Черные бароны или мы служили при Чепичке
Шрифт:
— Например, о чёрных баронах, — присоединился Кунте, — Должно получиться неплохое чтиво.
Кефалин задумался.
— Это был бы достойный поступок, — сказал он через некоторое время, — такой же достойный, как подвиг штабного ротмистра Ешатека.
— Какого Ешатека, — спросил Кунте.
— Это был человек, который спас несколько сотен болотных черепах, — пояснил Кефалин, — Когда перед войной в Восточной Словакии осушали Чёрное болото, никто не подумал, что при его осушении погибнет целый ряд ценных животных, в первую очередь болотные черепахи, которые у нас водятся лишь в нескольких местах. Но нашёлся штабной ротмистр Ешатек,
— Почему с превеликим трудом? — отозвался Салус, — Черепаха — это тебе не заяц, её, наверное, даже ты догнал бы.
— Это не просто черепахи, — просветил его Кефалин, — Болотные черепахи очень шустрые и умеют прыгать, словно лягушки. Кроме того, обитают они в местах, куда человеку особо лезть не захочется. Я уж не говорю про комаров и прочий гнус. Пока штабной ротмистр Ешатек доставил черепах в безопасное место, пришлось ему изрядно повозиться.
— А мы, значит, словно те болотные черепахи, — задумчиво произнёс Кагоун, — которых ты спасёшь, если о нас напишешь.
— Этому Ешатеку хотя бы дали медаль? — спросил Саша Кутик, — Если да, то ему повезло больше, чем тебе, если напишешь о нас. Я бы такую книгу оценил на восемь лет.
— Не меньше двенадцати, — выкрикнул Вата, — Господа, тут уж вы мне верьте. У нас был такой Гоусева, получил за антинародную листовку двенадцать лет, и моргнуть не успел.
Кто знает, как дальше развивалась бы дискуссия, если бы на стройку не прибыл старшина Блажек. Его лицо было необычайно серьёзно, и на дружеские приветствия он отвечал, лишь рассеянно кивая головой.
— Эй, Кефалин, — сказал он, — собирайся, и идём в казарму. Ясанек, Анпош и Ленчо тоже.
Все разом насторожились.
— Что случилось? — спросил Кутик, — Почему ты у нас в разгар рабочей смены уводишь самых лучших работников?
Старшина многозначительно пожал плечами.
— Все узнаете, — заверил он бойцов, — и я вам гарантирую, что это не какая-нибудь ерунда.
Когда Блажек с комсомольцами покинул стройку, ни о каком выполнении планов не было и речи.
— Мне это не нравится, — констатировал Кутик, — Мне кажется, готовится что-то нехорошее.
— Какое-нибудь жидовство, — предположил Салус.
— Только бы нам опять не продлили службу, — опасался Вата, — Я многое могу перенести, но надо понимать, что я всего лишь человек. Как у меня не выдержат нервы, я на кого-нибудь сорвусь и буду несчастен до самой смерти!
Комсомольцы собрались в кабинете замполита. Троник выглядел, как будто разразилась ядерная война, и судьба социалистического лагеря зависит только от него.
Он важно расхаживал по кабинету, поправлял на себе форму и говорил необычно энергичным голосом:
— Товарищи, когда я вас бессчётное количество раз предупреждал, что классовый враг не дремлет, а, наоборот, следит за нами, вы отнеслись к моим словам легкомысленно. Сегодня произошло событие, которое откроет вам глаза. Империалистический агент, имя которого нам пока неизвестно, ночью проник в спальню старшего лейтенанта Перницы и похитил его служебный пистолет. С какой целью, наверное, нет необходимости объяснять.
— С целью развязать третью мировую войну, — проворчал Кефалин, но так, чтобы разгневанный замполит его не услышал.
Троник продолжал:
— Товарищ Сталин учил нас, и я по своей практике могу полностью подтвердить, что классовая борьба постоянно обостряется.
Побеждённая буржуазия бьётся, как издыхающая кобыла, и поэтому необходимо постоянно быть начеку. Признаемся себе, товарищи, что мы начеку не были. Даже наоборот. Здесь процветало фальшивое панибратство, а классовые противоречия были смазаны буйным весельем над кружкой пива. Социал–демократические глашатаи классового примирения, оппортунисты, ревизионисты и реформисты такому повороту дел могли быть только рады. Мы же, однако, порадоваться не можем, поскольку оружие социалистического воина оказалось в когтях неприятеля. Я жду, товарищи, что вы об этом скажете.— Мне очень странно, — сказал Кефалин, — почему этот империалистический агент полез к старшему лейтенанту Пернице в спальню? Гораздо легче было бы попасть на склад, где лежат автоматы.
Лейтенант нахмурился.
— Возможно, это ему не пришло в голову, — произнёс он, — Или он просто дурак. Такое, товарищи, случается. Я видел целый ряд театральных постановок, где классовый враг творил такие глупости, что просто удивительно.
— Возможно, он таким дураком не был, — задумчиво сказал учитель Анпош, — И полез за пистолетом по той простой причине, что он меньше, удобнее, и его легче спрятать. Также он, по–видимому, рассчитывал на флегматичный характер товарища старшего лейтенанта. Возможно, он думал, что тот сразу и не заметит пропажи.
— Отлично, Анпош! — восторженно воскликнул замполит, — Похоже, вы попали в яблочко! Вы смогли понять психологию классового противника. Очень хорошо. Агент не может похитить у нашей народно–демократической армии пушку, танк или самолёт, но наверняка попытается раздобыть хотя бы пистолет. А вы что думаете, Ясанек?
— Я не знаю, — сказал Ясанек, который всё время думал об Эвичке Седланковой, — Я вообще ничего не понимаю.
— Ясанек, Ясанек, — укоризненно сказал замполит, — В последнее время вы становитесь пассивным. Что с вами происходит, Ясанек? Куда делось ваше революционное сознание?
Душан Ясанек не отвечал. Наверное, надо было бы замполиту объяснить, что Эвичка Седланкова происходит из семьи эксплуататоров, а её брат недавно был посвящён в сан епископа? Сам Ясанек эту идеологическую пропасть преодолел относительно легко, но Троник бы, наверное, его не понял, и произнёс бы речь об иудиных сребрениках, которые Ясанек в образе Эвички Седланковой принял из пропитавшихся кровью когтей международного капитала. Заигрывание с империалистическим молохом всегда опасно, и комсомольцам особенно не рекомендуется.
— Товарищи! — продолжил Троник главную тему, — Я познакомил вас с ситуацией, и должен вас со всей серьёзностью попросить о помощи. Нам известно, что пистолет командира похитил вражеский агент, но больше мы ничего не знаем. Поэтому я спрашиваю вас, товарищи, не заметили ли вы этой ночью чего-нибудь подозрительного? Не отходил ли кто-нибудь из военнослужащих в туалет, и не задерживался ли там слишком долго?
Никто из комсомольцев ничего подозрительного не заметил.
— Ну ладно, — проворчал лейтенант, — в таком случае проведём личный досмотр всех военнослужащих роты. Надеюсь, вас не заденет, если мы начнём с вас, хотя вы и вне подозрения. Партия учит нас доверять, но проверять. Сейчас каждый подойдет к своей койке, откроет сундучок, а потом я загляну в ваши тумбочки. Я уверен, что вы все на сто процентов невиновны, но не имею права позволить кого-то пропустить.