Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь

***

Когда подъезжает машина Росса, все располагаются на своих местах. Учтивый Джарвис выпускает отличную реальную голограмму-секретаршу. Почти живая девушка с милой улыбкой провожает Таддеуса до двери конференц-зала. Тони, Ал и Стив располагаются у мониторов этажом выше. У каждого своя задача, с которой они прекрасно справляются. Жизненные показатели Брюса в норме даже для обычного человека, что говорить о таком, как он. Температура зала максимально комфортная. Нервничая, Шутер хлопает себя по колену, по старой верной привычке ища зашитую в карман пачку сигарет. Тони не сводит немигающего взгляда с многочисленных прыгающих столбцов, кругов и ломаных линий гистограмм и графиков. Стив же следит за Россом, читая его как военный человек. Если в конференц-зале обстановка самая благоприятная, то в технической комнате шумит автомат с кофе и градус напряжения растёт с каждой минутой.

Генерал Росс статный пожилой человек с сребриной в волосах и пышных усах, с могучим, благодаря постоянным физическим упражнениям, телосложением. Весь его внешний вид выдает то, что он - бравый вояка с немалым боевым опытом за плечами. Стив уважительно кивает, когда видит этого человека, признавая собрата по армии. Тони смеется: “Небось, еще и ровесники”, потом вспоминает, что Россу где-то около шестидесяти и смеётся ещё громче.

Брюс не в лучшей ситуации, сидит, приклеенный к стулу, и ждёт, словно животное на убой - своего мясника. Сколько лет этот человек гонялся за ним. Стоило им столкнуться, стоило Брюсу засветиться, как он нападал лавиной, обрезал все пути к отходу, заставляя Беннера метаться в поисках выхода, паниковать и превращаться, подвергая людей опасности. Так и теперь, стоило Россу открыть дверь и появится в проходе, как независимо от хозяина мозг стал соображать, рассчитывать пути отхода. Сам генерал Росс выглядит довольно необычно, если бы Брюс мало его знал, то решил бы, что он чем-то напуган. Но вряд ли его пугала встреча с тем, кого он выслеживал столько лет. Генерал прошёл в комнату и сел на предложенный ему стул. Хотя, вариантов у него было не так много: в крохотном зальчике стоял один стол и два стула, один из которых уже занял Брюс. Только теперь стало заметно, что в руке он несёт тонкую бежевую папку без маркировок.

– Доктор Беннер, - слегка кивнул он в знак приветствия.

– Генерал Росс, - ответил ему тем же Брюс.

– Я так понимаю, что мы здесь не одни, - Таддеус посмотрел на мигающий глазок камеры.

– Это не то место, где ты можешь почувствовать одиночество, - мягко улыбнулся Брюс, постукивая по подлокотнику.

По ту сторону экрана Ал повторила его улыбку. “В большой семье, как наша, просто не успеваешь почувствовать себя одиноко”, - однажды сказал он, словно показывая, что привык к ним, свыкся с мыслью, что теперь не один, и ему есть на кого положиться.

– Хорошо, тогда оставим эти светские беседы, - голос Росса твердеет. – Не сказал бы, что мне приятно здесь находиться, но другого выхода у меня нет. Мне нужна твоя помощь, Брюс.

– Когда вы в последний раз так говорили… Страшно вспомнить, что произошло.

– Дело в Бетти. И это гораздо серьёзнее.

– Что случилось?

Показатели резко подскочили на несколько пунктов. Тони подвинулся, его пальцы забегали по клавиатуре, вычисляя концентрацию усыпляющего газа, который будет выпущен в случае, если Брюс перейдёт черту.

– Два дня назад была разгромлена лаборатория, где она работала в последнее время. Это произошло поздно вечером, когда в здании института были только уборщик, охранник и несколько научных сотрудников, в том числе моя дочь. И пострадало именно то крыло, в котором находилась Бетти. Свидетели говорят, что слышали громкое рычание, потом стала падать мебель, затряслись стены, как при землетрясении низкой балльности. Затем разбилось окно, и шум стал слышен на улице. Охранник вызвал полицию, но они ничего не нашли, камеры наблюдения на том участке кто-то вырвал с корнем, на земле никаких следов, кроме осколков стекла. Охранник утверждает, что слышал, как хлопают крылья.

– Вы думаете, что это…

– Я не знаю, кто или что это было. Но я уверен, что это не человек. Кто-то разнёс лабораторию и прилегающий коридор буквально по камням, передвинул вмонтированное в бетонный пол, в сам фундамент оборудование. И выпорхнул в окно. И я знаю, что это не дело армии США. Поэтому, - оцени, Брюс, в каком я отчаянии! – я прошу у тебя и твоей команды помощи. Вот здесь, - он положил на стол ту самую папку, которую до этого держал на коленях, и придвинул к Брюсу, - все материалы следствия, которые у нас есть. Расследование ещё продолжается, но если это совершил кто-то из… - он сделал неопределённый жест рукой, подбирая слова, - из тех, кого я не знаю, то я не уверен, что обычные методы нам в чём-то помогут. Так же, здесь информация о проектах, над которыми работал институт, и конкретно Бетти. Может, причина в этом. Может, дело во мне и через Бетти пытаются отомстить мне. Я не знаю.

