Чары крови и роз. Другая история Белль

– Или нам кажется, что чувствуем, – поправил её брат.

Белль окутало вуалью грусти. Печаль близнецов по матери была приглушённая, тихая, точно туман над рекой, который вот-вот рассеется с восходом солнца.

Остановившись, Аннабелль повернулась к близнецам и убеждённо произнесла:

– Вы обязательно встретитесь с вашей мамой и расскажите обо всём, что она пропустила за эти полтора века, – Белль улыбнулась. – А она научит вас охотиться.

– Правда?.. – тихо проговорила Сильви. В её янтарных глазах стояли слёзы.

– Правда, – ответила Белль, ощутив, как её мягко подхватила волна надежды и счастья. – И может быть, даже раньше, чем вы думаете.

– Можно вас обнять, мисс Тэйлор? – спросила Сильви. Голос её дрожал, а щёки блестели от слёз.

– Конечно, можно! – ответила Белль, и Сильви крепко обняла её. – Зовите меня Белль, – добавила она, чувствуя, как щекам стало горячо и влажно от слёз.

– Почему вы раньше не сказали, что вы варгисы? – спросила Белль немного позже.

Они к тому времени покинули Торнфилд, и идущая траверсом грунтовая дорога стала круче взбираться вверх по склону Маунт-Белл.

– Мы ведь… ненастоящие варгисы, – тихо ответила Сильви.

– А я ненастоящая фейри, – с горечью произнесла Белль. Потом она бодро улыбнулась близнецам: – Будем держаться вместе.

Сильви улыбнулась в ответ и кивнула, а Колдер серьёзно сказал:

– Вы – последняя фейри, Белль. Более настоящей нет.

Аннабелль нечего было возразить.

Вскоре они поднялись ещё выше и остановились, глядя на раскинувшийся внизу Торнфилд.

– Значит, вы не взрослеете из-за проклятия? – тихо спросила Белль, вспомнив шерифа Вольфгена, сержанта МакЭлвина и других варгисов из полиции. Получается, им всем уже почти по двести лет?..

– Да, – ответил Колдер. – Мы очень медленно изменяемся физически, это почти незаметно. Наш отец состарился и умер спустя тридцать восемь лет после того, как мы покинули Элфин. А мы по-прежнему выглядели как одиннадцатилетки, – в его голосе прозвучала досада.

– Как думаешь, – спросила Сильви у брата, – Сьюзи сильно изменилась за эти годы?

– Сьюзи? – переспросила Белль. – Она тоже варгис?

– Да, – ответила Сильви. – Ей было пятнадцать, все ждали её первого оборота. Но наступило проклятие, и она не успела… Варгисы всегда празднуют… праздновали, – быстро поправилась она, – первое обращение нового члена стаи, – она улыбнулась. – Жгли костры, готовили еду, пели и танцевали всю ночь. Поздравляли семью нового варгиса и его самого, конечно.

– Это ещё что… – подхватил Колдер с завистью и грустью. – На свою первую охоту новообращённый шёл вслед за сэром Адамом…

Белль знала, что праздновать первое обращение стали именно при Адаме Спенсере. Именно тогда быть варгисом стало значить принадлежать к элите. Почти каждый ребёнок в Торнфилде тогда мечтал стать варгисом. Но варгисом можно было только родиться.

– А где сейчас Сьюзи? – спросила Белль, чтобы отвлечь близнецов. – Вы её видели после того, как уехали с Элфина?

– Нет, – покачала головой Сильви. – У неё мама была человеком. Они уехали ещё раньше, чем мы. Вроде бы в Америку. Но я искала Сьюзен Мейр в интернете, но так и не нашла. Наверное, она сменила фамилию или… – Сильви не договорила, но Белль поняла её опасения. Столько лет прошло: конечно, Сьюзен могла быть давно мертва.

– А её отец?.. – спросила Белль.

– Он был варгисом. Больше ничего о нём не известно, – ответила Сильви. – Может, он умер, а, может, у него была другая семья, – предположила она и улыбнулась, что-то вспомнив. – Когда Сьюзи была младше, она всем говорила, что её папа – сэр Адам.

