Чернокнижник и феи

Эван мягко поправил её:

– Вик, Брок сейчас сказал тоже самое – просто проще убить Ривза…

– Маркусу было проще стереть память. Я так думаю, Эван. И Маркус, он не зло – он помог Броку.

– Вики, ты идеализируешь отца Маркуса. – тихо сказал Эван, стараясь её не обидеть.

– Вот уж нет. Он меня пугает. Он непредсказуемый и беспощадный. – Вик вздохнула: – Просто вы не учли все факты. Менталистов два. Два. В этом и проблема.

Глава 33 Неприятности Брока

Вик босиком ходила по комнате – так ей лучше думалось. Эван стоически терпел – только чуть-чуть эфиром прогрел холодный пол. Брок молчал и буровил взглядом одеяло.

– Понимаете, все очень зыбко, – сказала Вик, собираясь с мыслями. Если бы здесь был Одли, то он бы не удержался и фыркнул – Ренары друг у друга не только жесты, но и фразы любимые копировали. Только на самом деле эта фраза принадлежала отцу Вик.

Брок пробормотал:

– И все же… Два менталиста…

– Вот именно! – Вик развернулась к нему. – Представляете, как они оба удивились, столкнувшись нос к носу? Хотя, быть может, Фейн еще не знает ничего…

– Виктория, ты бы не могла объяснить ход твоих мыслей? – все же попросил Эван.

– Простите… – она снова прошлась по комнате. – Мысль о менталисте мне подкинул ты, Эван. Когда изменился Чарльз, ты сказал, что «кто-то же внушил ему это»… Эта фраза и сработала. Вокруг все меняются! И слишком заметно меняются.

– Солнышко, – почти взмолился Эван. – Все же чуть-чуть понятнее.

– Хорошо… – согласилась Вик. – Изменился Чарльз. Один он – не показатель. Изменился и изменился. Но потом обнаружилось, что изменился Ривз… Брок, прости, я понимаю, что тебе досталось от него, но…

Он лишь грустно улыбнулся:

– Продолжай, пожалуйста.

– Ривз изменился и не в лучшую сторону. Опять же – это не показатель. Изменился и изменился. Но рядом такой же изменившийся Блек. Его вспышки ярости – надо будет уточнить у отца Маркуса, были ли они типичны для Блека. Мне кажется, что не очень. И даже это, боги бы с ними всеми… И Шекли в явно чужой одежде – тоже может быть совпадением. Про Гилла не знаю – изменился ли он… Все было незаметно для меня и окружающих. Но дело в том, что, пообщавшись чуть-чуть с Фейном, изменилась и я. И вот это я уже не могла проигнорировать. Фейн меня вчера пригласил в кафе для беседы. Он стал шантажировать меня фиксограммами Брока.

Эван напрягся, но смолчал.

Вик продолжила:

– Я знаю одно – никогда нельзя идти на поводу шантажистов. Они привяжутся, как летучие мыши-вампиры, и будут пить и пить из тебя деньги. Допускаю – ради чего-то безумно важного, можно как-то смириться и заплатить деньги, откупаясь раз и навсегда, но… В моем случае я согласилась на шантаж, собираясь выкупить даже не потенцитовый кристалл с записью, даже не оригиналы фиксограмм – они все хранятся у Шекли… Я согласилась выкупить копии! А ведь Фейн может сделать их сколько угодно – десятки, если не сотни. Причем я не сомневалась, что выкупить надо. Брок, ты мне очень дорог, честное слово, ради тебя я пойду на многое, но… Я согласилась платить за воздух! Фейн обещал, конечно, еще вдогонку свои показания о том, что тебя принудили оболгать себя, но Гилл уже был на нашей стороне к тому времени, да и Блека забрала инквизиция. Показания Фейна важны, но они не критичны. А я согласилась. Я была готова даже с тобой, Эван, ругаться, если бы ты не одобрил выкуп фиксограмм. Причем подмена мыслей… Настроения… Прошла так легко, что я сама не заметила этого. Хуже! Когда Брок предложил вызвать Фейна на дуэль, я сказала, что сама это сделаю. Я. Я, которая может только накричать…

Брок не сдержал улыбки, узнавая фразу. Он легко подхватил:

– …сломать колено, лишить плотских утех на пару лун и убить ударом в кадык.

