Часы

Дальше повествование переняла светловолосая Дженет.

— А я сказала. «Мы не виноваты, мисс Мартиндейл. Мы узнали ужасную новость про Эдну».

— И что же сказала или что сделала мисс Мартиндейл?

— Ну, сначала она нам не поверила, — сказала брюнетка. — Она только фыркнула: «Чушь! Принесли из магазина какую-то сплетню. Это кто-то другой. Почему обязательно Эдна?» Она ушла в свой кабинет, позвонила в полицию, и оказалось, что все правда.

— Но я не могу понять, — протянула Дженет почти мечтательно, — не могу понять, кому понадобилось убивать Эдну.

— У нее даже парня не было, — сказала брюнетка.

Все трое задумчиво поглядели на Хардкасла, будто он мог сию же минуту ответить на этот вопрос. Он вздохнул. Опять пусто. Может быть, от кого-нибудь из тех, кто на вызове, будет больше проку. Например, от Шейлы Вебб.

— Шейла Вебб и Эдна дружили между собой? — спросил инспектор.

Они незаметно переглянулись.

— Кажется, не очень.

— А где, кстати, мисс Вебб?

Они ответили, что Шейла Вебб находится в гостинице «Кроншнеп» по вызову профессора Пурди.

Глава 19

Профессор Пурди, перестав диктовать, ответил на телефонный звонок с изрядной долей раздражения.

— Кто?.. Кто?.. Вы хотите сказать, что он уже здесь?.. Хорошо, попросите его зайти завтра… А-а, понятно… Пусть поднимется.

— Вечно что-нибудь да не так, — сказал он с досадой. — Как можно заниматься серьезной работой, если тебя все время перебивают. — Он немного сердито взглянул на Шейлу и спросил:

— На чем мы остановились, милочка?

Шейла было открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент раздался стук в дверь. Профессор Пурди с трудом оторвался от хронологических сложностей примерно трехтысячелетней давности.

— Да! — сказал он брюзгливо. — Да, входите, кто там? Позвольте напомнить, что сегодня я просил не мешать.

— Прошу прощения, сэр, прощу прощения, но это необходимо. Добрый вечер, мисс Вебб.

Шейла Вебб отложила блокнот и встала. И Хардкасл подумал: действительно ли в глазах ее промелькнул страх — или ему только показалось?

— Ну, что вам нужно? — резко сказал профессор.

— Я инспектор уголовной полиции Хардкасл. Мисс Вебб это уже знает.

— Понятно, — сказал профессор. — Понятно.

— Мне нужно сказать несколько слов мисс Вебб.

— А вы не можете подождать? Вы выбрали наименее подходящее время для разговора. Наименее подходящее. Мы как раз подошли к самому главному. Мисс Вебб освободится минут через пятнадцать… или тридцать. Э-э, примерно. Ах ты Боже мой! Неужели уже шесть?

— Искренне сожалею, профессор, — голос Хардкасла звучал очень твердо.

— Ну хорошо, хорошо. Вы, милочка, как я полагаю, нарушили за рулем какое-нибудь правило дорожного движения? Эти стражи дорог чересчур щепетильны. Позавчера один из них пытался мне доказать, будто я продержал машину на стоянке больше четырех с половиной часов. А я уверен, что это просто невозможно.

— У нас дело чуть, посерьезней, чем-нарушение правил, сэр.

— Ну да, ну да. Да у вас ведь и машины еще нет, не так ли, милочка? — Он рассеянно взглянул на Шейлу. — Да-да, припоминаю, вы сюда добираетесь на автобусе. Что же тогда там у вас, инспектор?

— Я пришел сюда из-за девушки по имени Эдна Брент. — Он повернулся к Шейле. — Думаю, вы уже знаете.

Она смотрела на него во все глаза. Чудесные глаза. Васильковые. Где-то он уже видел такие.

— Эдну Брент? — Она вздернула брови. — Конечно, знаю. А что случилось?

— Вижу, вы еще не слышали последние новости. Где вы обедали, мисс Вебб?

Щеки ее порозовели.

— Я обедала вместе со своим знакомым в ресторанчике Хо Танга… если вас действительно интересует именно это.

— А потом вы пошли на работу?

— Вы имеете в виду в бюро? Да, я пошла туда, и мне сказали, что профессор Пурди вызвал меня на два тридцать и что уже пора ехать.

— Правильно, — кивнул профессор. — На два тридцать. И до сих пор мы работали. До сих пор. Боже мой! Я даже не предложил вам чаю! Простите, мисс Вебб, конечно, вам просто необходимо было передохнуть. Но вы сами должны были мне напомнить.

— Не беспокойтесь, профессор, не беспокойтесь, вес в порядке.

— Какое невнимание, — сказал профессор, — какое невнимание. Но прошу прощения, инспектор, я перебил вас.

— Итак, вы не знаете, что произошло с Эдной Брент?

— Произошло? — резко спросила Шейла, и голос ее зазвенел, как струна. — Произошло… с Эдной? Что вы хотите сказать? Она… она… попала под машину?

— Ах, это лихачество так опасно, — вставил профессор.

— С ней действительно кое-что произошло, — сказал Хардкасл. Он помолчал, а потом произнес, как можно жестче выговаривая слова:

— Сегодня в двенадцать тридцать ее нашли задушенной в телефонной будке.

— В телефонной будке? — Профессор наконец заинтересовался происходящим.

Шейла Вебб не сказала ни слова. Она не отводила взгляда от Хардкасла. Губы ее слегка приоткрылись, глаза расширились. «Либо она впервые об этом слышит, либо она чертовски хорошая актриса», — подумал инспектор.

— Боже мой, Боже мой, — сказал профессор. — Задушена в телефонной будке. По-моему, просто невероятно. На месте убийцы я выбрал бы какое-нибудь другое место. В самом деле. Ну и ну. Бедная девочка. Вот уж действительно не повезло.

— Эдну… убили? За что?!

— Мисс Вебб, известно ли вам, что позавчера Эдна пыталась встретиться с вами, для чего пришла в дом миссис Лоутон и дожидалась вас там какое-то время?

— Опять я виноват, — печально сказал профессор Пурди, — но я не знал, что все это так важно. Ведь, конечно, важно. У Эдны что-то случилось?

— Неизвестно, — сказал инспектор. — И, возможно, теперь так и останется неизвестным. Разве что вы поможете, мисс Вебб.

— Я? Но как?

— Вам не приходит в голову, зачем вы ей понадобились?

Она покачала головой.

— Ничего. Ничегошеньки.

— Когда вы пришли в контору, она не дала понять, хоть намеком, что ее беспокоит?

— Нет. Она… мы… я вчера туда не заходила. Я уехала по вызову клиента в Лендис-бей на весь день.

— А вам не показалось, что в последнее время ее что-то тревожит?

— Видите ли, Эдна всегда казалась или встревоженной, или растерянной. Она… как бы это сказать… она была очень робкой и очень неуверенной в себе. Я хочу сказать, она никогда не знала, правильно она поступает или нет. Как-то она пропустила целых две страницы в рукописи Арманда Левайна и страшно перепугалась, потому что сообразила, что наделала, когда уже отослала работу.