Чары крови и роз. Другая история Белль
Шрифт:
Люди никогда не задерживались на острове дольше нескольких лет. Если одному из варгисов или фейри случалось полюбить человека, то влюблённые уезжали на большую землю вместе. Другие дети Лилит не решались на подобное, да и к людям относились более настороженно.
Близнецы слушали с большим вниманием и искренним увлечением, хоть Белль и ощущала их тревожное напряжение, причину которого она не могла пока понять.
– В конце восемнадцатого века, – продолжила Белль, – на остров приехал Уильям Тэйлор. Он и первородная фейри Амирель полюбили друг друга. Но вместо того, чтоб увезти возлюбленную с острова, Уильям попросил у остальных фейри
– Уильям Тэйлор – ваш предок? – спросил Колдер.
– Да, – ответила Белль. – Поэтому в том, что люди вытеснили детей Лилит с Элфина, есть вина моего предка. Думаю, если бы он знал, что почти всех его потомков люди отравят спустя двести лет, он бы хорошо подумал прежде чем основывать Линденшир.
– А Торнфилд появился позже, – задумчиво произнёс Колдер.
– Да, в 1801 году. Сначала это была рыбацкая деревушка. У неё не было даже названия. К 1803 году в деревне уже жило девять семей. Люди сдружились с варгисами, ведь территория нынешнего Торнфилда – это охотничьи угодья потомков Грегора Ришты.
– Вы знаете про Грегора Ришту? – искренне восхитилась Сильви.
Брат незаметно пихнул её локтем в бок, хотя сам (Белль это почувствовала) был удивлён не меньше.
– Я удивлена, что вы знаете о нём, – улыбнулась Белль. – Мне кажется, за пределами Элфина мало кто помнит о прародителе варгисов. Сейчас даже святого Элреда не все знают, – с грустью добавила она. – А ведь благодаря ему люди выжили на острове. В конце весны 1803 года нимфы устроили на Элфине засуху, в начале июня вся скотина полегла от рутовой лихорадки, а сирены отозвали всех рыб в море, сломали лодки и устроили такой шторм, что с острова было невозможно уехать. Людям было нечего есть, и они приготовились к смерти. Тогда святой Элред вышел к деревне с чашей молока. Вы видели когда-нибудь его изображение? – спросила Белль.
Близнецы кивнули.
– Святой Элред выглядел на первый взгляд пугающе, – продолжила Белль. – У него была волчья голова и человеческое тело. Он был высокий, больше семи футов 42 ростом, худой, ходил босиком и носил красно-зелёные одежды. Когда он принёс в деревню молоко, мужчины были у моря, снова и снова забрасывая сети в воду; женщины с детьми попрятались по домам. И только миссис Купер со своими ослабевшими от голода трёхлетним сынишкой и пятилетней дочерью никуда не убежала. Святой поднёс им молока, и они утолили голод. Вскоре убедившись, что с миссис Купер и её детьми всё в порядке, из домов вышли и другие семьи. С того дня святой Элред приносил молоко трижды в день. Он кормил семьи, пока не договорился с сиренами, чтобы они успокоили море, и с нимфами, чтобы те прекратили засуху вокруг человеческой деревни.
42
2.13 метра
– Святому Элреду служили три оленихи, – сказала Сильви, улыбаясь. – Они давали молоко, которое не заканчивалось.
Белль в изумлении взглянула на девушку: об оленихах ей в детстве рассказывал дедушка, но она и подумать не могла, что об этом знает кто-то за пределами Элфина. Сильви сразу смутилась, будто сказала лишнее.
– Вы так много знаете об Элфине – это так здорово!.. – проговорила Белль. – Легенду об оленихах я слышала от дедушки, когда
была маленькой. – Ей хотелось спросить, откуда близнецам известно об этой истории, но она попросила: – Я была бы рада услышать, как эту историю рассказывали вам.Сильви расцвела в улыбке:
– Конечно!.. Первая олениха была золотой как мёд. Она приходила утром. Другая – белая как снег. Она приходила в полдень. А третья – серая, цвета сумерек, и приходила вечером. Говорят, оленихи паслись в Лэителе и приходили на зов святого.
Близнецы явно что-то скрывали: они знали об Элфине куда больше, чем должны, будучи обычными туристами. Кроме того, в сердце Белль продолжало зреть ощущение, что Сильви и Колдер не люди.
Во время всего разговора Белль чувствовала напряжение Колдера: кажется, он считал, что сестра говорит много лишнего.
– Это правда, что Драконья гора – спящий вулкан? – нарушил тишину Колдер, очевидно желая перевести тему.
Все трое взглянули на припорошённую снегом вершину Драконьей горы.
– Да, – ответила Белль. – Но никакой сейсмической активности нет уже лет пятьсот.
– А летом лавина сошла не из-за вулкана? – быстро спросил парень.
– Может быть, – не стала отрицать Белль. – Вулканологи так пока до нас не доехали. Элфин – заповедная зона, чтобы проводить какие-то исследования, нужно разрешение от короля.
– Что будет, если Драконья гора начнёт извергаться? – спросил Колдер, глядя на Белль. От этого взгляда у неё вновь промелькнула мысль, что он может быть варгисом.
– По пророчествам банши есть два исхода, – ответила Белль, – либо на Элфин вернётся магия и драконы, спящие в Драконьей горе, либо, – она помолчала, глядя на снежную вершину Драконьей горы, – Торнфилд зальёт лавой, а затем весь остров после сильных землетрясений уйдёт под воду.
Брат и сестра синхронно переглянулись.
– Я слышал, что магия ушла с острова из-за проклятия, – осторожно произнёс Колдер.
Белль подумала, что, кажется, он прекрасно осведомлён о проклятии, но почему-то скрывает это.
– Да, – ответила она. – Айрин Бёрд прокляла не только герцога Спенсера и варгисов, но и весь остров. Мой дедушка говорил: раньше на Элфине сам воздух был пропитан магией. Люди медленнее старели и почти не болели. Дети Лилит возвращались из Заповедника, когда хотели, а ещё, говорят, – она помолчала и улыбнулась, – на Элфине можно было встретить саму Лилит.
Брат и сестра слушали Белль, затаив дыхание. Когда она вновь и вновь упоминала имя Лилит, то ощущала, как её окутывает их радостью, и от этого на душе разливались тепло и свет, точно Сильви и Колдер были не двумя незнакомцами, а вновь обретёнными любимыми родственниками.
– Мы хотели вам сказать… – тихо произнесла Сильви, – мы с братом варгисы. Родились на Элфине, ещё до проклятия.
Сердце Белль подпрыгнуло от восторга и радости. Они и правда варгисы! А ощущает она их так необычно, потому что…
– Вы никогда не оборачивались?.. – тихо спросила Аннабелль.
Близнецы кивнули.
– Нам было по одиннадцать, – сказал Колдер.
– После проклятия наш папа, – продолжила Сильви, – он был человек, – пояснила она, – увёз нас в Лондон, а затем в Уорикшир, к Арденскому лесу.
Белль кивнула и осторожно спросила, уже зная ответ, который разбивал ей сердце:
– А ваша мама..?
– По-прежнему где-то здесь, – ответил Колдер.
– Мы чувствуем её с тех пор, как приехали на остров, – добавила Сильви.