Человек, рожденный быть королем

Из скорби радость нам творит

И жизнь развалинам дарит.

Но в древнем замке и досель

Стояли стены, цитадель

И башни красные, как кровь.

И с каждым летом вновь и вновь

Все улыбались и цвели,

Как и в давно минувши дни,

Сады, зеленые леса,

И не поблекла их краса.

Сюда Цецилию свою

Послать угодно королю.

Теперь, с летами, средь забот,

Смирив надменных дум полет,

Король для дочери своей

Меж королевских сыновей

Нашел красавца-жениха,

С которым, мнил он, без греха

Вступить в родство, затем что род

От царской крови принц ведет.

И вот, когда уже настал

Разлуки миг, король сказал:

«О, дочь! Чрез месяц, может быть,

К тебе приеду погостить

И осмотреть твои края;

Но не один приеду я.

Со мной приедет твой жених,

Кого из принцев молодых

Я избрал сам, кому я рад

Отдать мой лучший в жизни клад.

Не бойся юноши того:

Красивей в мире нет его,

И много женских он сердец

Пленил, как счастливый ловец.

Прощай, мой друг! Благослови

Тебя Господь».

И, полн любви,

Ее лобзает, и княжна,

Ничем в душе не смущена,

Ни ложным страхом, ни стыдом,

Покинула свой царский дом.

И то сказать: до сей поры

Среди младенческой игры

Не западала мысль ей в грудь

Делиться сердцем с кем-нибудь.

Ей с каждым утром жизнь несла

Веселья жизни без числа;

Широко мир пред нею был

Открыт, — мир счастья, свежих сил,

И, полный снов, он не был пуст.

Ее невинно-детских уст

Еще никто не лобызал…

И чистых дум в ней не смущал.

И смело взор ее очей

Встречал влюбленный взор пажей.

Так, безразлично всем мила,

Она богинею была,

Пред чьей красою в древний век

Благоговел в восторге Грек.

Толпою слуг окружена,

В свой замок ехала княжна.

Пред ней восток уже алел,

Над нивой жаворонок пел;

Но не любовью позлащен

В ее глазах был небосклон.

Сияло солнце с высоты;

В ней зрели гордые мечты,

Но не любовь рождала их.

Коснулось солнце волн морских;

Но не огнем любви зажглась

Звезда любви в вечерний час.

Взошла луна; но грустных дум

Не приходило ей на ум.

И ночь настала; но в тиши

Невозмутим в ней мир души.

Так, безмятежна, весела,

Она в свой древний дом вошла.

Но не успел он дочь свою

Отправить в путь, как королю

Доносят, что из темных недр

Густых лесов явился Петр,

Святый аббат монастыря,

И хочет видеть короля.

Король велит его принять,

Желая лично сам узнать,

Зачем пришел святый отец.

И Петр явился во дворец;

За ним вошел и капеллан,

Субприор патер Адриан

С пятью монахами, а вслед

За ними, в цвете юных лет,

Десяток рослых молодцов,

Телохранителей отцов,

В железных латах, в шишаках

И с алебардами в руках.

Аббат, явясь пред королем,

Просил о чем-то; но о чем —

Наш летописец умолчал.

И с благодушием внимал

Король словам его; потом

Сказал: «Прошу вас об одном

(И, верно, просьбу короля

Милорд уважит!) у меня

Остаться нынче и со мной

Откушать с братией святой;

И угостить я буду рад

И ваших латников-солдат».

Тут беглым взором он взглянул

На монастырский караул.

«Однако, нечего сказать,

У вас не маленькая рать!

Скажите, много ль средь лесов

У вас подобных молодцов?

В моих войсках я был бы рад

Иметь полки таких солдат

И слышать их воинский крик

При свисте стрел, при треске пик».

Так говорил король, смеясь;