Чернокнижник и феи

Вик призналась – тратить на неё эфирные силы Николаса, который был измотан работой в госпитале, глупо:

– Доброе утро, Ник. Я чувствую себя хорошо. Ни слабости, ни жара, ни кашля. – Надо бы и о вольте рассказать, но не при Николасе. При нем неудобно признаваться в краже вещественного доказательства с места преступления. – Я полностью здорова.

Эван уточнил, поймав её ладонь и легонько играя пальцами:

– И ни переломов, ни ожогов на спине? – он внимательно смотрел Вик в глаза.

Она замерла – откуда он узнал о переломах и ожогах?! Она смутно помнила, как больно было после удара о воду – она тогда даже сознание ненадолго потеряла. Позднее пришло понимание – дом чернокнижника все же нашли! И… Эвану не позавидуешь – он всю ночь жил с мыслью, что недооценил состояние Вик, бросив её дома в одиночестве. Она глубоко вдохнула в себя воздух и резко выдавила из себя:

– Даже-следов-утопления-нет! – Все равно же придется в этом признаваться. – Переломы и ожоги уже зажили.

Эван закаменел, но ладонь Вик не отпустил, лишь его пальцы сильнее сжались:

– Даже так.

Температура в комнате моментально подскочила, запахло гарью – Эван волновался. Раньше бы это заставило Вик замкнуться в себе, теперь она подняла руку и осторожно погладила мужа по щеке:

– Все обошлось, Эван. Честно.

Кажется, его это не особо утешило. Она села в постели, натягивая до подбородка одеяло, чтобы не было видно теплую фланелевую ночную рубашку, и призналась, малодушно пряча взгляд под полуприкрытыми веками:

– Мы с Броком чуть-чуть утонули. Самую малость. Но все хорошо.

Николас, все же бросив на Вик дежурную диагностическую сеть, задумчиво сказал:

– Тогда ясно, почему у Брока такая выраженная интоксикация и пневмония. Утопление… Ясно.

Вик резко вскочила с кровати с другого её края, заставляя и Эвана вставать:

– Как Броку плохо?! Ему должно было стать легче за ночь… – она же оставила ему вольт!

– Ему уже лучше, – попытался утешить её Эван, – Николас назначил лечение. Брок поправится.

Не обращая внимания на слова мужа, на ходу накинув на себя расписной халат, Вик готова была бежать в спальню Брока, но замерла от простой мысли: вольт мог действовать только на женщин. Только на женщин… Надо было, надо было… Но не в спальне же Брока ночевать! И не тут его оставлять – это было бы вызывающе неправильно. Она нахмурилась, ловя на себе недоумевающие взгляды мужчин:

– Я ошиблась… Я ошиблась в волшебстве… – Не черным же колдовством называть помощь вольта. Это совсем иное – она помнила тепло, исходившее от вольта. Она помнила радость от узнавания, хоть мужчина, пожертвовавший собой для создания костяной фигурки, и ошибся.

Ник поправил её:

– Волшебства не бывает. И, прости, я спешу, Виктория. Я проверил – ты, действительно, полностью здорова. Абсолютно. Даже минимальные следы потенцитовой интоксикации прошли: рассосались кальцинаты, участки склерозирования в мозговых тканях восстановились, кровоснабжение коры головного мозга нормализовалось. Левая нога тоже полностью восстановила свои функции. Так что с завтрашнего утра можешь возвращаться на службу. Я постараюсь забежать вечером. До свидания, Виктория, Эван…

Тот отозвался:

– Адамс отвезет тебя обратно. И спасибо, я в неоплатном долгу перед тобой.

– Полноте… – отмахнулся Ник. – Увидимся…

– Даже так… Я полностью здорова… – Вик замерла, растерянным взглядом провожая уходящего Николаса. Когда дверь за ним закрылась, Вик тут же оказалась поймана в объятья Эвана. Он прижался к её спине и прошептал на ухо, ужасно щекоча:

– И где же твоё гип-гип-ура? Ты же мечтала об этом…

Она развернулась в кольце его рук, прижимаясь лбом к его груди. Под расстегнутым мундиром гулко билось сердце Эвана. До чего же тепло и хорошо быть рядом. Она всегда постарается возвращаться домой. Всегда. Только и он должен всегда возвращаться. Без него мир будет иной. Эван чуть наклонился и поцеловал её в макушку, не позволяя себе большего. Вик его понимала – времени нет, их постоянно опережают на шаг и больше в расследовании, в войне, везде… Надо идти к Броку, но сперва…

– Эван, я не все тебе рассказала, – призналась она.

– Догадываюсь, – легко согласился Эван, не собираясь ничего ей высказывать.

Она отстранилась в сторону, заставляя себя смотреть в глаза мужа:

– Мне надо кое-что тебе показать. Это у Брока. Пойдем?

– Может, сперва ты…

Она перебила его – завтрак и помощь горничной в одевании займут кучу нужного сейчас времени:

– Я не хочу завтракать, я поем потом – Брок сейчас важнее!

Эван улыбнулся уголками губ:

– Я хотел предложить тебе обуться, но раз тебе все равно… – он подхватил её на руки и, плечом открыв дверь, вышел в коридор, замирая перед спальней Брока. Вик украдкой поцеловала Эвана в шею – чуть выше твердого, накрахмаленного воротничка рубашки, который уже не блистал белизной. Эвану некогда было переодеваться. Надо будет распорядиться, чтобы Поттер привез на службу запас свежей одежды. И тогда Эван вообще перестанет бывать дома – он сегодня даже душ предпочел принять на службе, чтобы не терять время дома. – Брок, к тебе можно?

Ответа дожидаться он не стал – Брок за дверью изошелся в приступе кашля. Вик снова прокляла свою глупость – это же надо было так ошибиться в оценке амулета!

Эван вошел в спальню Брока, посадил Вик на край кровати и сказал:

– И снова доброе утро, Брок.

– Доброе… – закончить тот не успел, снова кашляя. Выглядел Брок хуже Эвана – короткие рыжие волосы слиплись сосульками, по лицу тек пот, склеры затянуло кровью от многочисленных порывов капилляров. Ночная рубашка пахла кисло и была мокрой. Брок, перед этим лежавший без одеяла – ему явно было жарко, принялся стыдливо натягивать его на себя. Вик хотелось утешить Брока, но как, если общего эфира не было? Он не хотел представать перед Вик в таком жалком виде. Мужчины, одно слово…

Вик протянула руку Броку:

– Доброе утро… Прости, что вторглись, но…

Он горько рассмеялся:

– Я уже привыкаю… Ты видела меня и в более худшем виде.

Вик смешалась и честно ответила – этикет такое не поощряет, но в пекло его!

– Брок… Мы… И я, и Эван, мы волнуемся о тебе. Ты часть семьи, ты один из нас… Ты же сам согласился быть моим братом – теперь терпи. И… – она резко поменяла тему – Броку было плохо, ему не до светских разговоров: – Где вольт, Брок?

Эван вновь закаменел – лицо стало совсем непроницаемым, а к морщине между бровей добавились новые – на лбу. Мужчина подтянул к кровати стул и молча сел, сверля Брока глазами, пока тот стаскивал через голову веревочку, на которой болталась костяная фигурка в виде человечка.