Черная вдова

– А этот москвич, Лев Владимирович!

– Он ничего не слышал.

– Ну да, не слышал...
– нахмурилась Орыся.

– Ей-богу! Да и все наши ничего не поняли! Удивились, почему ты драпанула как оглашенная, - уверяла сестра.
– Уже потом Михайлина мне по секрету рассказала, что там у вас произошло. Попросила тебя не обижаться, если что не так. Говорит, хотела от души.

Орыся недоверчиво смотрела на Шалак.

– Правда, не слышали?

– Факт!

– Тогда еще ничего, - сказала хозяйка, приглашая гостью в комнату. Долго еще сидели?

– Какой там! Михайлина сорвала всех, потащила в село Иван Франко. Правда, называла его по-старому, Колгуевичами.

– А чего ей там надо?
– удивилась Орыся.

– Что ты, у нее железный план мероприятий! После посещения Воловичей осмотр Музея Ивана Франко в селе, где он родился... Съездили в Каменец...

– Господи, вы еще и в Каменец мотались?
– поразилась Орыся.

– Ну а как же! Тетке Михайлине не терпелось взглянуть на дом, где родился дед Остап. Представляешь, у нее фотография сохранилась. Старая-престарая. Хатка под соломенной крышей, вишневые деревья у крыльца... Так забавно! Она даже привезла с собой план села, где кружком отмечен отчий дом. Но хатки, естественно, давно уже нет, на том месте школа теперь.

– Представляю, как огорчилась старушка.

– Конечно. Ну а потом все пошли к Марийке, - рассказывала дальше Шалак.

– К агрономше или к доярке?
– уточнила Орыся.

– К доярке... Та подготовилась не хуже тети Ганны. Жратвы полон стол! А мы еще не очухались после стряпни Ганны Николаевны. Тетка Михайлина, сама понимаешь, ни к чему не притронулась, так что пришлось ее песнями угощать. Нашими, народными... Она, знай, только кассеты меняла.

– На магнитофоне, что ли?

– Ага. Страсть у иностранцев - все заснять, записать, зафиксировать. Наталья хихикнула.

– Довольна, значит?

– Бог ее знает, - вздохнула Наталья.
– Вышла потом на кухню и расплакалась.

– Они, старые, все такие. Чувствительные, - заметила Орыся.

– Я тоже так подумала, а когда послушала...
– Наталья задумчиво покачала головой.

– И что же она рассказала такого?
– спросила Орыся.

– Несладко, оказывается, старушка живет, ой, несладко, - снова вздохнула Шалак.

– Тю-ю, - протянула Орыся.
– Объездила весь свет. А такие путешествия небось в копеечку обходятся! Теперь - к нам прилетела. Лев Владимирович говорил, что один только билет сюда и обратно у них стоит, как автомобиль. Не новый, конечно, но машина!

– Э-хе, я сама думала, что она богатая. А оказалось? По разным странам тетя Михайлина ездила по контракту, зарабатывала. Особенно намаялась со вторым мужем. Он так и помер безработным.

– Ты смотри!
– все больше удивлялась Орыся.

– Поняла теперь, почему она тебе шубу совала?
– Хозяйка кивнула, а Шалак продолжала: - Знаешь, откуда у нее эти шубы? Последний, третий муж тети Михайлины занимался мелкооптовой продажей верхней одежды... Между прочим, негр, мистер Самюэль.

– Негр?
– округлила глаза Орыся.

– Фото показывала. Здорово похож на Баталова, только черный. Так вот, закупил как-то мистер Самюэль партию искусственных шуб, а они не пошли. Мода изменилась или еще что, не знаю, только почти вся партия осталась у него. Словом, погорел ее муж. А мы еще удивлялись: как посылка из Канады, так в ней две, три шубы и все одинаковые. Что же касается приезда сюда тетке Михайлине денег дал зять да местная украинская община помогла. Сама старуха не осилила бы ни в жизнь.

Наталья замолчала, грустно глядя в окно. Орысе стало не по себе за свое вчерашнее поведение. Но ведь она ничего не знала.

– Я поняла, почему тетя Михайлина расплакалась, - снова заговорила Шалак.
– Понимаешь, на кухне увидела, как Марийкина мать пищу с тарелок прямо в помойное ведро. Ели-то мало... Старушка поразилась: кому это? Мать Марийки тоже удивилась: как кому, кабанчику... Тетя Михайлина тут и расплакалась. Я, говорит, думала, вы здесь живете впроголодь, покушать, одеть нечего... Ну, так в ихних газетах писали. В магазинах, мол, пусто... Сама перебивалась на пособие по безработице, а слала посылки... Вышивала украинские рубашки для продажи, глаза испортила...

– Как испортила? Читает-пишет без очков.

– Это у нее контактные линзы... Колечко было золотое, еще от матери осталось, и то продала. А мы, оказывается, целые куски курятины, мяса, пирогов, хлеба - на откорм кабанчика! Задело, видать... Понять ее можно. В сущности, старушка душевная. Ехала к нам, подарки везла. Недорогие, сувениры, так сказать.
– Шалак снова улыбнулась.
– Смех да и только. Бабке Явдохе знаешь что подарила? Микрокалькулятор, вот такой, с карманный календарик.

– А на кой ляд он Явдохе?
– прыснула Орыся.

– Чтоб та следила за количеством калорий в своей еде. Не переедала. Пожилым, мол, это особенно вредно.

– Вот дает! По-моему, у тетки Михайлины бзик на этой почве.

– Это точно, - согласилась Наталья и показала ключи от "Москвича". Мне тоже достался подарок.

На кольце болтался брелок - изящный никелированный пистолет.

– Надо отблагодарить старушку, - сказала Орыся.

– А как же! Нина Владимировна уже преподнесла ей десятитомник Ивана Франко. Ты бы видела, как она радовалась! Книги у них ужасно дорогие. Ну, а мы, Сторожуки из Воловичей, решили скинуться и купить тетке Михайлине золотое колечко с камушком.

– Взамен того, что она продала?
– усмехнулась Орыся.

– Да уж наше, наверное, будет подороже.

В Орысе взыграл размах, к которому приучил ее Сергей. Она решительно распахнула дверцу шифоньера и сняла с вешалки новенькую, ни разу не надеванную дубленку.

– Передай от меня, - сказала Орыся.

– Ух ты!
– вырвалось восхищенно у Натальи. Она посмотрела на фирменный знак.
– Бельгийская?! И тебе не жалко!

– Тетя Михайлина мне шубу, а я - дубленку, - засмеялась Орыся.

– Так старушка в ней утонет, - разочарованно произнесла Наталка, приложив к себе дубленку.

– Действительно, - огорчилась Орыся.

Но отступать не хотелось: сестрица еще посчитает ее жадной. И тут она вспомнила, что Кларе Хорунжей привезли из Ужгорода для дочери дубленый полушубок, весь расшитый национальным гуцульским узором. Сдается, он будет тете Михайлине в самую пору.

Орыся тут же позвонила подруге и предложила обмен - дубленку на полушубок. Клара даже не поверила в такое везение.