Черные минуты

Ранхель обернулся и посмотрел на Вонга — сидя за своим столом у стены, тот показывал ему средний палец, как бы говоря: «Да пошел ты, Ранхель. Ты что, за идиота меня принимаешь? Это дело Табоады».

На часах было ровно десять. Ранхель понимал, что если эта женщина не уймется, то его ждет очень долгий день. В час пришел продавец гуаяберас. Круз Тревино и Бешеный Пес купили себе по одной. Еще две парень оставил на столе Траволты.

— Купите гуаяберу, сеньор.

— Нет, спасибо.

— Можно в рассрочку.

— Нет, в другой раз.

— Это не просто рубашка, это знак того, что вы поддерживаете мэра.

С тех пор как президент Эчеверриа ввел моду на гуаяберы, все госслужащие считали своим долгом их носить. Мало того, у каждого на столе стоял его портрет в гуаябере, точно Эчеверриа — святой или волшебник, хранящий от сил зла.

Едва продавец удалился, в зал снова выглянула Лолита:

— Она опять звонит! Уже в четвертый раз!

«Что за сучка эта сеньора Эрнандес? — думал Ранхель. — Чего ей от меня надо? Неужели она не понимает, что я ей не помогу?»

— А на второй линии адвокат Барбоса!

Услышав это имя, все присутствующие — Вонг, Проф, Бедуино — настороженно подняли головы. Дон Агустин Барбоса, мэр Сьюидад-Мадеры, был одним из лидеров оппозиции, что в те дни считалось едва ли не самоубийством. Но Барбоса, благодаря своей известности и крепкому бизнесу, сумел обойти на выборах провластного кандидата. Шеф, как положено, его недолюбливал. Ранхель встречался с ним дважды, когда был жив дядя, и тот произвел на него хорошее впечатление. Интересно, зачем он звонит?

— Переведите мне этот звонок, — попросил он Лолиту.

Бедуино осуждающе покачал головой.

Минуту спустя, когда на столе зазвонил телефон и Ранхель снял трубку, секретарь сказала ему, что дон Агустин только что ушел, но будет ждать его в ресторане и что дело очень важное. Выходит, надо ехать в «Эксельсиор».

Глава 8

На пересечении Калле-Хуарес и Авениды Идальго долго не хотел загораться зеленый. Рядом стоял щит ненавистной компании «Рефрескос де Кола» и еще один, принадлежащий профсоюзу нефтяников. На первый Ранхель специально не смотрел, на втором был изображен нефтеперегонный завод и профсоюзный босс, который говорил: «Честность превыше всего».

Когда проехали все машины, следующие из Лас-Ломас, слева выскочил грузовик «Рефрескос де Кола» и едва не раздавил его. Логотип «Рефрескос» промелькнул в паре дюймов от его лица. «Эти шоферюги ездят как хотят, — возмущался Ранхель, — будто дорога принадлежит им. Надо с этим что-то делать, иначе они всех передавят». Но тут загорелся зеленый, и он нажал на газ.

Ресторан «Эксельсиор», принадлежащий Агустину Барбосе, соседствовал с профсоюзом учителей, у самого океана. Выйдя из машины, он увидел, как к мусорным бакам вперевалку ползут два краба. Асфальт на парковке был густо засыпан песком.

В ресторане во всю мощь работал кондиционер. «Черт, — подумал Ранхель, чувствуя, как запершило в горле, — почему здесь всегда так холодно?» Другой отличительной чертой в этом заведении был интерьер. С потолка свешивались морские чудовища, стены были размалеваны пейзажами местного художника-любителя: пальмы, сосны, портовые краны, кукурузные поля и коровы на пастбище. Он рассматривал ягуара, с вызовом глядящего из нарисованных джунглей, когда его окликнула официантка:

— Добрый день, вы один?

— Нет, я жду дона Агустина Барбосу, — ответил он, оборачиваясь.

— Но его пока нет…

— Он назначил мне встречу.

— Садитесь, он, наверное, сейчас приедет.

