Частная Академия. Осколки

— Ну, ты и сука! — выдыхает дым в мою сторону Ульссон. — Как заговорила! Быстро учишься.

— Не лезь ко мне, Инга, — я не скрываю угрозы в голосе. И откуда это все берется? — Просто отвали.

Не жду ее ответа, она и так не особо вменяема, а когда после туалета возвращаюсь за наш стол, вижу там одного Шумского.

И весь мой задор мигом испаряется. Я снова чувствую себя, как тогда у него на вписке. Как в западне.

— А где Артем? — вырывается у меня, и я оглядываясь по сторонам. Стэн довольно ржет.

— Испугалась? Не ссы. Тут он. Пока еще тут, — кивает в сторону, где я с огромным облегчением замечаю Баева.

— Почему пока? — сажусь рядом, но не настолько, чтобы Шумский мог до меня дотронуться.

— Потому что потом он уйдет, — пожимает плечами Стэн и ерошит рукой свой светлый ежик на голове. — Может, не через месяц даже, а через полгода или год, но ничего не получится, малышка. Ты хоть что на себя напяль, тебя никогда не признают, будут терпеть, а потом ты ему надоешь. Знаешь, как меня Инга бесит? Ненавижу сучку, но моя, понимаешь? И батя с ее отцом уже долю на двоих сообразили, в Сочи построят отель, и свадьба через полгода, брачный контракт обсуждаем. Инга — стерва, конечно, но она наша, не стыдно людям показать, а ты… Ну, ты поняла, да? У тебя ни хера нет. И не будет. Лови момент, Шанина. Он скоро кончится. На таких, как ты, мы не женимся.

Он встает с кресла, опрокидывает в себя остаток виски в стакане. Сижу, прибитая его словами, не в силах даже сказать что-то достойное. Слишком крепко его слова совпали с моими ощущениями после вчерашнего ужина с сенатором. Я всегда буду для них чужой.

— И еще, — напоследок роняет Шумский. — Как только он тебя выбросит, молись, чтобы я не оказался рядом.

Глава 45

В отель возвращаюсь совсем без сил. На душе так противно, что даже говорить не хочется. Да и что я скажу Артему? Что я сама себя перехитрила? Что хотела посмотреть, каково это, оказаться среди недосягаемой элиты?

Сейчас так смешно и горько вспоминать, что я переживала из-за дурацкой вечеринки Инги Ульссон. Чувствовала себя уязвленной и хотела ей доказать, что у нас с Артемом все серьезно. А он понял, что я на нервяке, и устроил тусовку за бешеные деньги так, как привык. Я никогда такое не пойму и не стану так развлекаться. В голове не укладывается, что за ночь можно потратить столько, сколько мои родители зарабатывают за несколько лет.

Артем тоже молчит, не трогает меня. По его виду вообще не понимаю, доволен он сегодняшним вечером или нет. Когда звонит его дед, Баев уходит в гостиную, а я ложусь спать и засыпаю, так и не дождавшись его.

Зато когда утром открываю глаза, вижу склонившегося над собой Артема. В его взгляде столько нежности, что невольно улыбаюсь и тянусь обнять его.

У нас с ним все будет хорошо. Все получится. Для настоящих отношений нужны двое и больше ничего.

— Люблю просыпаться рядом с тобой, — Артем обводит пальцами мои губы. — Ты такая сладкая…

Неприятный осадок вчерашнего вечера растворяется в жадном поцелуе. Мне становится настолько безразлично, что произошло на вечеринке, я упиваюсь откровенными ласками и послушно поднимаю руки, чтобы дать с себя снять кружевной топ.

***

Аэропорт встречает нас людской суетой. И сейчас, глядя на снующих мимо пассажиров с тележками, чемоданами, сумками, отчетливо понимаю, что пора прощаться с праздником. Самые удивительные дни в моей жизни. Наверное, только Новый год с Артемом может сравниться с ними.

— Спасибо! — я благодарно улыбаюсь, глядя в сосредоточенное лицо моего любимого. — Это было прекрасно… Хочу сюда вернуться.

— Вернешься, — расслабленно обещает мне Артем, он уже высматривает мой рейс на табло. — Сразу после сессии в июне.

— Нет, сначала к родителям, — после небольшой заминки решаю я. — Соскучилась по ним и по братьям. Домой хочу.

— Меня возьмешь с собой? Ты ведь рассказала им про нас, а?

Начинаю внимательно изучать табло вылета.

— Как вернусь в город, обязательно позвоню. И фотки тоже скину. И с мемориальной доской обязательно. А ты точно в пятницу прилетишь? — меняю я тему. — На выходные точно не останешься на этом Урале?

Артем остается в Москве, и завтра утром вместе с Настей они улетят в свою командировку. А я почти целую неделю буду учиться и страдать от ревности!

— Что мне там делать? Можешь еще на неделю забить на свою учебу?

— Нет! Не могу. Я и так пропустила столько за эти дни. Демьянов из меня всю душу вытрясет!

И не только Демьянов. Я пропустила два факультатива у Цырулева и даже не предупредила его, что меня не будет. Но сейчас совершенно не хочется ни о ком из них думать.

— В аэропорту тебя встретит машина. Напиши мне, как приземлишься, — Артем дает четкие указания, а я киваю, боясь разреветься. Не думала, что окажется так тяжело с ним расстаться даже на несколько дней.

В самолете пытаюсь отвлечься от грустных мыслей, но не очень-то получается. Я уже скучаю по Артему, по его голосу, его рукам, его улыбке. Так и не сказала ему, что тоже люблю просыпаться рядом с ним…

Утром в понедельник чудом не просыпаю первую пару — почти всю ночь сидела над учебниками. Меня не было всего два учебных дня, но ощущение, что нагонять придется минимум за месяц!

На обед забиваю — прячусь подальше от столовки и от Юльки Шелест. Она с девяти утра бомбардирует меня смсками. Да, инфа про крутую вечеринку, которую Баев закатил в Москве, уже просочилась в кампус. И моя бывшая соседка требует подробностей. А мне совсем не хочется рассказывать о самом неприятном, что со мной случилось в этом путешествии.

— О! Извини! — слышу знакомый голос вслед за шумом открывающейся двери. — Думал, здесь никого.

Передо мной стоит Аркадий, в его руке такой же сэндвич, что и я ем сейчас. Спасибо вендинговым аппаратам, что стоят на всех этажах.

— Привет! — улыбаюсь Цырулеву, но в ответ лишь еще плотнее сжимает губы. — Я иногда тут обедаю, когда не хочу ни с кем… но ты проходи, пожалуйста, я… рада.

— Нет, спасибо! — отворачивается, чтобы уйти. — Хотя… знаешь, останусь, пожалуй. Я так понял, ты больше не будешь ходить на мой факультатив?

— Почему это? — я от испуга чуть не поперхнулась. — Наоборот. Я очень хочу… я…

— Ты пропустила два занятия, — цедит Цырулев. Никогда не слышала, чтобы он так разговаривал. — Два очень важных занятия, Мирослава. Есть дела поважнее образования, верно?

— Меня не было в городе, извини. Я…

— Не думаю, что тебе стоит продолжать, — он садится рядом и разворачивает сэндвич. — В восемнадцать мало кому хочется учиться, верно? Мне, правда, казалось, что у тебя все будет по-другому, и ты сможешь разобраться… но гормоны затмевают мозг.