Чаша и Меч

Фрейя напряженно прислушивалась, но больше со стороны огромной фигуры, замершей около ствола ясеня, не донеслось ни звука.

– Я тебя услышал, Фенрир.
– Сказал брат.

До конца вечера он был молчалив и задумчив.

*

Многие из гостей уже направлялись к машинам, но жертвенная чаша еще стояла на столе. Годи медлил унести ее, потому что вёльва упорно не желала покидать свое кресло.

Словно ждет кого-то, подумал Фенрир. Ну, раз так, то и он обратится к богам. Эта неожиданная мысль удивила его самого. До сих пор, как бы ни поворачивалась жизнь, он был уверен, что разберется в ней сам. Зато никому не будет должен - ни богам, ни Стае.

Но сегодня он пожелал невозможного. Того, что не мог заслужить никакой службой.

– Девушку, - сказал он, когда первая капля разбилась о поверхность черной жидкости, наполнявшей чашу почти до краев.
– Белую, как снег, румяную, как кровь.

– Уверен?

Прямо на него смотрели круглые черные глаза на покрытом морщинами лице. Фенрир, не мигая, смотрел в ответ. И молчал. Если вёльва захочет сказать что-нибудь, ее следует выслушать в молчании.

– Ну, что ж, попробуй. Только сначала найди себя самого. Стань целым, тогда тебе будет что разделить со своей женщиной.

Вот и все. Старуха встала и, тяжело опираясь на посох, поковыляла в сторону храмового холма. Годи подхватил со стола чашу и, стараясь не расплескать, поспешил за ней.

В кармане пиджака глухо загудел телефон. А вот и Бьярн.

– Собираемся на пятом километре после поворота на Эребру.

Клик.

(8) Халлинг - народный танец

(9) Даркнет - "Темная паутина" - частные, публично недоступные интернет сети

(10) Цитата из "Пророчества Сигрдривы", см. "Старшая Эдда".

(11) Свинфилкинги и ульфхеттары - воины "кабаны" и "волки"

(12) Йоль - праздник зимнего солнцестояния

(13) Хевдинг - военный вождь

(14) Свейтинг - военный отряд

ГЛАВА 4

Фрейя не сразу поняла, что на заднее сиденье отцовского Рендж Ровера рядом с ней сел не Орвар. Она удивленно округлила глаза, но Греттир Валлин, один из воспитанников ее отца, улыбнулся и поднес палец к губам. Самое странное, что и одет он был в куртку брата. Любой, кто увидел бы его со спины, не заподозрил бы подмены.

– Пап, что происходит?
– Тихо спросила она, наклонившись к сиденью водителя.

– Ничего страшного, просто мера предосторожности.

Отец выглядел спокойным и невозмутимым, как всегда, а вот мама казалась слишком бледной. Но держалась она, как и подобает жене Хорфагера - с достоинством.

– Подожди немного, Фрейя. Дома папа все объяснит.

Девушка оглянулась и посмотрела на едущую следом машину с телохранителями. Наверное, впервые в жизни она была рада их присутствию.

До дома они не доехали. От тревожных мыслей ее отвлек внезапный визг тормозов. Какая-то машина резко перестроилась с левой полосы и перегородила путь. Тут же за задним стеклом зажглись ослепительно белые фары дальнего света, послышались голоса, и обе двери слева распахнулись.

Чьи-то руки выдернули наружу отца и Греттира.

– Этих давай назад. Орм, ты за руль. Головой за баб отвечаешь.

– Папа!

– Прости, дочка...

Фрейя судорожно пыталась нащупать под шубкой свой нож, но дрожащие пальцы не слушались. Она прижалась спиной к дверце и приготовилась отбиваться ногами, но рядом с ней никто не сел.

Машина тронулась с места, сначала медленно, затем резко набрала скорость. Когда Фрейю резко бросило на правую дверцу, она поняла, что они свернули с трассы. Ослепительные огни фар за спиной исчезли, из чего девушка сделала вывод, что машины перестроились, и теперь ее везут в конце кортежа. Возможно, она успеет.

Нажать кнопку, поднимающую стекло за сиденьем водителя, было делом секунды. Одновременно она выхватила из кармана телефон и взглянула на экран. Слава богам, связь здесь была.

Орвар ответил после первого же гудка.

– Орвар! На нас напали!

В голосе брата не слышалось удивления, только чистая, ничем не смягченная ярость:

– Это Бьярн. Фрейя, слушай меня...

– Да...

– Что бы ни случилось, вас с мамой не тронут. Не провоцируй их...

Машина остановилась и кто-то, наверное Орм, уже пытался открыть дверь снаружи. Девушка изо всех сил удерживала ее, а сама слушала, как кричит в трубку Орвар:

– Постарайся уцелеть. Любой ценой. Береги маму. Я приду за вами.

Пальцы сорвались с ручки, но Орм, не готовый к тому, что дверь распахнется так внезапно, отступил на несколько шагов назад. Его заминка дала Фрейе еще несколько секунд.

Она выскочила из машины с противоположной стороны и почти сразу утонула по пояс в сугробе. Преодолевая сопротивление снега, девушка успела сделать несколько шагов, когда ее схватила за ворот рука мужчины.

– Сбежать решила, тварь?

Ее развернули и наотмашь хлестнули по лицу, затем потащили назад и снова толкнули на заднее сиденье.

Орм наклонился, чтобы обтереть кровь с руки:

– Еще раз дернешься, бить буду кулаком.

Наплевать. Фрейя наклонилась вперед и, поймав взгляд предателя, с тихой угрозой произнесла:

– В царстве Хель (15) тебя, клятвопреступника, буду вечно топить в реке Гьёлль (16). С этой минуты тебе надо быть очень осторожным, Орм.

Мужчина, выругавшись, шагнул ближе с явным намерением ударить ее снова, но был остановлен холодным, как лед голосом Гудрун:

– Разве Бьярн разрешил тебе бить женщин, Орм? Я думаю, он будет недоволен тем, что ты прикоснулся к наследнице Хорфагеров. Моя дочь лишь предсказала твое будущее. Я подтверждаю, что ты умрешь от воды.

– А теперь скажи своей дочери сидеть тихо, и, может быть, ее сегодня больше не будут бить.

Это было знаком капитуляции, и потому мать и дочь выпрямились на своих сиденьях и высоко подняли подбородки, готовясь принять свою судьбу.

Машина ехала еще минут тридцать, затем остановилась. Теперь все в ней ждали в полном молчании. Снаружи не доносилось ни звука, и потому Фрейя почувствовала почти облегчение, когда двери снова открылись.

Проигнорировав протянутую ей руку, девушка выпрыгнула из салона и помогла выйти матери. Темная фигура рядом кивнула в сторону желтого прямоугольника за стволами деревьев: