Человеческая оболчка

— А дальше-то что? — думал он. — Они приперлись в такую даль за мной, даже при учете, что потеряли машину. Оторвусь в лесу — нагонят у дома. Останусь тут — будут караулить. Попрусь в Восток — найдут там. Живым или мертвым? Ну уж лучше живым.

Айзек прислонился спиной к дереву, находясь в паре сотен метров от кромки леса, и сполз на рыхлый снег. Время от времени он поглядывал в сторону города, обдумывая то, как правильнее будет сдаться, чтобы ему сохранили жизнь. А жить так хотелось. Где-то далеко его ждали люди, которые о нем беспокоятся. А он сидел тут, посреди черного леса, понимая, что ситуация безвыходная. Александр отчетливо дал понять, что эти люди опасны и вооружены. Сейчас становилось ясно, что проговаривал это он для своей помощницы, которую попросил остановить юношу, если он туда придет.

— И все-таки он мне помог. А ведь не хотел… — усмехнулся Айзек, краем уха ловя звуки рычащей техники.

Машина пробралась через редкие деревья, с хрустом уронив несколько и остановилась у самого края леса. Айзек, со своего расстояния, наблюдал через сетку деревьев, как из машины выходят три здоровых мужика. Он смотрел на них с ужасом, словно слыша, как на их перевязях и поясах звенят карабины. Что это было за оружие разглядеть было невозможно, но Айзек понимал, что, если в него прилетит хоть одна пуля — он труп. И не будет никаких спасенных жизней. Юрия с Марией в родных местах. Леса, по которому он скучает. Не будет красных берегов, что захватывали дух. И не будет Ханны, о которой он думал постоянно.

— Эй ты, живчик, выходи! Обещаю, что не буду стрелять! — начали свой путь в лес головорезы, взяв оружие на изготовку. — Ты же умный парень, все прекрасно понимаешь! Мы просто привезем тебя туда, где ты очень нужен.

Трое крепких парней, на расстоянии пары метров друг от друга приближались к Айзеку, по следам, оставленным на снегу. Айзек, потеряв всякое желание к сопротивлению, встал и вышел из-за дерева, за которым прятался, оказавшись в тридцати шагах от мужиков. Лес почти не закрывал обзор, и его тут же заметили. Тот, что был по центру, опустил свою винтовку и развел руками.

— Ну вот видишь, как все было просто. Сразу бы так! — продолжал сотрясать воздух мужчина, еле заметно кивнув своим бойцам. — Сейчас бы не был таким уставшим и замученным. А мы бы не потеряли машину.

Бойцы, по обе стороны от главаря, сделали пару шагов вперед, и были перед Айзеком как на ладони. Он перед ними тоже. Резко вскинув винтовку, они нацелились на юношу, что пытались загнать, словно раненую дичь. Холод пробежал по спине молодого охотника, он тут же узнал это ощущение. Ощущение неминуемой смерти резко вдавило его в землю, отчего он присел и две пули просвистели над ним, ударившись в деревья. Громкие хлопки раздались в лесу, сбивая засидевшийся на ветках снег и распугивая местных пернатых. Айзек ломанулся что есть мочи, лавируя между деревьями. Грохот за его спиной продолжался, не прекращаясь, а он скакал от дерева к дереву, молясь, что его не заденет. Главарь махнул рукой, и бойцы взяли два разных направления в попытке окружить парня.

Айзек был быстрее, он на бегу перекладывал запасы еды в свой рюкзак. То в приседе, то в полный рост он мчался между узко стоящих деревьев. Выстрелы стихли, стоило ему увеличить разрыв, но он видел, как мелькают в дали фигуры, берущие его в клещи.

— Суки, живым я им не нужен, значит, — Айзек кинул полупустой мешок на снег, и начал брать курс правее. За спиной кто-то протяжно свистнул. Старик так же сигналил, когда цель меняла курс. Три коротких — вправо. Три длинных — влево. Сейчас он слышал три коротких посвистывания, а значит, загоняющий его видит. — Блядь, да че же делать?

