Черные розы

Его сразу ударило упругими струями воздуха, несколько раз прокрутило вверх тормашками, обожгло холодом и швырнуло во что-то большое ? пружинистое и острое. А потом он упал на землю. В плече и ноге что-то хрустнуло, и он замер.

Глава 17

ЗА ДВАДЦАТОЙ СЕСТРОЙ

Лазарук пришел в себя почти сразу. С трудом поднялся, включил фонарик.

Жив. Жив! Боль в плече и ноге пульсировали в так этой мысли. Обожженое холодом лицо пылало.

Луч фонарика наткнулся на ветви дверева, которое сохранило ему жизнь, смягчив жесткое приземление. Потом он увидел окна многоэтажки. Мертвой и холодной.

Он побрел вдоль длинной серой стены, изредка опираясь на нее здоровым плечом, повернул за угол и увидел невдалеке зарево огня. Вертолет с Птичкой врезался в бревенчатый дом, и теперь место катастрофы превратилось в гигантский костер.

Майор побежал к нему. Точнее, ему казалось, что он бежит.

Боль, пронизывающая тело, позволяла едва ворочать ногами.

Возле пожарища собрались несколько жалких фигурок людей, закутанных в одежду. Некоторые радовались неожиданной удаче погреться, сняли рукавицы и подставляли озябшие ладони под горячие воздушные струи, бьющие во все стороны от пожара.

От вертолета уже почти ничего не осталось. Из груды горящих бревен торчали две лопасти пропеллера да несколько труб каркаса кабины. Рядом с кабиной в языках огня лежал труп.

Майор вдруг заплакал. Горячий ветер пожарища тут же высушивал слезы на щеках. Джулия. Нина. Птичка. Женщина с разными ликами, которую он одновременно любил и ненавидел, боготворил и боялся, теперь оставила его.

Его разум стенал от потери, но какая-то равнодушная часть мозга удовлетворенно, почти радостно помалкивала. Птичка помогла майору по пути к цели. Возможно без не он бы не добрался до Калуги. Но это совместный вояж должен был завершиться смертью одного из них. Иного выхода не было.

? Спасибо, тебе, Господи, что разрулил эту ситуацию без меня, ? пробормотал Лазарук.

Он стоял пошатываясь не меньше получаса. Прощаясь со своей странной и таинственной спутницей, а потом, ни разу не обернувшись, побрел прочь.

***

Он двигался через мрак замерзшего и мертвого города на юг, изредка сверяя маршрут с картой и табличками на домах. Скорость его была сравнима с черепашьей. При каждом шаге рюкзак вызывал невыносимую боль в спине, нога предательси подгибалась.

Улица Молодежная, потом Новаторская. Достигнув улицы Маяковского, он привалился к дереву, чувствуя, что если не передохнет, то упадет в обморок и замерзнет.

Фонариком майор осветил угол ближайшего дома.

Дом номер семь.

Когда-то, миллион лет назад он приежал в Калугу именно на эту улицу, в этот дом, чтобы купить недостающую пуговицу.

Человек с фамилией Гордюшин, которого он едва узнал по старой газетной вырезке, превратился практически в старика. Он впустил капитана в дом. Даже угостил чаем и, конечно, показал найденную в земле пуговку. Она качалась перед лицом Лазарука на толстой малиновой нитке с узелками ? такая близкая и недосягаемая. Потому что мужчина отказался продать ее даже за три тысячи рублей. В кармане кителя капитана тогда лежали эти деньги, скопленные в тайне от Аллы. Но ответ старика был тверд: "Простите, Петр, это вещь моего сына, я не могу ее продать".

И вот теперь, после того давнего фиаско в 2005-м, он опять здесь. Возможно, теперь пуговица была свободна от прежних хозяев, которые умерли. Может даже она сама привела его сюда, неслучайно звала его, тихо вися на гвоздике в гостиной?

Упустить такую возможность майор не мог. Дух беспринципного коллекционера, помог ему набраться новых сил. Он доковылял до подъезда, поднялся до квартиры, номер, которой тоже был врезан в память, и постучал. От его движения дверь отворилась сама.

Майор проник в глубь квартиры.

? Есть кто? ? спросил он.

Никто ему не ответил.

Не увидел он в квартире и мертвецов.

Я поступаю как вор, признался себе майор. Возможно, хозяева не погибли, спасаются сейчас где-нибудь у костра, или в глубокой норе, а я мародерствую в их жилище. "Но если ты только осмотришься и не станешь рыться в вещах, то это будет... Не будет ничего страшного", ? успокоил его голос коллекционера.

Хорошо, я не буду рыться. Только осмотрюсь, пообещал он себе и осмотрелся.

Пуговица не висела на виду. Тогда он слегка нарушил данное себе обещание: проверил содержимое письменного стола и прикроватной тумбы. Потом пришла очередь серванта, где он перетряхнул вазы и фужеры и даже плоскую синюю банку из под датского печенья.

Он искал серебряную пуговицу в карманах одежды платянного шкафа, в коробках, сложенных у диа, на полке рядом с телевизором и в старом комоде. Затем последовали поиски на кухне и на анресолях, в обувном шкафу и в ящиках с инструментами. Майор обыскал даже ную. Но результат оказался нулевым.

В изнеможении майор опустил руку с фонарем и только тут ? в освешенном круге старого ковра ? увидел на полу обрывок толстой малиной нити. Он хорошо помнил, как на точно такой же ? с узелками ? висела пуговица, когда он видел ее первый и последний раз в руках старика Гордюшина.

Пуговица ичезла. Пуговицу забрали.

Майор тихо прикрыл дверь квартиры и покинул дом так быстро, как позволяло пылающее болью плечо.

***

Пройдя всего сотню метров от подъезда, Лазарук совсем выбился из сил. Он сбросил рюкзак и сел прямо на ледяную землю. Закутал поплотнее лицо. Закрыл глаза.

Спать в такую стужу на улице было равносильно самроубийству, но и двигаться дальше сил не было.

Спать. Спать...

Он почти заснул, когда кто-то тряхнул его за покалеченное плечо.

Майор закричал. От боли, и неожиданного яркого света, ударившего в прорезь капюшона.

? Ей! Ты в порядке? ? спросил голос.

? В порядке! ? прокричал майор ? Убери фонарь и не трогай меня! ? Он попытался встать, но затея привела к тому, что майор вовсе свалился на бок.

Невидимые руки помогли ему занять прежнее положение.

? Я всего лишь хотел помочь, ? извинился голос.

? Хорошо. Ты можешь помочь.

Лазарук включил свой фонарь и направил его на стену дома так, чтобы лампа не слепила собеседника, но заполняла пространство вокруг расеянным светом.