Черное Солнце. За что наказывают учеников

— Ром-Белиат расцветет вновь! — воодушевленно провозгласил его светлость мессир Элирий Лестер Лар, ощущая, как слова стекают с его языка, точно мед, и становятся пророческими. — Ром-Белиат не падет, покуда над Материком светит солнце!

Осколки мгновения повисли в воздухе. Густой аромат лотоса пролился в туман и нектаром потек в легкие. Поднимаясь над водой, словно призрачная дымка, он отдавал приятной опьяняющей горечью. О, этот дурман мог погубить кого угодно. Так пахнет сладчайший яд, который есть и лекарство. Так пахнет кровь — его древняя и вечно юная кровь, хранящая жар первоогня. С каждым вдохом лица Совершенных светлели, а в морских глазах цвета циан медленно вставала неудержимая волна эйфории.

— Я напою вас своею кровью, — тягучий голос Красного Феникса поднимал эту исполинскую волну все выше и выше, словно неистовый штормовой ветер. — И кровью своею омою ваши прегрешения!

Испокон веков мир стоит на крови. Его нетленная кровь — тысячелепестковый лотос бессмертия, вновь раскрывшийся сегодня для мира.

— Испивший всякой воды возжаждет снова, но испивший мою лотосную кровь, священную красную киноварь, не будет жаждать вовек, ибо она есть источник вечного благословления!

Тем временем Яниэр сделал знак, приглашая всех подходить к источнику. Ряды зашевелились, словно гигантские змеи. Выстроившись в несколько длинных колонн, Совершенные по очереди приближались к воде и, зачерпнув ее, с благоговением делали ритуальный глоток. Приобщившись к силе живой лотосной крови, каждый из них, как велел обычай, направлялся к Красному Фениксу и, преклонив колени, благодарил наместника небожителей и почтительно целовал полы его одежд.

В благоговении они протягивали к нему руки, словно к спустившемуся из Надмирья божеству, и не смели коснуться даже его стоп.

Бескрайний древний лес зашумел: от поднявшегося вдруг ветра кроны деревьев ходили волнами. Его светлость мессир Элирий Лестер Лар внимательно следил за происходящим, милостиво кивая каждому из приветствующих его. Алейрэ и несколько старейшин лианхэ стояли поодаль и также наблюдали за церемонией, не произнося ни слова.

Словно алая ртуть, кровь из глубокого пореза продолжала вязко капать в каменную чашу источника. Редкие бледные пятна света, прорывающегося сквозь пелену тумана, падали в протянутую руку Красного Феникса и мерцали, словно драгоценности. Кровь его в мгновение ока преобразовала воду, превратив ее в эликсир жизни и смерти, в напиток перерождения: мельчайшая частица этой крови, самая крохотная капелька, растворенная в чистейшей лесной воде, преобразует и кровь всех тех, кому ее посчастливится испить.

В воде проявился священный цвет красного лотоса, цвет самой сильной крови. А это значит, кровь пригубивших ее Совершенных мало-помалу тоже наполнится духовной силой.

Скоро, скоро в мир придут новые одаренные, и магия Красного Солнца вернется на Материк. Заветный день грядет!

* * *

Когда этот нескончаемо длинный день все-таки померк и обернулся сумерками, Красный Феникс с Яниэром направились туда, где провели предыдущую ночь: в их временное пристанище на окраине поселения лианхэ.

После ритуала разделения благословения и личного приветствия каждого из Совершенных его светлость мессир Элирий Лестер Лар очень устал и нуждался в покое и тишине. Наконец они были на месте: узкая лестница спиралью уходила ввысь, в укромное жилище Первого ученика. Проводивший его до лестницы Яниэр, поклонившись, куда-то исчез. Прежде чем подняться, Элирий ощутил прилив слабости. Он тяжело прислонился к необъятному стволу, мысленно дотронулся до сердца древа и долго стоял так, восстанавливая силы, пытаясь черпать их прямо из дикой природы, как это делали Невозжелавшие… у них было чему поучиться даже великому жрецу. Наконец, немного придя в себя, Элирий оторвал голову от напитанной силой поверхности коры, поднялся на несколько ступенек и огляделся.

