Человек с Золотым Торком

Мы с Джеймсом услышали приближение Сержант-ат-Армса, но мы намеренно сконцентрировали наше внимание на произведении искусства, пока Сержант-ат-Армс не был вынужден объявить о своём присутствии несколько недостойным покашливанием…

Мы с Джеймсом неторопливо повернулись и посмотрели на него исподлобья.

– Ну?
– протянул Джеймс своим дразняще-снобистским голосом, который он иногда использовал. Было известно, что он затевал драки в баре с полуоборота. На этот раз он даже приподнял бровь.

– Есть ли у вас какая-либо информация о том, как такое ужасное нападение могло произойти, как обошли все наши легендарные системы безопасности, как смогли атаковать Сердце?

Стоит отдать человеку должное; Сержант-ат-Армс лишь бесстрастно смотрел в ответ.
– Ведётся расследование нарушения безопасности, сэр.

– Значит, нет. Что-нибудь ещё?

Сержант-ат-Армс бросил на Джеймса многозначительный взгляд, и Джеймс кивнул, понимая, что завел ситуацию настолько далеко, насколько мог. Он отвернулся от Сержант-ат-Армса и тепло улыбнулся мне.

– Впереди меня ждёт новое захватывающее приключение в развратных и шумных закоулках и пабах сказочного Шанхая!

– Я могу лишь глотать слюни, - с чувством отреагировал я.
– Я никогда не получаю подобных заданий. Я полагаю, будет всё: отличная выпивка, стервозные женщины и много необоснованного насилия?

– Ну, да, - сказал Джеймс.
– Всё то же самое, всё то же самое…

Мы рассмеялись, он сжал мою руку в своей, и он ушел, величественно шагая по галерее в поисках опасности и развлечений, как опытный искатель приключений, каким он и был. Серый Лис всегда был лучшим из нас. Сержант-ат-Армс напомнил мне о своём присутствии очередным внушительным покашливанием, и я неохотно позволил ему провести меня обратно через Холл, чтобы встретиться с Матриархом семьи. Оказалось, что она находится в Командном Пункте, снова решая судьбу мира, поэтому нам пришлось пройти почти через все северное крыло, чтобы добраться до усиленной стальной двери в задней части того, что когда-то было старым бальным залом. Потребовалось три пароля, сканирование сетчатки глаза и не совсем приятный досмотр, прежде чем нам с Сенешалем разрешили даже приблизиться к двери, но в конце концов она открылась, и мы спустились по очень грубо выдолбленной лестнице, в каменной стене, без перил, но с откровенно пугающим беспрепятственным видом в глубины, вместо парапета.

Электрическое освещение было почти болезненно ярким, и уже предприняли дополнительные меры безопасности, так что светящиеся силовые поля и мерцающие мистические экраны раздвигались перед нами, только тогда, когда они верифицировали наши Торки, а затем они плотно смыкались за нами.

Обычные гоблины-охранники были на своих постах, скрючившись в своих каменных нишах: коренастые и уродливые существа с мордами, как у бульдогов, грызущих осу. Они были не намного больше футбольного мяча, с длинными, веретенообразными руками и ногами, но могли стать довольно злобными, когда были расстроены. Однажды я видел, как гоблин охотился на оборотня, а потом поедал его живьем, а такие вещи быстро не забываются.

В ожидании благоприятной возможности проявить свою крайне подлую и злобную натуру, гоблины коротали время за разгадыванием кроссвордов из газеты “Таймс”. Гоблины любят словесные игры. Один из них остановил меня, чтобы спросить слово из четырнадцати букв, обозначающее плохое правительство, с буквой “М” в начале, и очень расстроился, когда я резко ответил: maladministration. Бедняга не понимал, что разгадывает вчерашний кроссворд.

Внизу лестницы нам пришлось приложить ладони к электронному сканеру, прежде чем нас пропустили в большой схрон, где находилась семейный Центр Управления. Сержант-ат-Армс провёл меня внутрь, а затем настоял, чтобы я оставался на месте у двери, пока он пойдёт сообщить Матриарху о моём прибытии. Я скрестил руки на груди, усмехнулся ему вслед, но не стал настаивать. Рядом с дверью на корточках сидела горгона, опустив голову, завернувшись в кожистые крылья, как в окутывающий плащ. Она выглядела так, как будто спала, но я знал, что это не так, хотя несколько её змей в шутку пытались храпеть. Если войти в Центр Управления, не соблюдая точных правил-процедуры, горгона откроет глаза и посмотрит на вас, и тогда семья получит ещё одну удивленную статую для заднего сада.

