Человек с Золотым Торком

– Что это такое?
– спросила Молли, она не пыталась вырваться.

– Это то, на что это похоже, - сказал я.
– Привет, Александра. Ты в своём репертуаре… Для чего тебе Резак Торков?

– Я достала его из сейфа специально для тебя, Эдди, - сказала она. Её голос был почти дразнящим, но она не улыбалась, а её глаза были очень холодными.
– Время вышло, Эдди. Игра окончена.

– Кто-нибудь скажет мне, почему все так драматично себя ведут?
– воскликнула Молли.

– Резак, который она держит, - единственное, что может расчленить Торк Друда, - сказал Оружейник.
– Он разрывает пожизненную связь между Друдом и его доспехом. Операция всегда смертельна. Резак Торков - древнее оружие, более древнее, чем семейная история. Его используют только в крайнем случае, чтобы уничтожить негодяя, угрожающего всей семье, когда всё остальное не помогает. Его уже много веков не использовали.

– Он похож на садовые ножницы, - сказала Молли, и она была права. Ножницы были выкованы из чёрного железа, а не из стали, и выглядели под стать: простым режущим инструментом. Мрачным и функциональным инструментом.., но для глаз любого Друда они были уродливы в своей порочной многозначительности. Одна из немногих вещей, абсолютно гарантированно убивающих Друда. Я стоял и не двигался, следил, чтобы Молли тоже не двигалась. Александра без колебаний использует Резак. Мне пришло в голову, что я не совсем понимаю, почему она всё ещё не его использовала. Я бы использовал. Возможно… Возможно, какая-то часть её души желала, чтобы я отговорил её от этого. Когда-то мы были близки.

– Не делай этого, Алекс, - осторожно попросил я.
– Ты же знаешь, что всё это чушь собачья. Ты знаешь, что я бы не стал предавать. Когда-то именно ты знала меня лучше всех.

– Я думала, что знаю. Но потом ты уехал, и не взял меня с собой.

– Я просил.

– Ты знал, что я не могу уехать! Я должна была начать новую жизнь, здесь, в Холле. Жизнь, в которой я стала очень влиятельной, Эдди. А ты, безусловно, предатель истинного духа семьи. Ты угроза будущему семьи, Эдди. И я не могу, я не допущу этого…

Она шагнула вперёд; подняв Резак Торков, и Оружейник выкрикнул одно слово. Уродливые чёрные ножницы выскочили из рук Александры и оказались в руках Оружейника. Она смотрела на него с чем-то похожим на шок, пока он, самодовольно улыбаясь, небрежно засовывал ножницы в карман плаща.

– Я внедряю Ключевое Слово во всё, что проходит через мою лабораторию, на случай, если это попадёт не в те руки. А всё самое смертоносное оружие совсем недавно прошло через оружейную, благодаря указаниям Матриарха. Мать всегда была немного параноиком, и, к счастью, она передала здоровую дозу паранойи своим детям.

Затем он достал из другого кармана игольчатый пистолет и выстрелил Александре в шею. Она успела прижать руку к шее, а затем рухнула на пол и отключилась. Оружейник сдул воображаемый дым со ствола своего пистолета, а затем снова убрал его.
– Я всегда держу его под рукой на случай, если мои лаборанты слегка перевозбудятся. Она поспит час или около того. Уложи её поудобнее, Эдди, пока я схожу за ключом от Кодекса.

– Значит, вы мне поможете?
– сказал я.

– Да. Я не позволю тебе умереть с репутацией предателя, Эдди. С этим я могу тебе помочь. Кроме того, если Александра бегает вокруг, вооружённая Резаком Торков, одному Богу известно, что ещё там есть. Тебе понадобится “Клятвенник”.

– Я обещаю, что верну его в целости и сохранности, - сказал я.

– Непременно вернёшь, - рявкнул Оружейник.
– Не заставляй меня преследовать тебя, Эдди. Я знаю несколько весьма грязных трюков, которые тебе и не снились за все годы твоей агентурной работы.

– Я всегда удивлялся, почему ваши старые файлы были заблокированы, - сказал я.

Мы с Молли усадили Александру в углу и прислонили её к стене. Она что-то невнятно бормотала во сне, но и только. Молли посмотрела на неё сверху вниз.