Айзек пытался сконцентрироваться, не делать поспешных решений, взвесить ситуацию, даже несмотря на ту кучу адреналина, что впрыскивался в его кровь. И вдруг его осенило. Сейчас все бойцы сменили направление, развернув клещи вправо. Охотники так загоняют раненую дичь. Но Айзек не был ранен, напротив, он был полон сил и даже успел отдохнуть. Он всю жизнь носился по лесам, тут его преимущество. Он скинул сумку, а значит дал знак противнику, что устал и скоро расслабится, значит противник не повернет назад, в надежде перехватить его с той стороны леса. Они будут идти за ним до конца.

Айзек начал набирать темп, дерево за деревом он начал отталкивать от себя руками, провожая толстые стволы мимо себя. Скорость росла, а значит настало время для маневра. Идти в атаку на людей с оружием бессмысленно. Парень, уже долго бегал по лесу, и немного привыкнув к страху, что поначалу сковывал движения, решился свернуть, чувствуя, что почти вышел из поля зрения. Теперь Айзек понимал, что чувствует дичь, на которую объявлена охота, и это ему совсем не нравилось.

Огромный крюк, что Айзек рисовал почти час, был закончен, теперь оставалось лишь ускориться в сторону выхода. Он вел преследователей на расстоянии так, чтобы им казалось, будто они вот-вот догонят его. Поводов развернуться и идти обратным путем у них не было, да и наперерез они пойти уже не могли.

Айзек взял курс параллельно тому, который поначалу, заводил бойцов в лес. Шаг за шагом он набирал скорость, быстрее. Еще быстрее! Он толкал деревья, толкал землю, распугивал птиц. Он мчался так быстро, как будто от этого зависела его жизнь. А она и зависела. План был плохой и примитивный, но другого и не могло быть. Быть загнанным превосходящими силами, которые были хорошо скоординированы — самый ожидаемый исход.

Словно безумная птица, что решила испытать свою скорость между деревьями, Айзек вылетел в чистое поле, а по правую руку от него вдалеке виднелась маленькая машинка, что коптила небо.

— Блядь, слишком далеко! — парень развернулся и ринулся к машине, надеясь, что его не догонят. Бежать по открытому пространству было проще. Хоть на опушке и росли редкие деревья — они ему не мешали, а скорее наоборот, ими он пытался скрыться из виду тех, кто мог остаться в машине. Сейчас Айзек как никто другой понимал, что, если в машине водитель будет не один — он труп. Если ему пошли наперерез раньше, чем он планировал — он труп. Если тот, кто сидит в машине, увидит его раньше, чем Айзек подберется — он, тоже, труп. Слишком много плохих раскладов. Нервная улыбка растягивала лицо юноши, уже совсем не скрываемая шарфом. — Как же хорошо, что старик облегчил эти чертовы штаны.

Когда до машины оставалось не больше сорока шагов, дверь открылась. Черная фигура вскинула черное дуло оружия и направила его на парня. Айзек был готов, и выхватил из-за пояса свой маленький дробовик, взведя оба курка.

Бах! Оба ствола, на удивление выстрелили. Боги услышали молитвы парня, и патроны оказались рабочими. Словно по колоколу мелкая дробь ударила по железному кузову машины. Водитель выронил винтовку, схватившись за лицо. Айзек знал, что с такого расстояния выстрел будет не смертельным, и рассчитывал, что его хватит, чтобы залететь внутрь машины.

Айзек влетел в салон с разбегу, не сбавляя хода. Он врезался в водителя, и они со всей силы, пролетев через салон, ударились о кузов изнутри. Водитель кричал от боли, закрывая лицо руками. Айзек быстро собрался с мыслями, вскочил на ноги и перезарядил оружие, закрыв за собой дверь.

— Трогай! — кричал он, направляя на водителя оружие. Когда Айзек понял, что пилот не обращает на него внимания, он схватил его за куртку и усадил в кресло, уперевшись стволом ему в лицо. — Трогай, я сказал!