Чары крови и роз. Другая история Белль

– Он был такой грустный… – проговорила Сильви. – А мы так невежливо схватили у него орехи и начали колоть…

– Ты додумываешь, – грубовато возразил Колдер. – Потому что знаешь – это была наша последняя встреча.

– Ничего я не додумываю! – горячо и с обидой в голосе запротестовала Сильви. – Я помню!

Колдер нахмурился:

– Верь, если тебе так хочется, – пробормотал он себе под нос.

– Как вы думаете, где он сейчас? – спросила Аннабелль.

– В Лэителе – где же ещё, – мрачно ответил Колдер. – Если бы он не бросил Элфин, ведьмы бы не сделали то… – он смолк на секунду, – что сделали.

– Неужели он оставил Адама Спенсера на растерзание ведьмам?.. – Белль не хотелось в это верить.

– Когда он внезапно объявил, что уходит в Лэитель, – грустно произнесла Сильви, – многие решили: это сэр Адам заставил его уйти.

– Но как?.. – вырвалось у Белль.

– Никто не знает, – хмуро ответил Колдер. – Нас вообще на то собрание не пустили.

– Нам было по десять! – возразила его сестра.

Аннабелль помолчала, размышляя. Значит, святой Элред ушёл в Заповедник за год до проклятия, и дальше всё пошло не так. Может, Адам и правда его заставил уйти, а может, он ушёл сам, решив, что Адама уже не спасти.

– В Торнфилде до сих пор точно не знают, где святой Элред, – задумчиво проговорила Белль. – Считается, что он в Заповеднике, – она помолчала. – Варгисы после проклятия стали неразговорчивыми. Шериф Вольфген ни разу ничего не сказал про святого Элреда, всегда уходил от темы.

– Он и до проклятия был такой, – хмыкнул Колдер.

– Ну нет, – уверенно возразила его сестра. – Раньше он даже смеялся, хоть и редко, а в этот раз едва улыбнулся, когда мы зашли к нему поздороваться.

– Ему было весело, только когда он порол нас с Гаем, – мрачно ответил Колдер.

– Потому что вы воровали с кухни еду, – заметила Сильви. – И Гаю всегда доставалось больше, – добавила она.

– Почему? – спросила Белль.

– Гай был сыном дяди Коула.

– И сейчас он… – Аннабелль неопределённо кивнула куда-то в сторону рощи Праотцов.

– Нет, он был человеком, – ответила Сильви. – Наверное, умер много лет назад.

Белль вспомнила суровый взгляд шерифа Вольфгена, от которого ей всегда было не по себе, и ей второй раз (после того злополучного эксперимента с аконитом) стало жаль старого варгиса: многие годы ему приходилось наблюдать, как родной сын сначала взрослел, а потом начал стареть и наконец умер… Нелегко пережить такое.

– А у мистера Вольфгена были ещё дети? – спросила Аннабелль.

– Нет, – ответила Сильви, покачав головой.

Когда они спустились в долину Ришты, начал накрапывать мелкий дождь, и вскоре Аннабелль распорядилась надеть дождевики. Через четверть часа дождь усилился и по небу пронеслись раскаты грома. Поднялся ветер, и мелкие капли дождя заставляли всех щуриться и натягивать капюшоны пониже.

В начале второго путники подошли к расположенному на возвышении тёмному бастиону Волчьего Клыка, окружённому давно высохшим и поросшим ивняком рвом, и ступили на длинный каменный мост, ведущий к высоким воротам замка. Над башнями с острыми шпилями сверкнула молния и вскоре раздался оглушительный раскат грома, точно ударило совсем рядом.

Когда они пересекли мост, тяжёлые ворота распахнулись перед ними, впуская во внутренний двор замка, поросшего побуревшей травой. С правой стороны, возле башен Восточного крыла раскинул ветви гигантский мёртвый дуб, который в 1856 году посадил Адам Спенсер. Дуб вырос в огромное дерево за несколько лет и высох тридцать первого октября 1864 года – в день, когда Айрин Бёрд прокляла остров. Говорят, рядом с дубом расположена крипта, построенная более пятисот лет назад. Белль давно мечтала побывать в крипте, но туда не пускали даже гидов, так что многие считали существование крипты мифом, а другие предполагали, что она давно разрушена.

Навстречу им вышел Когвилл – дворецкий замка, высокий и худой как жердь, одетый в неизменный коричневый фрак с галстуком-бабочкой.

– Добро пожаловать в Волчий Клык, – сдержанно поприветствовал он. – Прошу следовать за мной, – и повёл гостей через двор в Западное крыло, которое делилось на две части: жилая часть с номерами для гостей, где было электричество и все удобства, и музейная часть с комнатами, в которых был воссоздан облик внутреннего убранства замка шестидесятых годов девятнадцатого века.

