ЧЕЛОВЕК

Миры зарождаются и умирают, тогда как человек, трансмутировавший на огне духа все свои чувствования, преображается в сверхчеловека, занимает место среди Высших Духов и живет в вечности. Высочайшие Духи являются сотрудниками Великого Зодчего и Матери Природы, Строителями миров и Руководителями народов. В Гималайских горах обитают таинственные Существа. Старшие Братья человечества. Эта заповедная область называется: Обитель Белого Братства. Они руководят эволюцией человечества.

– Неинтересно. Танцевать хочу, - сказала комсомолка.

– Тебе неинтересно, а между тем, положение очень серьезное. На весах Немезиды взвешивается Судьба нашей планеты. Чаша весов сильно наклонена в сторону гибели Земли.

– Даже там обвес идет. Ну, и что?

– В наших с тобой руках судьба планеты.

– Не поняла?

– В нашей власти не только выровнять весы, но и наклонить чаши весов в сторону спасения Земли.

– Каким же это образом?

– Залезай на сеновал. Я сейчас тебе подробно все объясню.

Через полчаса бесполезных попыток «спасти Землю» заговорила Лара Грищенко.

– Ты, Жора, ничтожество, - говорила она, - не удавшееся творение, которое пойдет, выражаясь твоей терминологией, в Космическую переработку. А я-то почти поверила, что ты – представитель Высочайших Духов, или человек, приближающийся к этой ступени. Тот, кто опередил в своем развитии остальное человечество.

– Постой, ты чего так озлилась? – интересовался Жора. – Из-за того, что я перенервничал, и у нас не получилось? Да, мы с тобой едва знакомы. И потом. Ты называешь меня ничтожеством, хотя сама не знаешь, что это такое.

– Я дам тебе определение этому понятию, опять же, адаптированное для таких, как ты. Ничтожество образуется от неосознания сил, присущих человеку.

– Погоди. Может, я согреюсь и еще осознаю свои силы. У меня просто случилась осечка. Все наверстаю. Слово даю.

– Отойди. Ничтожество заразительно.

– Оскорбляешь?

– Оскорбить можно того, у кого есть собственное достоинство. У тебя в этом месте – тряпка.

– Неправда. Я еще себя покажу, - сказал Жора и красный, как рак, зашагал восвояси.

09.01.2009 г.

Отвергнутый соискатель

Впервые, за полтора года, я побывал в гостях у Вари. Она жила в доме, над которым каждые полчаса пролетал самолет. Шли на посадку, на аэродром Внуково. Слыша гул над головой, я постоянно вздрагивал.

Ее отец был летчиком на пенсии, не мог удержаться, чтобы не комментировать:

– «Ил» шестьдесят второй пошел.

– Неужели к этому можно привыкнуть? – спросил я Варю.

– Конечно, нельзя. Ненавижу, - отвечала она. – Что ты глупые вопросы задаешь? Выбирать же не приходится.

А отцу ее нравилось. Он пояснял:

– Двенадцать километров до аэродрома. Над нашим домом так низко пролетая, самолёт попадает прямо на полосу. Если на полминуты ошибется, то уже на полосу не попадет.

– Или на полметра, - зло пошутила Варя.

А, познакомился я с ней так. Ехал в автобусе. Смотрю, девушка письмо читает.

Спрашиваю:

– Ну, что? Как ему служится, с кем ему дружится?

– А, как вы узнали, что от него?

– Догадлив. Вас, как зовут?

– Варя. Варвара.

– А куда, Варвара, едете?

– В автомагазин.

– На работу наниматься?

– Да. С биржи труда направили. Я бухгалтер. С прежней работы рассчитали, пошла на биржу, там в этот магазин и направили. Но, в магазине уже место занято. Я просто штемпель поставлю, для биржи, и назад. Магазин этот найти еще надо.

– Я помогу. Вот только сумку с продуктами занесу домой и тотчас отведу вас туда, куда надо.

Забежал я в квартиру, из ванной вынес на балкон таз с замоченными неделю назад и уже закисшими, носками. Кое-как, прибрался в комнате, и к ней.

Дошли до магазина, поставила она там штемпель. А, потом я пригласил ее зайти, чайку попить. Откровенно говоря, думал, откажется. Но, она согласилась.

Полтора года безмятежно с ней жили, а теперь вдруг, под гул самолётов, сообщает, что со службы возвращается друг. Он, значит, друг, а я, выходит, не друг. Недруг, враг, которого надо отогнать от своих пределов. Да так, чтобы и в мыслях у него не было приближаться к «воротам» крепости. «Крепость» отныне стала недоступной.

В качестве утешения сказала:

– Как мы с ним распишемся, так я сразу тебе позвоню.

– Ты, - говорю, - перепутала. Я же не мать, не отец, чтобы подобным сообщением меня радовать. Я отвергнутый соискатель.

– Когда бы на самом деле соискал, то не был бы отвергнутым.

На том и распрощались.

2000 г.

Папина дочка

Яну Прутикову рожали в воду. «Водные роды» проходили дома, в ванной. Отец, Роберт Эмильевич, был инициатором и принимал в них самое действенное участие. Держал роженицу подмышки. Она должна была не лежать, не сидеть, но стоять.

Он первым прикоснулся к родившейся дочери, что по его убеждению должно было направить жизнь новорожденной в лучшую сторону. Именно с момента прикосновения отца к ребенку все должно было пойти правильно, по-другому, не так, как у всех.

Подразумевалось, что у всех неправильно.

Как только Яна подросла, Роберт Эмильевич определил ее в музыкальную школу. Записал на бальные танцы. Стал водить на каток, обучать фигурному катанию. Вершиной отцовской заботы о ребенке, стал детский хор.

На счет хора, у Роберта Эмильевича, была своя, особая идея.

– Каждый человек, - повторял он ежедневно Яне, - для того, чтобы стать личностью, должен петь в хоре. Без этого никак. Без этого невозможно.

К слову, себя он считал высоконравственной, высокоинтеллектуальной личностью, но в хоре никогда не пел и петь не стремился.

Роберт Эмильевич возил Яну на фестиваль бардовской песни. Ходил с ней в Большой театр и, не забывал ругать за неуспеваемость. И за то, что та вдруг стала грызть ногти.