Колоссальные стволы деревьев, служивших для лианхэ жилищами, были густо увиты плетистыми розами красновато-пурпурных, амарантовых, персиковых и других — как будто всех возможных — оттенков, а также золотыми лозами пышно цветущей алламанды. Обрушившееся на него буйство красок и форм радовало глаз живостью и — к удивлению самого Элирия, привыкшего считать лианхэ дикарями, — неожиданно тонко подмеченной, подчеркнутой элегантностью. Это было совсем не похоже на торжественно-строгие сады Лианора с их безупречно выверенной симметрией, скульптурами и граничащим с театральностью парадным великолепием; не похоже на словно бы созданные математиками геометричные парки Ром-Белиата с аккуратными дорожками и фонтанами; не похоже на просторные тенистые скверы Бенну, тяготеющего к естественности и большому количеству уютных прудов. Это было не похоже ни на что, виденное Элирием прежде, но это было… красиво.

Кажется, Красный Феникс был бы не прочь немного задержаться здесь, наслаждаясь прогулками и восхитительными видами бескрайнего моря цветов… если бы не столь неспокойные времена.

Едва слышные звуки вдруг привлекли его внимание: кто-то тихонько крался по аллее цветущей магнолии, ведущей к жилищу Яниэра. Элирий присмотрелся к чуть шевелящимся кустам и немедленно опознал пришельцев: ими оказались все те же юноши, что накануне в честь праздника окатили его водой. Должно быть, ими двигало обычное ребяческое любопытство, желание украдкой поглазеть на чужака, с которым они познакомились к тому же при столь необычных обстоятельствах. В этот раз и самому Красному Фениксу удалось разглядеть их получше: двое из лианхэ, а один — Совершенный или полукровка. Впрочем, Элирий не был уверен полностью: за последние столетия кровь Совершенных и Потерянных перемешалась так сильно, что в молодом поколении отличить их было порой нелегко. Но все же эти трое играли вместе и дружили несмотря на то, что происходили из разных народов… удивительно. Как же сильно изменился мир.

Элирий печально улыбнулся. Да… все именно так… Он прошел сквозь пылающее горнило времени и вошел в абсолютно новый мир. Он пережил мучительную смерть и не менее мучительное возрождение, чтобы наблюдать неузнаваемо новую жизнь, в которой не осталось ни следа от того, что когда-то было ему дорого… Хвала небожителям, огонь великой цивилизации Лианора не угас, хоть и едва теплился все эти годы. Он разожжет его вновь. Впереди ждало много нелегкого труда: нужно было заново отстроить Ром-Белиат и восстановить Красный орден… и как-то устранить угрозу черного мора.

Не желая думать об этом сейчас, Элирий чуть шевельнул пальцами, набрасывая на незваных гостей изящную иллюзию воды, совершенно неотличимую от настоящей. Переливающиеся яркие брызги осыпали юношей с головы до ног, словно драгоценности, окатили хрустальным дождем.

Все трое немедленно вышли из укрытия, сообразив, что их обнаружили.

— Благодарим за пожелание удачи на будущий год, ваша светлость, — совершенно серьезно сказал один из юношей, прижав руку к сердцу.

— Ваши иллюзии очень даже неплохие и красивые, — выглядывая из-за его спины, искренне похвалил второй, совсем еще мальчишка, за что тут же получил от старшего товарища легкий тычок в бок.

— Тише вы, — возмущенно зашипел третий, сверкая на друзей глазами. — Такие слова могут обидеть господина Красного Феникса. Вы же знаете: люди снаружи обижаются на слова, как дети…

Дружно поклонившись, троица поспешно исчезла в тумане.

Элирий только усмехнулся и продолжил подъем по деревянным ступенькам. Что ж, есть чем гордиться: юное дитя считает, что у великого жреца и признанного мастера иллюзий неплохо получилось изобразить воду! Видимо, и вправду стоит как-нибудь наведаться сюда вместе с Яниэром и понаблюдать внимательнее за лианхэ и их врожденным искусством наведения морока… Мировосприятие Невозжелавших всегда казалось Красному Фениксу непостижимым и даже странным, но в этот миг подумалось, что обращать внимание на слова и вправду довольно глупо. Невозжелавшие с легкостью смогли ухватить что-то, выскальзывающее из его собственных пальцев так долго.