Ранхель сел за столик под огромным, на удивление хорошо сохранившимся меченосом. На полке в баре стоял якорь и колонна сушеных крабов, с боевыми клешнями на изготовку. У Ранхеля с собой был выпуск «Ла Нотисии», и не успел он раскрыть газету, как вошел дон Агустин.

— Здравствуйте, Ранхель, спасибо, что приехали. Вы уже сделали заказ? — Он позвал официантку. — Что будете пить? Водку? Виски? Натали, принеси нам бутылку из вчерашней партии.

Официантка, высокая темнокожая девушка с кудрявой шевелюрой, улыбнулась и отошла, плавно покачивая бедрами в узкой юбке. Ранхель, который давно жил как монах, не мог отвести от нее глаз.

— Хороша, правда? — сказал мэр. — Но тут так: едва найдешь новую симпатичную официантку или хостес, как эти, — он указал на одного из посетителей, — сразу ее и обрюхатят. Хоть брачное агентство открывай. Дела в ресторане все равно ни к черту.

Помимо «Эксельсиора» у Барбосы имелись две заправочные станции и магазин. И ресторан был скорее его хобби, любимая игрушка, чем источник доходов. Он бывал здесь, когда выдавалась свободная минутка. Рассказывали, что однажды к нему в мэрию пришли два гринго из американского консульства. Обсудив с ним свой вопрос, они попросили порекомендовать им лучший ресторан, и помощник Барбосы направил их в «Эксельсиор». В тот день как раз не хватало официантов, и Барбоса, освободившись после работы, сам принимал и разносил заказы. Американцы долго с недоверием наблюдали, как он суетится, пока один из них не решился спросить: «Извините, а вы разве не мэр Мадеры?» — «Да, — ответил он, — но только в первой половине дня. Губернатор мне недоплачивает, и я вынужден подрабатывать».

Натали принесла им выпивку. Она наклонилась, и Ранхель залюбовался изгибом ее длинной шеи и тем, как ее темная кожа переливается под солнцем.

— Спасибо, Натали, пока все. А вы, Ранхель, не отвлекайтесь, — пошутил Барбоса.

— Как скажете, вы тут босс.

— Я читал в «Меркурио», что вы снова начинаете расследование убийств детей. Ваш дядя мог бы вами гордиться. Давно пора было отстранить Табоаду от этого дела.

— А его не отстранили. Так вышло, что он отсутствовал, и вместо него на вызов поехал я.

— Да ну? Это плохо. Всякому ясно, что вы более толковый коп, чем Табоада. При нем расследование зайдет в тупик. Ваш дядя думал, что вы его замените, что у вас есть необходимое сыщику природное чутье.

— Я бы не сказал…

— Вы готовы заказывать? — спросила вернувшаяся Натали.

— Хотите тушеного окуня? Вчера во-от таких привезли! — И Барбоса развел руки в стороны, показывая размер.

— Мне нужно возвращаться на работу.

— Успеете еще! Натали, принимай заказ!

— Нет, спасибо, — отказался Ранхель, — мне хватит пива.

Девушка улыбнулась. «Черт, у нее зеленые глаза, — подумал он, — как у моей бывшей».

— Двадцать пять тысяч долларов, каково? — продолжал Барбоса. — Тому, кто захомутает Шакала, дадут двадцать пять штук. С такими деньгами можно начать жизнь заново. Купить дом в Мадере или в Штатах. Вы бы хотели переехать в Мадеру, Ранхель?

— А почему вы спрашиваете?

— Потому что у нас есть парочка просторных и удобных новых домов, построенных государством, которые продаются по государственным ценам. Очень хорошие дома, и я вам могу один такой уступить. Так что, Ранхель, когда вы поймаете убийцу — а у меня нет сомнений, что поймаете его именно вы, — не забудьте о моем предложении. И еще одно: куда вы его денете, когда поймаете? Знаете что? Не отдавайте его шефу Гарсиа, отдайте его мне и сержанту Фернандесу!