнять мальчишек.

–  Слушайте, вы оба! И заткнитесь пока! Возьмите по одному ботинку каждый. Идет?

Никто из них не понял, в чем дело, но слушали они внимательно. Богль был доволен собой.

–  Видал?
– спросил он, садясь на место.
– Уж я-то умею ладить с детьми. Их надо убеждать.

Не успел он закончить, как эти два чертенка ринулись к его правой ноге. Они пинались, лягались, отнимали друг у друга ногу Богля, кувыркались, но держались за нее мертвой хваткой. Сэм вцепился в стол и затравленно смотрел на них.

–  Попробуй убедить их, Сэм, - простонал я сквозь смех.

В конце концов, он отогнал их в сторону, и они отступили, тяжело дыша и пожирая его глазами. Даже если бы он был пломбиром с вишенкой, то и тогда вызывал бы у них куда меньший интерес.

Как только они снова начали пододвигаться к нему, Сэм замахал шляпой.

–  Хватит. Идите к черту! Ну что ты ржешь, Росс? Скажи им лучше, чтобы вели себя как следует.

Я объяснил мальчишкам, что они могут взять по одному ботинку и не драться больше. Они, в свою очередь, начали переговоры с того, что спросили, будет ли также разделена оплата?

–  Да скажи им, пусть идут к черту, - сказал Богль.
– Я-то думал, что они хорошие ребята.

–  Ты же говорил, что любишь детей, - сурово напомнил я.

–  Люблю, - ответил он, обмахиваясь шляпой.
– Но они мне уть ногу не сломали.

–  Ну, как хочешь, - сказал я и объяснил мальчишкам, что сеньор отказывается от их услуг.

Когда это наконец дошло до них, они взвыли в два голоса.

–  Видишь, что ты натворил?

–  Да убери ты их отсюда, - Богль был смущен.
– Они поднимут на ноги всю округу.

В это время вошли Мира и док.

–  Что тут происходит?
– спросил Анселл, снимая темные очки.

–  Ничего, - проворчал Богль.
– Двое пацанов орут.

Мира с укором посмотрела на него.

–  Так ты еще и детей обижаешь, свинтус?
– негодующе спросила она.
– Не стыдно?

Богль закрыл глаза.

–  Опять ты. Стоит мне сказать слово, как ты его тут же комментируешь. Ну так вот. Эти двое хотят почистить мне ботинки. А я не хочу. Это что, преступление?

Оба чертенка стихли и с надеждой смотрели на Миру, чувствуя, что она на их стороне.

–  А почему ты не хочешь?
– вызывающе спросила Мира.
– Ты только посмотри на свои ботинки. Как гробы на старом кладбище.

–  А мне плевать. Не желаю и все. Захочу - сам почищу.

–  Да ты просто не хочешь им платить. Надеешься, что бесплатно вычистят.

Богль грохнул кулаком по столу.

–  Я не хочу их чистить, - прошипел он.

–  Ну, так прочисти себе мозги, может, это поможет.

У Богля, кажется, открылась астма.

–  Не надо ссориться, - вмешался Анселл.
– Я думаю, что если Сэм не хочет чистить обувь, то это его право. Мы-то думали, что кого-то бьют. Пошли доедать, Мира.

–  Ты можешь нанести детям душевную рану, если будешь так к ним относиться, - угрожающе проговорила Мира.
– Я не возьму этот грех на душу. И все из-за жалких песо. Только не говори, что у тебя нет мелочи.

–  Да, действительно, - тихо изумился Богль.
– Почему им не почистить мои ботинки. Что мне терять. Пусть делают, что хотят.

–  Так-то лучше, - сказала торжествующе Мира.
– Стоило ли так спорить.

Она улыбнулась мальчишкам и указала на Богля. Они ринулись на него, как два терьера на крысу. Никогда я не видел ничего подобного. Богль, оба пацана и стул перевернулись и с грохотом повалились на пол. Два разъяренных дьяволенка кусали, царапали друг друга, а заодно и Богля. В пылу борьбы они сорвали с него один ботинок и зашвырнули на площадь и теперь выкручивали ему пальцы на ногах.

Богль покорно лежал, не сопротивляясь, только издавал какое-то гудение, словно проглотил пчелу. Тем временем мальчишки переключили свое внимание на второй ботинок. Они измазали сапожным кремом и себя, и пол, и Богля. Белая рубашка настолько увлекся, что вскочил верхом на Богля и прыгал, как бешеный, у него на груди.

Мы с Мирой, обнявшись, рыдали от хохота. Анселл снова надел темные очки.

–  Надеюсь, они ничего ему не сломают?

Тем временем, Белая рубашка отдышался и схватил Богля за другую ногу, но увидев, что на ней нет ботинка, снова бросился на Красную рубашку.

А потом они как-то разом утратили интерес к борьбе, встали, собрали свои чистильные принадлежности и, улыбаясь во все чумазые рыльца, подошли к Боглю и протянули руки.

–  Ты лучше заплати, - простонал я.
– А то снова начнут.

Он поспешно достал несколько монет и швырнул их мальчишкам, а пока они их подбирали, осмотрел порванные штаны.

–  Ничего, Сэм, - утешила его Мира.
– Тебе давно нужно было купить новый костюм.

Богль отсутствующе взглянул на нее. Потом проковылял на площадь за вторым ботинком. Теперь оба его ботинка действительно можно было бросить в мусорку.

–  Ну что, ты довольна?
– спросил он.

–  Зато посмотри на детей, - ответила Мира, вытирая глаза.
– Они счастливы, как жаворонки.

–  Да, - деревянным голосом повторил Сэм.
– Как жаворонки.

Мира удовлетворенно вздохнула.

–  Ни за что не пропустила бы подобное зрелище. Ты должен быть горд, Сэм, что доставил детишкам столько радости. Ты не такой уж плохой, свинтус.

Она помахала рукой мальчишкам и направилась в дом.

В это время Богль поднял серебряный песо, чтобы чертенята увидели его, и указал им на туфли Миры.

Они мгновенно поняли. Мира даже не успела сообразить, в чем дело. Она взвизгнула, и через секунду ее ноги мелькнули в воздухе, и все трое с грохотом повалились на пол.

Богль с наслаждением вытянулся на стуле. Впервые я видел его счастливым.

–  Получше работайте, ребята, старайтесь, - приговаривал он и, повернувшись ко мне, добавил: - Я же говорил тебе, что это замечательные дети.

6