Черника в масле
Шрифт:
Кузнецов набулькал ещё рюмку, выпил. Долго жевал кусок остывающего стейка.
– Можно подумать, те, кто после меня остался, чем-то отличались. Построй их в шеренгу, встань спиной, брось палку через плечо – и любой, в которого попадёшь, будет таким же, как я. А то и хуже. Я хотя бы работать умел, а большинство тех, кто новую форму одел, только отчёты строчить умеют. А, насрать! Не про них речь. Вернёмся к вам, правильным воякам. И внешним врагам, от которых вы нас якобы защищаете. Скажи-ка мне, доблестный воин, кого вы там у себя считаете реальной угрозой, как говориться, безопасности и целостности?
– Китай подойдёт?
– Ки-т-а-й? – Кузнецов насмешливо растянул вопрос и расхохотался. – Вы что, всерьёз считаете, что китаёзы планируют оттяпать себе кусок? Сибирь? Дальний Восток? Да вы ещё тупее, оказывается.
– Это почему же? – Михайлов чувствовал, что эта скотина того и гляди всё-таки выведет его из себя. – Полтора миллиарда человек,
– Нависшие над границей? Хе-хе. Скажи, подполковник, ты когда последний раз в Сибири был? В настоящей Сибири, не на военных базах? Ты знаешь, что в большинстве мелких городов китайский язык слышишь чаще, чем русский? А в деревнях, которые русские побросали, или в которых сдохли последние древние деды и бабки, теперь говорят только на китайском? Нависли, серьёзно? Да они уже давно отвисли, перевесили и разбежались по всей восточной России! Лес валят и гонят в Китай кто? Китайцы. На сельхозпредприятиях картошку и морковку, свиней, коров разных кто выращивает? Правильно, узкоглазые братья. Шахты, новые промышленные предприятия, дороги строят – везде одни китайцы. Русские и все прочие там давно уже национальное меньшинство. Ты думаешь, какой язык второй во всех школах? Сам догадаешься? И только вы, богатыри сторожевые, сидите на узкой полоске вдоль границы и делаете вид, что кого-то охраняете, не даёте проникнуть, захватить территорию. Да вы все там уже давно в глубоком китайском тылу! Партизаны хреновы! Всё ждёте, когда они на вас танки двинут? А ты подумай, зачем им это? Вот представь себе ситуацию. Живёт по соседству с тобой баба. Ты в любой момент можешь к ней зайти, трахнуть её, пожрать, что она приготовила, носки, трусы в стирку кинуть. Короче, иметь всё, что хочешь. Скажи, тебе на ней жениться обязательно? Если ты и так всё от неё получаешь? Нахрена тебе сдался официальный статус? Понял аналогию? Сибирь для Китая и есть такая баба. Они могут взять с неё всё, что им нужно. Ну, кроме тех стратегических ресурсов, которые мы ещё в состоянии охранять. Они бы и их захапали, кабы не торчали по всей территории восточнее Урала ядерные ракеты. Китайцы не дураки, они понимают, что случись что, эти ракеты никто даже запускать в их сторону не будет. Их просто рванут на месте, прямо в шахтах. И вся территория, с которой они сейчас могут кормиться, на ближайшие сто лет станет слегка радиоактивной и непригодной для хозяйственной деятельности. Оно им надо? Правильно, нет. Так что, голубчик, опять ваша защита и героическая оборона мимо кассы.
Кузнецов откинулся на стуле, сытый и явно довольный собой.
– Вот потому я говорю с полным основанием, что переоценивают вас. Сильно переоценивают. Польза от вас… весьма условная. Зато гонора – выше крыши. Но только здесь твой гонор никому не интересен.
Хозяин внезапно посерьезнел, согнал прочь всё напускное радушие. Рот очертили грубые, жёсткие складки. Из-под припухших, покрасневших век вместо веселья поблёскивали два холодных, острых лезвия.
– Слушай, давай для экономии времени без предварительных танцев. Я хочу, чтобы всё было понятно. Ты и твои люди здесь, хм, на задании. За вас просили большие люди наверху. Мне сказали, чтобы я вам помог. Я помогу. Не потому, что вы мне симпатичны или я чту какие-то государственные интересы. Ты мне не нравишься и на государство мне насрать. Оно на меня в своё время нагадило, и я не вижу причины отвечать ему по-другому. Я теперь наёмник. Честный, порядочный сторожевой пёс. Мне дали территорию, за которой я должен следить и кормят за это. Всё остальное никому не важно. В том числе и то, о чём там наверху договорились большие шишки, твои и мои. Вы один раз что-то здесь потеряли. Поищите и уйдёте. А мы здесь были, есть и останемся. С вами, без вас – похеру. Это вы без нас тут ничего не можете. Только пешком гулять и щёки раздувать от гордости. Поэтому говорю один раз. Ваших правил здесь нет. Есть только одно правило – как я скажу. И если я что-то сделаю – это единственный верный вариант. Так было до тебя, так и останется. Твоё мнение о моих решениях и поступках никому не интересно. Если ты это понял и согласен, просто кивни. Тогда мы начнём работать. Я помогу тебе найти твоего летуна, после чего ты свалишь с моей земли. Поедешь к себе за наградами и премиями. Может, звёздочку получишь, станешь целым полковником. Ну, да или нет?
Александр молча, не мигая, выдержал взгляд двух ледяных лезвий. Потом не спеша, коротко кивнул.
А что ему ещё оставалось делать?