Два года назад замок в очередной раз отремонтировали и снаружи, и внутри. В Западном крыле помимо нескольких стандартных современных номеров появилось шесть апартаментов, обставленных в соответствии с эпохами правления шести монархов: уолтерианская спальня в средневековом стиле, как дань уважения первому Пендрагону, прибывшему прямиком из мира замков и турниров; александрийская – в стиле французского рококо, обрётшего вторую жизнь в 1860-х годах, эдгарианская – в японском стиле, популярном в восьмидесятые годы XIX века; уильямианская – в стиле немецкой эклектики, господствовавшей в архитектуре на рубеже XIX-XX веков; питерианская – в русском, а гарольдианская – в испанском стилях. Пендрагоны, женясь на принцессах из других стран, привносили в английскую культуру элементы культуры, родной для их жён, и больше всего это отразилось именно в архитектуре и интерьерах.

В Торнфилде тоже был дом эдгарианской эпохи, больше напоминающий японскую пагоду; уолторианский особняк, массивный с высокими стенами, точь-в-точь средневековый замок, хоть и поменьше размером; несколько не очень практичных с холодными элфинскими зимами гасиенд эпохи короля Гарольда и восхитительный светлый дом в колониальном стиле этого же периода. А уж в Лондоне некоторые улицы представляли из себя невероятный ансамбль стилей на любой вкус, который на удивление смотрелся гармонично.

Сильви и Колдер заняли роскошные апартаменты в русском стиле с великолепной изразцовой печью вместо камина, расписными потолками, кроватями с семью перинами на каждой и гигантским настенным панно: на нём шёлком и бисером была вышита сказочная жар-птица. Белль же как всегда пошла в номер для гидов: небольшую комнатку с уголком для душа, низеньким старинным комодом, двумя двухъярусными узкими кроватями и маленьким окном, выходящем на хребет Ружейников. Аннабелль нравилась эта комната, в которой под кроватями лежали свёрнутые карематы 43 и верёвки, а в нижнем ящике комода кто-то постоянно забывал что-то из снаряжения: то жумар 44 , то связку карабинов, то кроки 45 маршрута. Сегодня Белль нашла там стёсанный на носке скальник 46 и почти пустой газовый баллон для горелки. Туристов в Волчий Клык в минувшем сезоне водила одна Белль, но ребята-гиды, когда проводили скальные занятия на Орлиных скалах, время от времени приходили в замок принять в душ, а иногда даже ночевали, расстелив карематы и спальники прямо на полу, если не хватало мест на кроватях. Когвилл пускал гидов за умеренную плату, многих это устраивало.

43

Карематы – туристические коврики, обеспечивают наиболее комфортные условия путешественников на стоянках за счёт своих теплоизоляционных качеств.

44

Жумар – элемент снаряжения альпинистов, применяемый в верёвочной технике для подъёма по вертикальным перилам.

45

Кроки – чертёж участка местности, выполненный глазомерной съёмкой, с обозначенными важнейшими объектами

46

Скальники – обувь для скалолазания

Белль разобрала рюкзак, разложила вещи, приняла душ и переоделась в чистое. Потом встала у окошка, слушая, как стучат по подоконнику крупные тяжёлые капли.

Стоило ей включить интернет, на телефон пришло оповещение из «Торнфилд ньюз»: «Таксисту грозит штраф и депортация с Элфина без права возвращения». Белль перелистнула статью, подумав, а не слишком ли круто мистер Купер обошёлся с бедолагой? «Хэллоуинский бал посетит принц Элиот» – гласил следующий заголовок. «Вот уж так новость», – Белль перелистнула и эту статью. «Аллея из лампад Джека на площади Перемирия продолжает набирать популярность» – Белль не стала открывать статью, ей хотелось увидеть всё своими глазами, а не на фото. Она знала, что аллею торжественно открыли двадцать восьмого октября перед вип-открытием «Зимней сказки», и что аллея насчитывает больше пятисот тыкв – впервые украшение к Хэллоуину было настолько масштабным. «Танец за восемь тысяч фунтов» – эту статью Белль пробежала глазами по диагонали, задаваясь вопросом: почему Гидеон продал только один танец? Она же велела ему продать оба! Покупателя танца Белль не знала – некто Г.Корби.

«Особняк Мартинеса выставлен на продажу» – прочитала Белль. К статье было прикреплено фото знакомого двухэтажного белого дома в колониальном стиле. Он стоял в конце Тьюлип-стрит, у самого подножия Драконьей горы. Особняк был построен Мартинесами, одной из богатейших семей Мексики, в конце 1980-х годах, когда мода на испанский стиль докатилась и до Элфина. Говорят, в этом доме гостила королева Кристина, жена короля Гарольда Пендрагона и дочь испанского короля Альфоса XIII Бурбона. Особняк уже лет двадцать стоял в запустении, немного обветшал и посерел, но Белль всё равно он нравился, ей в целом был близок колониальный стиль с его минимализмом в цветах, этническими орнаментами, обилием воздуха и света, использованием натуральных материалов. А ещё особняк Мартинесов стоял на возвышении с видом на море и знаменитую эдгарианскую пагоду. Белль казалось ироничным, что дом в колониальном стиле построили на английской земле. Впрочем, иногда она думала, будто Элфин – тоже колония Британского королевства.