Человек с Золотым Торком

– Обязательно, - сказал я.
– У нас может не быть другого шанса.

– Ты должен сделать это один?
– уточнила Молли.
– То есть, я пойму, если ты…

– Нет, - сразу же ответил я.
– Мы прошли этот путь вместе; будет правильно, если последнюю милю мы тоже пройдём вместе.

Итак, мы оба произнесли заклинание, в унисон, громко повторяя древнюю латынь, и мир, который мы знали, унесло волной дикой магии, поскольку заклинание дало нам видение прошлого. Нас там не было. Мы всё видели и слышали, но при этом не присутствовали. Это было прошлое, и нам не было в нём места, кроме как в качестве наблюдателей. Перед нами лежала старая Британия. Римляне называли её Оловянными островами, потому что это было всё, что их интересовало. Земля Бриттов: дикое место, когда мы все жили в диких лесах, в тёмных местах, куда римляне не осмеливались следовать за нами. Видение сместилось и преобразилось, показывая нам достопримечательности, наполненные смыслом и значимостью. Мы наблюдали и познавали. В это время началась история Друдов. Свирепые люди в потрёпанных мехах, с синей краской на оскаленных лицах, с воем пробегали между деревьями. Мои предки, друиды. Беспримерно свирепые, дикие, они шокировали даже закалённых Римских легионеров. Они сражались: племена против армий, бронза против стали. И всё же сначала друиды победили, заставив вторгшихся Римлян вернуться к ожидавшим их кораблям, а затем вырезали их на мелководье, пока не показалось, что весь океан окрасился их кровью. Оставшиеся в живых уплыли, но они вернулись. Римляне приходили снова и снова, пока наконец, не одержали победу благодаря стали, тактике и численному перевесу. Потому что они были армией, а мы - всего лишь разрозненными племенами, которые часто ненавидели друг друга не меньше, чем захватчиков. Римляне больше всего боялись жрецов-друидов и уничтожили их, уничтожив их устные знания и традиции вместе с их дикой религией. И так могло бы продолжаться… пока не явилось Сердце, и всё изменилось. Оно не упало с неба, как гласит официальная история. Оно не упало, как ангел с небес или метеор из космоса. Оно проникло - загрузилось из другого измерения, из иной реальности.

Навязав себя нашему миру актом абсолютной воли. Удар от его падения убил всё живое в окрестностях и сровнял с землёй все деревья на мили вокруг. Земля сотрясалась несколько дней, а в небе горели странные яркие огни и энергии. Но Друиды, хотя и были благоразумно осторожны, не устрашились и послали к Сердцу своих эмиссаров.

Эти друиды стали самыми первыми Друдами.

Они шли среди поваленных деревьев милю за милей, и хотя они видели чудеса и ужасы, живых существ, искажённых - мутировавших от ужасающих энергий, высвобожденных в результате прибытия Сердца, они не останавливались и не сворачивали в сторону. Они были шаманами, чья работа заключалась в том, чтобы защищать и оберегать племя от внешних угроз. И наконец они пришли на большую поляну мёртвой и взрытой земли, на которой лежало Сердце. Алмаз размером с холм, блестящий, прекрасный и живой. Оно говорило с шаманами друидов, которые приходили к нему, и они поклонялись ему как вестнику богов или, возможно, даже одному из самих богов. Сердцу было угодно, чтобы они так поступали. Оно было потеряно, находилось далеко от дома и ослабело от долгого путешествия. Оно попало в наш мир, спасаясь от чего-то. От того, чего Сердце всё ещё очень боялось. Поэтому оно предложило шаманам друидов сделку. Оно сделает их могущественными, сделает их богами среди себе подобных, а взамен они будут почитать и защищать Сердце от всех врагов. В этом мире… и за его пределами.

Сердце дало друидам их живую броню, и они стали больше, чем просто люди. Первоначально шаманы использовали доспехи только для защиты племён от тёмных сил и сил зла, которые в те времена более открыто перемещались по миру. Но доспехи сделали Друдов очень могущественными, а всякая власть склонна к разложению… Самой большой угрозой для племён были вторгшиеся Римляне, но шаманы были достаточно мудры, чтобы понять, что даже золотые доспехи не смогут вечно сдерживать Римские армии. Поэтому они отправились к Римлянам и заключили сделку. Рим будет править… через Друдов. И таким образом племена будут защищены от худшего - от власти Рима. Когда, пять веков спустя, Римская Империя окончательно пришла в упадок и пала, и Римская Власть покинула Британию, Друды продолжали действовать. Они действовали тайно, защищая племена от всех угроз, внешних и внутренних…

Но что это была за броня, этот великолепный золотой живой металл? Откуда он взялся? И какую цену потребовало Сердце, чтобы сделать тех первых друидов сверх людьми?

Друд стоял перед Сердцем, поднося к огромному алмазу пару младенцев-близнецов. Один из младенцев был вырван из рук Друда невидимой силой, и он повис в воздухе перед Сердцем, брыкаясь и крича. А потом его внезапно втянуло в сияющую поверхность Сердца, и он исчез внутри. Его крики резко оборвались. А на шее младенца, которого всё ещё держал Друд, появился сияющий золотой ошейник.

