Черная вдова

Когда Виктор Павлович подходил к знакомому одноэтажному дому барачного типа, в душе всколыхнулась горечь перенесенной недавно незаслуженной обиды.

Несмотря на то что был день, в окне Гриднева горел зеленоватый неоновый свет. Открыл капитану сам инженер. Большеротый, коренастый, в старых потертых брюках и майке, он вопросительно уставился на пришедшего.

– Жур, - представился Виктор Павлович.

Хозяин смутился, предложил зайти, заметался по комнате в поисках рубашки, которую поначалу надел наизнанку.

"Слава богу, Орыси и впрямь нет", - подумал в это время капитан, оглядывая комнату.

Теперь она напоминала мастерскую. Стол, в прежние посещения Жура покрытый скатертью, был превращен в верстак. На нем лежали всевозможные инструменты, какие-то детали, провода, были привинчены тиски и небольшой станочек. Над столом горела лампа дневного света.

– Садитесь... Прошу, пожалуйста...
– все еще суетился Гриднев.

Он старался не смотреть в глаза Журу.

Виктор Павлович устроился на предложенном стуле, а хозяин - на табуретке.

– А где Ореста Митрофановна?
– поинтересовался оперуполномоченный уголовного розыска.

– К сожалению, будет не раньше чем часа через два, - поспешно ответил инженер.
– И если вы к ней...

– Нет-нет, - перебил капитан, радуясь, что избежит-таки встречи со Сторожук.
– Я к вам.

– Да, да, понимаю!
– нервно заерзал на табурете хозяин.
– Я перед вами страшно виноват! Но, честное слово, Виктор Павлович, я... я...

Гриднев хотел еще что-то сказать, но, видимо, от сильного волнения не нашел подходящих слов.

– Ладно, что уж, - отмахнулся капитан, которому неприятно было возвращение к прошлой истории.

Но Гриднева, вероятно, мучили угрызения совести, и он, заикаясь и волнуясь, поведал Журу о том, как познакомился с Орысей на прошедший Новый год у Ярцевых и влюбился в нее без памяти. Он забрасывал ее письмами в Трускавец, в которых умолял Оресту выйти за него замуж, но она ни разу даже не удосужилась ответить. Потом он узнал, что предмет его страсти перебрался из Прикарпатья в Москву. След затерялся. Гриднев уже отчаялся когда-нибудь увидеть Орысю, но вдруг однажды, в начале ноября, встретил в Средневолжске возле детского садика, куда ходит сынишка Сторожук Дима. Ореста, конечно, сразу узнала инженера. Разговорились. Оказывается, она только что с поезда, остановиться негде, Гриднев тут же предложил ей свою комнату, которую дали ему на предприятии буквально неделю назад. И, о чудо, Орыся приняла его предложение! Однако еще большим чудом, в которое Федор не может до конца поверить до сих пор, было ее согласие стать его женой.

– Вы, как мужчина, должны понять!
– с горячностью оправдывался инженер.
– Я совершенно не отдавал себе отчета, когда увидел избитую Орысю... Попадись мне в тот момент, кто ее так, задушил бы собственными руками!
– Он показал кисти с растопыренными сильными пальцами.

– Вы думаете, Роговой отвязался от Оресты окончательно?
– спросил Жур, переводя разговор в нужное русло.
– Она не говорила, не появлялся ли он в эти дни?

– Пусть только появится!
– грозно произнес электронщик.
– А ей наказал, чтобы сразу же сообщила мне! И вообще, предупредил Орысю, чтобы не ходила одна по улицам и никого не пускала в дом. Сегодня уговорила отпустить ее в детсад, по Димке соскучилась.
– Он вздохнул.
– Не мог отказать...

Гриднев посетовал на то, что бывший муж Сторожук не хочет отдать ей сына. Инженер пытался побеседовать с отцом Димки, но тот даже слушать не пожелал об этом.

– Я бы обеспечил семью, - заверил Гриднев.

– И еще как! Заказов - не успеваю справляться!
– Он кивнул на заваленный верстак.

– Каких заказов?
– спросил капитан.

– Я ведь помимо основной работы вступил в кооператив, - пояснил инженер.
– "Комфорт" называется, может, слышали?

– Нет.

– В "Вечернем Средневолжске" все время даем объявление.

– И чем занимается ваш "Комфорт"?

– Само название говорит - чем, - ответил Гриднев.
– Например, делаем автоответчики, или, как еще говорят, электронные секретари. Обыкновенный магнитофон с соответствующим устройством. В ваше отсутствие отвечает на телефонные звонки и записывает, что хотят вам сообщить.

– Знаю, - кивнул Виктор Павлович.
– Видел такую штуку у одного знакомого.

– Ну, еще электроплиты и стиральные машины с заданной программой, замки на входных дверях, открывающиеся только на голос хозяина, дистанционное управление к телевизорам... Словом, внедряем в быт последние достижения электроники.

– Но ведь все это выпускает промышленность, - заметил Жур.

– Увы, пока только в единичных экземплярах, для выставок, - усмехнулся Гриднев.
– А в каком магазине вы увидите на прилавке вот это?
– Он взял со своего импровизированного верстака какой-то незаконченный прибор и показал Виктору Павловичу.
– Что напоминает?

– Обыкновенная телефонная трубка, - ответил капитан.

– Да, телефонная трубка, но не обыкновенная! Действует в радиусе двух километров от аппарата. Так что можете гулять с ней в кармане, возиться в саду, пойти в магазин - телефонный звонок не провороните.

Гриднев по-прежнему избегал взгляда капитана.

"Все еще чувствует себя виноватым?
– думал Жур.
– Или же считает, как японцы, что смотреть в глаза собеседнику невежливо?"

– Удобно, не правда ли?
– Инженер положил прибор на место.

– Еще бы, - согласился капитан.

– Если желаете заиметь, можете сделать заказ в "Комфорте", - улыбнулся электронщик.

– А Глеб Ярцев заказывал вам различные устройства тоже через кооператив?
– неожиданно спросил Жур.

– Нет, - спокойно ответил Гриднев.
– "Комфорт" действует всего полтора месяца.
– И поинтересовался, в свою очередь: - Какие именно устройства вы имеете в виду?

– Хотя бы радиопередатчик и приемник к нему в виде очков. Помните?

– Разумеется.

– А для чего это предназначалось, вам известно?
– продолжал расспрашивать капитан, удивляясь невозмутимости инженера.

– Конечно, Глеб был заядлый картежник, но очень не любил проигрывать...

И Гриднев поведал Виктору Павловичу историю, которую капитан уже слышал от Елены Ярцевой.

– Честно говоря, - продолжал Гриднев, - я не мог понять Глеба. Вроде бы интеллигентный человек, будущий ученый - и так увлекаться картами!.. Я так и сказал ему. А Глеб привел слова Пушкина: мол, страсть к игре есть самая сильная из страстей! Короче, я посоветовал Глебу лечиться. Он засмеялся, говорит, от этого не лечат. Тогда я показал ему заметку в журнале о том, что в Америке такую клинику открыли, и в первый же год в нее поступило двести пациентов. Из тех, кто не может жить без рулетки, карт и прочих азартных игр. Причем сто восемьдесят человек избавились от этого полностью!