Чувство полёта прекрасно. Его ощущаешь не ногами или руками. Оно живёт где-то в груди, повыше сердца и ещё немножко в солнечном сплетении, где перехватывает дух и прячется лёгкий, но приятный страх. Плюс чувствуешь через твёрдую, вытертую до блеска кожу седла, как шевелиться, ритмично изгибается под тобой спина гигантского зверя и волнами ветра овевают лицо два огромных, кожистых крыла, мерно вздымающихся
по бокам.Вот только вёл себя дракон как-то странно. Как не натягивала она поводья, напрягая мышцы под покрытыми изящной серебряной насечкой наручами из твёрдой кожи, стараясь вернуть зверюгу на правильный курс, тот всё равно норовил скользнуть куда-то влево. Наездница вертела головой, отчего венчающий шлем хвост серой кобылицы беспокойно перелетал за спиной из стороны в сторону в потоках встречного ветра. Высматривала наземный ориентир – цепь зубчатых серых скал, что протянулась за островком джунглей к востоку от плато, на котором кипела битва. Она знала, что именно там, вдали от лязга мечей, топоров и щитов, сполохов магических заклинаний, шагают сейчас в тени легионы врага, готовясь нанести внезапный фланговый удар и переломить ход сражения в свою пользу. И вся надежда только на них – горстку драконьих наездников, способных перехватить подкрепления, затопить их с неба бушующими потоками огня.
Но почему-то её дракон никак не хотел лететь прямо туда, постоянно соскальзывал влево, уходил к пустынным границам карты.
«Что за чёрт!».
В ушах возник голос:
– Четыреста двенадцатая, тебя куда несёт?
«Четыреста двенадцатая»? Серьёзно? Какой баран придумал использовать здесь военные позывные? Ладно, хоть не «альфа-зулу»!
– Дракон! Мой дракон меня не слушается!
– Что за чушь? Может связь лагает?
– Нет, не похоже. Его просто постоянно сносит влево. Я пытаюсь вернуть его на курс, но этот сукин сын всегда снова доворачивает в сторону.
– Засада, подруга. Тебя никто не долбил заклинанием? Может, дезориентация?
– Нет, я бы заметила.
– Хреново, четыреста двенадцатая. Давай, догоняй нас. Мы через минуту уже начнём заходить на цель. О, чёрт! Вот задница!
– Что, что случилось!
– Их прикрывают с воздуха! А-а-а!
– Четыреста двенадцатая, шевелись! Давай сюда, подруга, нас здесь рвут на куски!
Вдалеке, в тёмном небе над джунглями вблизи от зубчатых скал замелькали искры магических разрядов, потом пыхнул, заклубился огненный шар из пасти дракона. Видно, драка завязалась не на шутку.
Наездница вцепилась в поводья, из всех сил упёрлась подошвами расшитых, окованных по носу железными накладками сапог в подножки по бокам седла. Усилием всего тела развернула дракона в полёт по широкой дуге, закладывая угол поворота больше нужного в надежде компенсировать непонятное соскальзывание влево. Зверь заупрямился было, встряхнул широкой приплюснутой головой, фыркнул искрами. Но всё же пошёл, пошёл в нужную сторону, могучими взмахами крыльев разгоняясь над пустыней окраин карты, постепенно разворачиваясь так, что скалистая гряда заскользила вдоль по горизонту от правой стороны к центру, прямо к подобию прицела, образованного двумя небольшими, но изящными рогами на голове дракона.
Их атаковали неожиданно. Слева из-за спины вылетела размытая зелёная клякса, прошла мимо, ухнула в пески. Такой же плевок с правой стороны угодил в цель, с дымом и шипением расплескавшись по крылу. Кожистая поверхность тут же вспучилась багровыми пузырями, зверь заревел и шарахнулся в сторону. Наездница оглянулась. Летя чуть повыше, их стремительно догоняли два крылатых силуэта, плохо различимые на фоне тёмного неба. Длинные шеи, переходящие в такие же по толщине головы, кожистые крылья, энергично рассекающие воздух. Вдоль длинных гребёнчатых хвостов вытянуты единственные задние пары лап с длинными когтями.
Виверны!
«Мерзкие твари! Вот кто прикрывает сверху!»
Она рванула из-за пояса жезл, послала позади себя веер из молний. Виверны ловко вильнули в разные стороны, разошлись, как головка клещей, намеревающаяся охватить жертву.
«Сейчас вы у меня огребёте!»
Наездница приготовилась опрокинуть своего дракона в вираж, чтобы атаковать противников поодиночке. Внезапно тот издал предостерегающий рёв и плюнул перед собой огненным сгустком. Увернувшись от огня, спереди на них с отчаянным визгом свалилась ещё одна чёрная, блестящая чешуёй тень, чиркнула дракона по крылу растопыренными изогнутыми когтями. Вспухли длинные рваные раны, и покалеченный зверь заметался, огрызаясь во все стороны огненными шарами и искрами. Его хозяйка, отчаянно пытаясь удержаться в седле, хаотично палила магией во все стороны, стараясь отогнать настырных и ловких, как гиены, хищниц.
Однако очень быстро стало ясно, что такая тактика не работает. Дракон слишком велик и неповоротлив, а виверны, напротив, слишком малы и подвижны, чтобы их можно было накрыть мощным точным ударом. Лишь однажды огненный шар вскользь зацепил хвост одной из тварей, а вторую буквально на полсекунды удалось оглушить молнией. Со своей стороны, атакующие раз за разом попадали своими ядовитыми плевками по огромной мишени. Проскакивали мимо и рвали жертву острыми крючьями на лапах. Понятно, что всего этого было слишком мало, чтобы убить дракона, но свою задачу они выполняли. Ослабляли, обескровливали его. Наездница уже и не помышляла о марширующих по тёмным дорогам к месту битвы вражеских подкреплениях. Тут самой бы вывернуться и уцелеть.