Видение показывало другие жертвы, другие образы, на протяжении многих лет, пока секрет семейной брони не стал очевиден. Все друиды, подвергшиеся воздействию энергии Сердца, претерпевали предопределённые генетические изменения, и с этого момента все дети Друдов рождались однояйцевыми близнецами. Вскоре после рождения, одного ребёнка отдавали Сердцу, которое поглощало его тело и душу, чтобы оставшийся в живых близнец мог носить золотой доспех и служить семье. Когда я носил живой металл, я окружал себя всем тем, что осталось от моего близнеца, принесённого в жертву. Брата, которого я никогда не знал. Каждый раз, когда я надевал броню, я облачался в своего брата, как в мою вторую кожу. Сколько близнецов, сколько жизней было принесено в жертву сердцу за все эти века? Сколько невинных детей лишились шанса на жизнь, чтобы Друды могли стать сверхлюдьми?

Мы смотрели. Становилось всё хуже.

По мере того как всё больше и больше детей отдавали Сердцу, иномировое существо становилось всё ярче, всё сильнее. Души принесённых в жертву детей удерживались и запечатывались в Сердце, чтобы генерировать силу, которая создавала наши доспехи, питала нашу магию и науку, делала нашу семью сильной. Мне было плохо. Я чувствовал себя замаранным. Меня воспитывали в духе почитания и защиты Сердца в его святости, но я не подозревал, чем оно является на самом деле. Пожиратель душ. Прямо как те отвратительные сущности - Отвратительные, но в гораздо больших масштабах. Все эти младенцы… все эти поколения пойманных в ловушку душ, лишённых загробной жизни, обречённых на бесконечное существование в сердце, ради того чтобы дать ему силу! Они осознавали? Понимали ли они, что с ними? Неужели они бесконечно страдали? Неужели они всё время кричали за сверкающими гранями этого массивного алмаза?

Видение закончилось, и мы с Молли вернулись в свои тела. Мы оба смотрели друг на друга, потрясённые, утратившие дар речи. Никогда в жизни я не испытывал такой ярости. Я очень осторожно свернул свиток, завязал ленты и положил его обратно на полку. Я не мог рисковать тем, что его повредят. Это было доказательство преступления. Мой гнев пылал во мне, и я никогда не чувствовал себя таким сосредоточенным, таким решительным.

Молли потянулась ко мне, но в последний момент остановилась. Как будто я мог обжечь ей пальцы. Не думаю, что ей понравилось то, что она увидела на моём лице, в моих глазах.

– Эдди…

– Всё в порядке, - сказал я, хотя что-то в моём голосе заставило её вздрогнуть.

– Я всегда знал, что моя семья прогнила насквозь.

Я ничего не слышал, ничего не видел, но вдруг я просто понял, что он там, стоит у меня за спиной.

А поскольку подкрасться ко мне совсем не просто, я знал, кто это был, кто это должен был быть. Я медленно повернулся, и вот он, с пистолетом, направленным на меня. Молли тоже повернулась, а затем инстинктивно придвинулась ко мне чуть ближе. Матриарх послала величайшего из всех полевых агентов, чтобы разобраться со мной.

– Здравствуйте, дядя Джеймс, - сказал я.

Он кивнул, не улыбаясь, высокий, смуглый и красивый, как всегда, великолепно элегантный в официальном смокинге, пистолет казался почти неуместным в его руке, когда он целился в Молли и меня. Возможно, он только что пришёл с коктейльной вечеринки или бала у Посла. Какое-то важное событие, где собрались высокопоставленные и могущественные люди, чтобы обсудить все важные вопросы. Дядя Джеймс всегда чувствовал себя как дома, в высшем свете, когда не гонялся за отбросами Земли по задворкам баров или потайным логовам, тропическим лесам Амазонии или самым тёмным каньонам городских джунглей.

– Привет, Эдди, - сказал он спокойно.

– Ты никогда не делал того, что тебе говорили, даже в детстве. Я сказал тебе не возвращаться сюда. Я говорил тебе, что мне придётся убить тебя, если мы когда-нибудь встретимся снова. И вот ты здесь, и я здесь. Так что… Разве ты не представишь меня своей молодой леди?

– Боже правый, - сказал я.
– Конечно; о чём я только думаю? Дядя Джеймс, это Молли Меткалф, ведьма дикого леса. Молли, это мой дядя Джеймс. Более известный в неблаговидных кругах как Серый Лис…

– Неужели?
– воскликнула Молли, выглядя действительно впечатлённой впервые с тех пор, как я её встретил. Серый Лис? Пекло! Эдди, ты никогда не говорил мне, что легендарный Серый Лис - твой дядя! Для меня большая честь познакомиться с вами, сэр. Я следила за вашей карьерой много лет, издалека, конечно. Вы разобрались со Злобными “Inspectres”, “Кровавым чудовищем Бодмин-Мура”, “Мистиками-убийцами”…

– Кроме последних.., - милостиво прокомментировал дядя Джеймс.
– Мой брат Джек расправился с “Мистиками-убийцами”. Он так и не получил заслуженной славы.