– Ага, – хмыкнул Колдер. – Помнишь, мы сначала ей верили и жутко завидовали? – повернулся он к сестре.

Та кивнула.

– Хотя это технически было невозможно, – продолжил Колдер. – Слишком маленькая разница в возрасте.

Белль посчитала в уме: когда Сьюзи родилась, Адаму было одиннадцать, и спросила:

– А другие варгисы, не элфинские, – осторожно начала Белль. – Вы встречали их?

– Да, – ответила Сильви. – На них проклятие повлияло не так сильно.

– Но всё-таки повлияло? – удивилась Аннабелль.

– Они умирают, не доживая даже до пятидесяти, – проговорил Колдер. – И у них почти не рождаются дети.

– Может быть, это происходит в целом из-за угасания магии в мире? – осторожно предположила Белль. Ей не верилось, что ошибка одного варгиса так серьёзно повлияла на всех ему подобных.

– А из-за чего магия угасает? – спросил Колдер.

– Думаете, из-за проклятия?..

– Другого объяснения нет. – Колдер остановился и огляделся. – На какой мы сейчас высоте?

– Примерно восемьсот метров, – ответила Аннабелль и подумала, можно ли снять проклятие с того, кто неизвестно где? Впрочем, не стоило списывать со счетов Восточное крыло, которое постоянно реставрируют.

Был почти полдень, когда путники поднялись на Волчий перевал, откуда на северо-западе открывался вид на тёмные шпили Волчьего Клыка, а на юго-востоке, внизу, пестрел Торнфилд. По блакитным пастбищам небес пронеслась длинная вереница белоснежных барашков, и Белль с грустью вспомнила Линденшир, детство и – Мышку, свою серую в яблоках кобылу с ласковым и весёлым нравом.

– Какой ветер! – запрокинув голову и придерживая капюшон, сказала Сильви.

– Да, – ответил Колдер и повернулся в сторону замка. – Кажется, там идёт дождь.

Белль взглянула на чёрные тучи над Волчьим Клыком и серую завесу дождя вокруг.

– Да, – ответила она. – Из-за проклятия над замком всегда пасмурно и всегда осадки – дождь или снег.

– И как же замок не сгнил и не рухнул от такой влажности? – Колдер взглянул на Белль в упор, будто подозревал, что она обладает какой-то секретной информацией.

– Наверное, чары не дают замку разрушиться, – ответила Белль. Ведь законам физики может противостоять только магия. – Давайте немного перекусим и пойдём вниз, – предложила она.

Тропа была широкой, вытоптанной тысячами ног, и идти по ней можно было втроём в один ряд.

Белль глядела на простиравшуюся внизу долину Ришты. Сколько же всего повидали эти места! Суровые горы в седых шапках снега, тёмный массив Орлиных скал, укутанный пеленой тумана, и облетевший остов рощи Праотцов казались молчаливыми свидетелями былого величия Элфина. Глядя на этот пейзаж, было так легко представить и самого Грегора Ришту в ипостаси гигантского чёрного волка, ведущего за собой стаю на охоту, и драконов, танцующих над скалистыми горами, и скачущих во весь опор кентавров и мирно пасущихся у озера Лионелля единорогов. Мрачный пейзаж сразу окрасился в воображении Белль в светлые тона, стоило ей вспомнить о единорогах. Сейчас они в Лэителе. Как и кентавры. И первородные фейри. И дедушка. И святой Элред. Хотя насчёт последнего у Белль были сомнения. Не мог же тот, кто так радел за дружбу людей и детей Лилит, бросить Адама, своего давнего подопечного, на растерзание служительницам Х’гивхаты и позволить ему убивать фейри?

– Вы помните святого Элреда? – спросила Аннабелль у близнецов. – Я вам таким поучающим тоном про него рассказывала, а ведь вы, наверное, знали его лично, – произнесла она, улыбнувшись.

– Знали, – ответила Сильви, и лицо её озарилось задумчивой улыбкой. – Мы его называли дядюшка Элред, – немного смутившись, призналась она и, задумчиво улыбнувшись, повернулась к брату: – Помнишь, как мы собирали орехи возле рощи Праотцов, и он вынес нам в подоле несколько горстей орехов?

Тот кивнул.