Вик согласилась:

– Вот именно. А в дуэли не подобраться на расстояние удара в шею. Никак. Сразу скажу – я не замечала в себе перемен. Все было абсолютно мое – каждое решение. И все же решения были не мои. Отец Маркус покопался в моих мозгах вчера, сразу после встречи с Фейном, и к вечеру, разбираясь со слугами, я поняла, что изменилась, причем не в лучшую сторону. Изменилась после встречи с Фейном. Не будь отца Маркуса, во-первых, покопавшегося в моих мозгах, а во-вторых, обезвредившего Фейна заявлением отца Корнелия на вчерашнем совещании, я бы завтра в обед пошла на поводу Фейна, полностью уверенная в собственной правоте. Как Чарльз, как Тони, как Блек, как многие, многие другие. И пока не забыла – Фейн, если менталист действительно он, он не такой, как отец Маркус. Фейн подогревает эмоции, возможно, способен вкладывать приказы и устремления, но он не способен читать мысли, во всяком случае быстро и в присутствии объекта воздействия. Он мне наговорил кучу вещей, которые мог узнать обо мне от других людей, и он не сомневался в их интерпретации. При возможности читать мысли, как читает их отец Маркус, он бы таких глупостей мне не наговорил. – она остановилась перед кроватью Брока. – Что-то еще? Эван, Брок? Я вроде все вспомнила, что нужно знать…

– Ммм… – привычно глубокомысленно отмычался Брок.

Эван тоже был лапидарен – причем во всех смыслах: и застыл, как камень, и ответил лишь кратко:

– М-да…

Вик подумала и добавила:

– Кстати, у отца Маркуса тоже есть много прорех в даре. Он не может посылать свои мысли сразу всем в окружении – он должен видеть адресата. Хотя, возможно, его дар ограничен по расстоянию. Он не способен создавать свой «голос» – он пользуется теми голосами, что есть в памяти «слышащего» его. Он считывает лишь поверхностные мысли. Он не способен сканировать полностью – ему нужно время и близкий контакт. Иначе бы он арестовал Блека гораздо раньше, чем на Оленьем. Иначе он бы не стал идти на поводу у Гилла с проклятьем и розыгрышем меня. Вот теперь точно все мои догадки. Вроде бы. А теперь не поделитесь мыслями, почему вы решили, что менталист, один из, является Душителем?

Эван потер висок и признался:

– Может, я ошибся в своих суждениях.

Вик взмолилась:

– Нет-нет-нет, Эван! Рассказывай, пожалуйста.

– Пожалуй, Вик, надо поговорить с отцом Маркусом и добиться встречи с Ривзом.

– И Блеком, – мрачно добавил Брок.

Эван согласился с ним кивком:

– И сверить наши и его знания о Душителе. Так будет лучше, Вик.

Она развела руки в стороны:

– Вы же понимаете, что скорее всего Ривз ничего не помнит? С учетом работы менталиста…

Мужчины расстроенно вздохнули, и Вик тут же сказала:

– Простите, просто этот вывод очевиден... Иначе Тони бы не остановился. Гилл думал, что все дело в крушении идеалов у Ривза, я тоже сперва так думала, а потом… Поняла, что дело не в разочаровании в короле.

– И что будем делать? – тихо уточнил Брок. – Я могу все взять на себя, Эван. Мне терять, в отличие от тебя, нечего. Я перекати-поле, я и в любой другой стране приживусь.

Эван решительно сказал:

– Если и идти против короля, то всем вместе.

Вик улыбнулась – её не вычеркнули из списка рискующих, это многое говорило об Эване и его отношении к ней. Она обошла кровать и обняла мужа со спины:

– Спасибо! Не знаю, к каким вывода придем в конце расследования, но я рада, что мы все вместе. Спасибо за доверие, – она поцеловала Эван в ухо. – А сейчас – я завтракать и в библиотеку. Дела не ждут. Сперва чернокнижник! Я все же хочу вернуть себе владение эфиром, как и Брок.

***

Брок смирно пролежал в постели почти полдня, как и обещал, хоть и чувствовал себя удивительно хорошо. Правда, до конца выполнить свое обещание он так и не смог. После обеда, который Джон подал ему в постель, принесли записку. Дом был телефонирован, все свои номер Ренаров знали, так что Брок немало удивился, но записку все же развернул и прочитал.

Знакомым детским почерком было написано: «Дорогой Брок! Надеюсь, ты простишь такое вольное обращение к тебе, ведь мы знаем друг друга почти три года. У меня для тебя есть подарок на день Явления – прости, что опоздала с ним. Буду ждать тебя в кондитерской на мосту над Петлянкой в три часа пополудни. Помнишь, ты мне приносил оттуда пирожные и обещал сводить? Твоя Клер де Лон.»

Брок выругался, комкая записку. Читавший дневник Шерро Стивен отвлекся от бумаг и посмотрел на парня:

– Проблемы?