Брюс перелистывает папку, глаза цепляются за знакомые термины, вроде ничего подозрительного в материалах нет. Институт проводил исследования в области медицины, экспериментировал с раковыми клетками, искал способы возвращать их к нормальному состоянию, или уничтожать, не повреждая здоровые. Обычные исследования, таких – тысячи по всему миру, значит, дело не в них, или в результате этих поисков было найдено что-то такое, что заинтересовало третьи силы.

В технической комнате стремительно пустеет кофейник.

Росс уезжает быстро, гораздо быстрее, чем нужно, чем предписывают правила приличия. Его рассказ больше похож на краткий рапорт, в дополнение к основным материалам. И то, как он уходит, больше похоже на побег. Перед тем, как сесть в машину, он напряжённо оглядывается по сторонам, потом бросает взгляд на Башню. Снаружи здание полностью зеркальное, но стоящая у окна Шутер уверена – он её увидел.

***

Наташа, воровато озираясь, достала из холодильника жестяную банку со сгущёнкой с синей этикеткой и словами на русском языке. Неожиданно проснувшаяся тоска по исторической родине цвела буйным цветом. Чайная пара со старинного русского завода, русский балет, на гастроли которого Стив приглашал её, теперь русская сгущёнка, которой в детстве так не хватало. Это становилось просто смешным и нелепым, каким-то жутким не юмором, а настоящим стёбом, и в пору было надеть кокошник и цветастый сарафан и сесть щелкать орехи под окнами. Наташа тряхнула головой, отгоняя жуткое видение, и перемешала содержимое банки. Она не виновата, что эта сгущенка самая вкусная. Настолько вкусная, что пальчики оближешь. А уж если полить этой бежево-желтоватой тягучей субстанцией лист салата, то сразу нелюбимая всеми детьми зелень становится гораздо вкуснее. И почему ещё никто не додумался. Итак, в салатницу летит мелко порезанная зелень, немного сухарей, вяленое мясо, вчерашние макароны, немного протёртого яблока и много-много сгущёнки. Романофф перемешивает свой новый салат деревянной лопаткой, отрезает кусочек зернового хлеба, густо намазывает его горчицей и желает себе приятного аппетита.

– Нат, тебе нужно бросать эту супергеройскую деятельность и заняться кулинарией, - мягко смеётся Клинт, опираясь на дверной косяк. – Может, напишешь несколько книг для домохозяек и станешь известнее Гордона Рамзи*. Будешь вести собственное шоу - “Вдова на кухне”.

Женщина только фыркает и демонстративно отправляет в рот первую ложку “гремучего” салата. Бартон отлепляется от косяка и двигается в сторону кофеварки – самой эксплуатируемой кухонной машины в Башне, да и во всём мире. Постепенно на столе собирается его обед, заботливо приготовленный нервным ангелом. Он постукивает пальцами по краю варочной панели, ожидая, пока закипит содержимое небольшой кастрюльки, и думает, что новое прозвище “Ангел” Алисе пойдёт, нельзя же вечно называть её “мелкая”. Да и какая она мелкая, то, что ростом не вышла, это может быть, а в остальном, даже не заканчивая Академии ЩИТ, побьёт любого агента.

– Мне кажется, что тебе нужно сходить к врачу, - говорит он, садясь напротив напарницы по многим безумствам в его жизни.

– Зачем? – Наташа поднимает на него хмурый взгляд.

– Я, конечно, не эксперт, но думаю, что ты беременна. Твоя неадекватная реакция на запахи, на слова, проснувшийся кулинарный талант… Это всё неспроста.

– Интересно, какой комар тебя в Африке так куснул, что ты тронулся умом?

– Ещё скажи, что ты об этом не думала.

– Нет, не думала, потому что знаю, что это невозможно.

– Тебя утешит, если я скажу, что тоже исключал возможность когда-либо влюбиться вот так. А ты? Ты думала, что выйдёт так со Стивом? И не говори мне о том, что “в любовь играют дети”, это уже не актуально. Неужели Пеппер похожа на ребёнка? Или Тор и Джейн? И меня ты давно знаешь.

– Сколько раз мы это проходили? – женщина отложила ложку, серьёзно посмотрев на Клинта.
– Сколько раз ты рассказывал мне о своей очередной девушке и думал, что это навсегда, а максимум через неделю…

– Это было до того, - сердито буркнул он.