Черная вдова
Шрифт:
– Значит, точно Афганистан, - глубокомысленно кивнул буфетчик.
– В Отечественную не мог, под стол пешком еще ходил.
Вернувшись в зал, Орыся пригляделась к Барону. Ему действительно было не больше сорока лет.
И вдруг почувствовала, что он тоже внимательно наблюдает за ней. В каком бы уголке она ни находилась, глаза Барона были устремлены в ее сторону. И от этого взгляда Орысе почему-то было не по себе.
В груди смутно шевельнулось что-то тревожное...
А оркестр не переставал тешить публику цыганскими мелодиями, то грустными, то задорными. Одна из них, зажигательная, огневая, подняла с места
Лишь один Барон невозмутимо сидел за столом, глуша бокалами шампанское да время от времени бросая на Орысю свой прямо-таки завораживающий взгляд.
Улучив момент, она сообщила об этом Кларе.
– Смотри, - шутливо погрозила пальцем Хорунжая.
– От Барона просто так не отвертишься. На кого положит глаз - ни перед чем не остановится.
– И уже серьезно продолжила: - Помнишь, у нас была официантка Зофья?
– Светленькая такая, кудрявенькая?
– Да, между прочим, натуральная блондинка, не крашеная... Барон увидел и как солома загорелся. С ходу предложил встретиться после работы. А Зофья только-только замуж вышла, и за красивого парня. Зофья отказала Барону, да еще, дурища, мужу проговорилась.
– А почему дурища?
– поинтересовалась Орыся.
– Потому, - вздохнула Клара.
– Муж заревновал, пришел к Барону, стал угрожать ему. А на следующий день Зофьиного супруга так обработали страшно смотреть! Неделю валялся в больнице без сознания. Череп проломили, ребра переломали. Короче, калекой сделали.
– Кто? Барон?
– округлила глаза Орыся.
– Нет. А тех, кто напал, до сих пор не нашли.
– Ну а Зофья?
– Как только муж встал на ноги, уехали из Трускавца. Подальше от греха.
– А может, Сергей Касьянович тут вообще ни при чем?
Хорунжая пожала плечами и сказала:
– Он никогда не бывает один. Обязательно рядом кто-нибудь на подхвате. Как этот, - она скосила глаза на спутника Барона, только что усевшегося за стол после пляски.
– Да еще на улице дежурят.
– А это что за краля с ними?
– полюбопытствовала Орыся.
– Любовница Барона?
– Райка? С тем дружком Барона. Она с разными приходит - Клара вдруг прыснула в кулак.
– Ты чего?
– удивилась Орыся.
– Представляешь, даже в зубы вставила бриллианты!
– Ну да?
– вытаращила глаза Орыся.
– Шутишь?
– А ты присмотрись, сама убедишься.
– Неловко как-то.
– Рассказывают, грызла как-то Райка орех и сломала зуб. Очередной хахаль повез ее к дантисту и вставил золотую фиксу с бриллиантом. Райке это так понравилось, что она вырвала здоровый зуб с другой стороны и вставила золотой с бриллиантом. Для симметрии... Ну не чокнутая?
Подойдя в очередной раз к столу Барона, Орыся мельком кинула взгляд на рот хохочущей Райки, потому что не могла все-таки до конца поверить в рассказ Клары Хорунжей. Ну возможно ли такое? Но у Райки, когда она смеялась, действительно, в двух боковых золотых зубах пускали разноцветные лучики бриллианты. Прямо чертовщина какая-то!
– Садись, Орыся, - неожиданно сказал ей Барон, выдвигая четвертый стул и наливая в бокал шампанское.
Орыся растерялась.
– Спасибо. Не могу... Понимаете, нельзя нам на работе, - пролепетала
она и для убедительности добавила: - Честное слово!– Садись, садись, - властно произнес Сергей Касьянович.
– За знакомство.
– Он протянул свой фужер, чтобы чокнуться, ожидая, пока она возьмет налитый ей.
Орыся невольно оглянулась, ища глазами метрдотеля. Но Сергей Касьянович опередил ее, щелкнул в воздухе пальцами, и через мгновение тот стоял рядом, как послушная собачонка.
– Давай, Петя, и ты, - налил ему полный бокал коньяка Барон.
К удивлению Орыси, метрдотель залпом осушил бокал.
– Ну?
– нетерпеливо сказал Барон, обращаясь к Орысе.
Метрдотель согласно кивнул ей, мол, не отказывайся.
Пришлось и чокнуться, и выпить, и сесть.
Спустя некоторое время Барон налил Орысе второй бокал. Она почему-то не решилась сказать "нет".
И потом, когда на кухне метрдотель шепнул ей, что Сергей Касьянович ожидает у входа (о подмене уже позаботились), Орыся тоже не нашла в себе сил отказаться. Переоделась и вышла на улицу.
У ресторана стояли "Волга" и "жигуленок". Барон, сидевший в "Волге", открыл дверцу, пригласил Орысю в машину. И, как только она села, резво взял с места. Тут же, следом за ними, двинулись и "Жигули".
"Как же это он не боится пьяный за рулем?
– Орыся краем глаза посмотрела на Сергея Касьяновича.
– Нарвется на гаишников, лишат прав. А то и вовсе в милицию могут забрать".
Вообще-то он на пьяного не походил, хотя выпил изрядно. Только веки набрякли да побелели.
Впереди у перекрестка показался милицейский мотоцикл, возле которого стоял работник ГАИ в белых крагах и шлеме. У Орыси упало сердце: сейчас поднимет жезл, они остановятся и...
Но Барон, чуть сбавив скорость, приспустил возле себя стекло и небрежно помахал рукой милиционеру. Тот кивнул и весело улыбнулся в ответ, как будто увидел самого дорогого друга. Только что не козырнул.
Орыся едва сдержала вздох облегчения.
– Сергей Касьянович, - спросила она, тяготясь молчанием и неизвестностью, - кто же вы такой, если даже милиция?..
– Ой, дорогая-золотая, - усмехнулся Барон, - поменьше задавай вопросов. Не люблю.
Орысю несколько обидел такой ответ, но она промолчала.
Однако когда "Волга" и неотступно следующие за ней "Жигули" вылетели за город, не удержалась:
– Но хоть имею я право узнать, куда мы едем?
– Во Львов, - коротко ответил Сергей Касьянович.
– Как во Львов?
– вырвалось у Орыси.
– Отдохнуть надо, - сказал Барон, не объясняя, от чего отдохнуть и как.
"Господи, а тетя Катя?
– подумала она.
– Вот уж переволнуется!"
В машине снова воцарилось молчание. Лишь в едва приоткрытое со стороны водителя окно посвистывал встречный ветер да шуршали шины по асфальту.
Сергей Касьянович управлял машиной уверенно и властно. Впрочем, как и вел себя с людьми. Эта уверенность почему-то постепенно успокоила Орысю.
Во Львове она не была давно. А город этот очень любила за его многолюдность, неповторимые старинные улицы, дома, скверы. Там можно затеряться и в то же время быть среди толпы. Не то что в их игрушечном маленьком Трускавце!
Одна площадь Рынок чего стоит! А Театр оперы и балета имени Ивана Франко с его крылатыми фигурами на фронтоне!