– Она действительно могла убить тебя этой штукой?

– Вероятно, - сказал я.

– Хочешь, я немного попинаю её, пока она в отключке?

– Нет. Я этого не хочу.

– Слабак.
– Она посмотрела на меня задумчиво.
– Значит, эта Александра когда-то была твоей прежней пассией?

– Давным-давно, - сказал я.
– Когда мы оба были намного моложе. Она не всегда была такой, знаешь ли. Ты ведь не ревнуешь?

– Я? Нет! С чего бы мне ревновать? У меня в своё время было много парней. Десятки!

– Наверное, они не ценили тебя так, как я, - сказал я.

Семья хранит Кодекс Армагеддона в карманном измерении для дополнительной безопасности. Только Оружейник и его назначенный преемник могут приблизиться к нему, не говоря уже о том, чтобы получить к нему доступ. Кодекс содержит самое мощное оружие семьи, слишком опасное, чтобы использовать его, если только сама реальность не находится под угрозой. Обычно нужно заполнить кучу бумаг, прежде чем тебе разрешат обратиться к Матриарху с просьбой. Оружейник доверился мне, позволив взять “Клятвенник”. При всём своём сочувствии он не стал бы этого делать, если бы не был уверен, что в семье что-то серьёзно не так. Чтобы попасть в Кодекс Армагеддона, нужно пройти через Пасть Льва. В самом конце того места, где раньше находились старые винные погреба, до того как они были переоборудованы в нынешнюю оружейную, стоит гигантская каменный барельеф гривастой львиной головы. Совершенный во всех деталях, двадцати футов в высоту и почти столько же в ширину, он высечен из тёмно-синего камня, из которого выстроены самые дальние части подвала.

Глаза льва, кажется, сверкают, пасть оскалена, и всё это выглядит как сама жизнь, застывшая в камне. Как будто он только и ждёт момента, чтобы наброситься, если бы только смог протиснуть остальную часть своего тела сквозь удерживающую его каменную стену… Неудивительно, что Молли влюбилась в него с первого взгляда, она стояла перед барельефом, проводя руками по детальной резьбе и восторженно воркуя.

Оружейник подошёл к оскаленной пасти льва и вставил длинный латунный ключ в отверстие в пасти, которое я даже не смог разглядеть. Он дважды повернул ключ, произнося целую серию слов, а затем вынул ключ и ловко отступил назад, когда пасть льва медленно раскрылась. Верхняя губа неуклонно поднималась, управляемая каким-то скрытым механизмом, обнажая огромные зазубренные зубы, сверху и снизу. Челюсти продолжали открываться, пока пасть льва не разверзлась во всю ширь, открывая туннель, достаточно большой, чтобы пройти по нему, не пригибая головы. Глотка льва, которая вела к Кодексу Армагеддона.

– Он… живой?
– пробормотала Молли.

– Мы так не думаем, но никто не знает наверняка, - сказал я.
– Он такой же старый, как этот дом. А может, и старше. Семья, возможно, создала это или просто воспользовалась этим. Легенда гласит, что если вы проходите через Пасть Льва, вы должны быть чисты сердцем и чисты в своих целях, иначе пасть сомкнётся на вас.

– А потом?
– спросила Молли.

– Ты никогда не видела, чтобы кого-нибудь съела каменная голова?
– сказал Оружейник.

– Я однажды видел… Я был в Корнуолле…

– Я говорил риторически!
– огрызнулся Оружейник.
– Прости, Молли, дорогая; он всегда был ужасно буквальным, даже в детстве.

– Вы хотите сказать, что он действительно пожирает людей?
– сказала Молли.
– Если они не… чисты сердцем?

– О, да, - сказал я.

– Думаю, я подожду здесь, - сказала Молли.

– Расслабься, - сказал Оружейник.
– Это просто история, которую мы рассказываем детям, чтобы они не возились с челюстями. Хитрые маленькие негодники постоянно влезают туда, куда не следует. Поверь мне, Молли, ты будешь в полной безопасности, пока ты с нами. Именно так. Я не был так откровенен с тех пор, как в десять лет у меня случилась первая эрекция.