Центр Управления представляет собой огромную аудиторию, высеченную в монолитной скале. Здесь мы видим всё, или, по крайней мере, всё, что имеет значение. Все четыре стены покрывали самые современные экраны, на которых отображались все страны мира, а маленькие огоньки мигали, указывая на города и другие места, где работали члены семьи. Зелёный свет означал успешно выполненную миссию, синий - определённых лиц, находящихся в семейном списке, а фиолетовый иногда означал крупную ошибку и столь же крупную операцию по её сокрытию. Потенциально проблемные места маркировались жёлтыми огнями, текущие угрозы - красными. В мире было чертовски много жёлтого и красного, и по сравнению с тем, что было десять лет назад, красного было гораздо больше, чем жёлтого.

Проклятье, даже в Литве был красный свет.

Семья сидела длинными рядами, сосредоточившись на своей работе, несмотря на суету вокруг. Десятки провидцев поглаживали хрустальные шары или заглядывали в провидческие бассейны, изучая мировые проблемы издалека и тихонько бормоча свои выводы в гарнитуры связи. Техники работали за своими компьютерами, выводя полезные данные, их пальцы бегали по клавиатурам с невероятной скоростью. Агенты могут работать на передовой, в одиночку, но каждому из нас помогают сотни сотрудников. И не только в Центре Управления. Эксперты по поиску информации постоянно работают в отделе новостей (обычно те, кто работает по восемь часов в этой дыре без окон, называют её Ямой…), просеивая все мировые СМИ и сверяя официальную версию с горой информации, которая ежедневно поступает от нашей всемирной сети шпионов и информаторов.

Семья полагается на этих преданных своему делу исследователей, которые выявляют возникающие проблемы до того, как они выйдут из-под контроля, а также отслеживают определённых людей, которым нравится думать, что они могут бродить по миру, не оставляя следов. Эти исследователи могли бы точно сказать вам, где найти иголку в стоге сена, и довольно точно угадать, в какую сторону она будет направлена. Они знают о мире всё, что только можно знать, кроме того, каково это - жить в нём. Они слишком ценны, чтобы позволить им покинуть Холл. В любой момент времени сотни Друдов работают в горячих точках по всему миру. И работают они в одиночку, потому что агентов на местах нельзя дистанционно контролировать. Их Торки скрывают их от нас, а также от наших врагов. Вот почему только самые доверенные члены семьи могут стать полевыми агентами. И почему меня всегда держат на коротком поводке. Военному отделу приходится ждать, пока полевые агенты сообщают о себе традиционными способами, часто во время передвижения, а затем предоставлять им как можно больше информации и поддержки. Каждого агента поддерживают тысячи исследователей, консультантов, экспертов в более заумных областях науки и магии, а также круглосуточно работающий штат связистов.

Полевые агенты собирают информацию, разряжают обстановку, оперативно действуют в случае необходимости. (Мы предпочитаем спокойно работать, исподтишка, но семья никогда не стеснялась пачкать руки). Однако каждый из нас знает, что именно поддержка людей в Поместье делает нашу работу возможной. Семья возвела удалённое наблюдение во всех его формах в ранг искусства. И поскольку мы всегда рассматривали науку и магию как две стороны одной и той же полезной медали, мы прилагаем все усилия, чтобы оставаться в авангарде всех последних достижений. На самом деле, наши исследовательские лаборатории работают безостановочно, неустанно, ради уверенности, что мы всегда на шаг впереди. Мы создаём оружие и средства защиты от него, о существовании которых большая часть мира ещё даже не мечтает. Мы используем всё, что нам нужно, чтобы хранить мир в безопасности.

Я был удивлён и немного встревожен, увидев множество красных точек; предупреждения об основных угрозах ещё не были сведены к какой-либо конкретной стране, группе или отдельному лицу. И когда я говорю - серьёзная угроза, я имею в виду явную, реальную опасность для мира. Я никогда не думал, что Центр Управления может быть таким оживлённым, с людьми, столпившимися вокруг каждого дисплея, каждого компьютера, каждого заваленного бумагами стола.

Слышался общий шёпот, журчание голосов, как будто люди находились в церкви. (Громкая речь не приветствуется; она порождает волнение.) Посыльные постоянно вбегали и выбегали, доставляя записи, отчёты и жизненно важные новости. И чайники. В семье принято пить чай. С пирожными с начинкой.

Никто даже не взглянул в мою сторону.

Матриарх сидела за головным - командным столом, с жесткой спиной и спокойным вниманием, как всегда, изучая бесконечную череду срочных отчётов, которые ей передавали. На некоторых она ставила свои инициалы, одобряя то или иное действие; другие она отправила обратно для уточнения деталей. Посыльные стояли в очереди, ожидая возможности подсунуть ей бумагу или доверительно пошептаться, а затем спешили с новыми инструкциями. Матриарх никогда не позволяла себе выглядеть торопливой или обеспокоенной, и никогда не повышала голос. Если какой-нибудь особенно нервный гонец всё же перегибал палку, сомневаясь в какой-то детали или настаивая на первоочередной важности своего послания, хватало одного взгляда холодных серых глаз Матриарха, и гонец практически ломал себе спину, кланяясь и расшаркиваясь, когда спешил прочь от неё.