Черное Солнце. За что наказывают учеников

Достаточно и того, что она отвела царственную руку Золотой Саламандры, а теперь не падает ниц, а смеет стоять в его присутствии, да еще и не снимает защитный барьер. Что же до слов… это просто слова.

— А ты неплоха, — уже с другой интонацией повторил Игнаций, задумчиво наблюдая, как бестолковая мошкара весело вьется вокруг фонаря, который должен ее погубить. — Но все же не бери на себя слишком много. Если понадобится, я смогу убить тебя одним своим словом.

Решительно не понимая, что происходит, Агния похолодела. Что же делать? Кликнуть Аверия на помощь? Или хотя бы в качестве свидетеля…

— Не зови этого болвана, — словно прочтя ее мысли, сухо усмехнулся Игнаций. — Что проку разговаривать с ним? Он только вещь своего хозяина.

Только вещь… которую уже нельзя отнять, и потому она более не интересует бывшего верховного жреца храма Полуденного Солнца. А вот на нее саму, кажется, Игнаций имеет далеко идущие планы.

— Красный Феникс клеймит позором своих учеников, и в этом он прав — оба не раз предали его, оба запятнали его честь и имя… однако до сих пор Красный Феникс не подозревал, что и у его ученицы есть перед ним грехи.

Игнаций сделал шаг навстречу и небрежно развел руки в стороны. Агния напряженно следила за каждым его движением, боясь дышать, боясь отвлечься и пропустить новый удар исподтишка. Что нужно от нее этому известному хитрецу?

— Нет смысла соревноваться, кто из учеников Красного Феникса больше подвел его, — вздохнула Агния. — Это дела минувших дней, последствия иных обстоятельств. Прошедшее прожито и позабыто. Учитель не глупец и не живет тем, что было прежде, тогда как мир давно уж изменился. Прошлого больше нет. Значение имеет лишь то, что происходит сейчас… тот выбор, который мы делаем сейчас.

— Наивное дитя! — Игнаций презрительно рассмеялся. — Поверь, когда Красный Феникс узнает о твоих фокусах, прогонит тебя со двора без раздумий, как паршивую собаку, и не посмотрит на превосходную родословную. Куда ты пойдешь, когда наставник оттолкнет тебя, куда подашься? Ты не Яниэр. Тебе он не простит все на свете за одно твое милое личико.

Агния смерила его исполненным сдержанной ярости взглядом. О чем именно он говорит, на какие грехи намекает? Увы, во многом она была несовершенной ученицей, но Золотая Саламандра, должно быть, толкует о том давнем разговоре с Яниэром, приведшем к слишком серьезным последствиям. В тот роковой год, когда началось противостояние между Ром-Белиатом и Бенну, юная Агния возлагала много надежд на день своего рождения… но когда он настал, оказалась позабыта, отодвинута на задний план событиями столь огромными и разрушительными, что их горькие плоды они пожинают и по сей день.

— Вы абсолютно правы, мессир Арк, я не Яниэр, — холодно согласилась она. — А это значит, вам не удастся так уж легко провести меня и заманить в ловушку, откуда нет выхода. Кроме того, я искренне считаю, что для всеобщего спокойствия не все тайны должны быть вытащены из тьмы веков и раскрыты. Иногда знание приносит только боль. Все мы неидеальны и совершали ошибки. И все мы теперь хотим исправить их, хотим получить шанс загладить вину.

— Ваш Учитель никогда не простит ни одного из вас. — Игнаций покачал головой. — Вы все преступили закон. Ты знаешь не хуже меня, что нет ничего выше закона, в особенности для твоего Учителя.

— Милосердие, — подумав немного, твердо сказала Агния. — Милосердие выше закона.

Игнаций пренебрежительно хмыкнул и закатил глаза, без слов выражая свое отношение к этому наивному ответу.

— Красный Феникс никогда не ценил тебя по достоинству, никогда не принимал всерьез. Разве это справедливо? Ты всегда была в тени его старших учеников…

Агния пожала плечами. Да, долгое время она чувствовала себя именно так. Но это было давно… в те годы она, совсем еще юная и неопытная, мало что понимала в сложностях жизни.

— Возможно, потому, — спокойно ответила она, — что старшие ученики и вправду были достойны внимания Учителя больше, чем я.

— Не умаляй своих достоинств, девочка, — вкрадчивым голосом возразил Игнаций, нахмурившись и, кажется, начиная терять терпение. — С другим наставником у тебя могла быть другая судьба. И все еще может быть. Подумай об этом.

— Я вполне довольна своей судьбой, мессир Арк, — ледяным тоном отчеканила Агния, окончательно отбросив более неуместную формальную любезность. — И хочу заметить, что не только вы владеете информацией, которая может быть опасна… мне тоже известно кое-что любопытное. Я знаю, что Первый ученик всегда был к вам ближе, чем следовало, и помогал вам в перемещениях. Благодаря его содействию подчас вы очень вовремя оказывались там, где вас быть не должно.

Игнаций переменился в лице и, перестав самодовольно улыбаться, нервно поджал тонкие губы. Что ж, похоже, теперь этот разговор не нравился им обоим. Прекрасно — они наконец достигли полного взаимопонимания.

— Ты не осмелишься, — раздельно произнес Первородный, прежде чем, демонстративно развернувшись на каблуках, удалиться обратно в храм и оставить ее в покое. Надолго ли?

Агния перевела дух и с трудом успокоила отчаянно колотящееся сердце. Рядом с этим человеком она больше не чувствовала себя в безопасности даже в Красной цитадели, самой защищенной крепости Материка. И вряд ли рядом с ним будет в безопасности Учитель…

— Госпожа верховная жрица, что-то случилось? — Попавшиеся на пути Игнация три Красные жрицы взволнованно бросились к Агнии и обступили ее. На обычно бесстрастных лицах отражалась искренняя обеспокоенность: должно быть, тоже почуяли исходящую от Золотой Саламандры угрозу.

— Все в порядке, сестры, — ласково ободрила их Агния, понемногу приходя в себя. Каждая Красная жрица в созданном в Лесах Колыбели ордене и в самом деле была ей как родная: всех их связывало крепкое боевое сестринство, начало которому почти четыре сотни лет назад положила переданная Яниэром священная кровь сердца Учителя. Каждую из девочек Агния когда-то приняла в лоно ордена и воспитала, словно любимую младшую сестру. — Приступим к медитации.

Солнце наконец взошло — и дивно осветило одиноко цветущую вишню. Вопреки всем невзгодам нежно-алые цветы упрямо распускались, обещали новую надежду. Наслаждаясь свежим морским бризом, Агния решительно подняла голову, без страха смотря в грядущее.

Это дерево будет цвести для всех них… оно будет цвести в ее сердце вечно, даже когда закончится весна.

* * *

Эпоха Черного Солнца. Год 359. Сезон зерновых дождей

Едят лапшу в имбирном соусе. День двадцать девятый от пробуждения Леса Колыбели

*серебряной гуашью*

Яниэр открыл глаза и, грациозным движением поднявшись с постели, первым делом выглянул наружу.

Над Материком медленно и величественно восходило солнце, но здесь, в Лесах Колыбели, от века у него не было власти. Солнечный свет едва пробивался сквозь огромные зеленые кроны и напрочь увязал в молочно-белом тумане.