Черные розы

Они прошли в тот день еще тридцать километров и привалы для отогрева застывающих ног приходилось делать чаще, чем вчера.

Быстрее всех на холоде сдавался Ленька. Он начинал подскакивать или хромать. Ружьишко при этом прыгало и било его прикладом по голове. Майор пару раз предлагал мальчику понести его ношу, но Ленька при этих словах вцеплялся в ружейный ремень, пересекавший грудь и пятился, выражая таким образом, наверное, бурю протеста.

? Он очень странный, твой мальчишка, ? признался Лазарук, когда Ленька оторвался от них немного вперед. ? Ночью, честно говоря, я чуток задремал, дежуря у костра, и очнулся от того, что он громко сказал мне "Не спи". Я открыл глаза и увидел, что он на меня смотрит из той норы, что ты ему сделал. Прямо мурашки по коже от его взгляда пошли.

? Тебе это приснилось, Петр, ? сказал Тимофей. ? Ленька даже матери за всю жизнь слова не сказал.

? Могу поклястся, что это было. Его голос прозвучал в голове так громко, что я сразу потерял весь сон. И еще этот вчерашний тайник. Откуда недоразвитому мальчишке было знать, что за картиной спрятан сейф?

? Случайность, наверное, ? сказал Тимофей, вспоминая, как Ленька, не раздумывая, достал белого мишку из глубин его вещмешка.

? И его мать ничего не говорила про сына, кроме того, что он страдает аутизмом?

? Лиза утверждала, что он умеет посылать ей зрительные образы. Причем на любом расстоянии.

? Как экстрасенс какой-нибудь?

? Наверное. Но мы ведь это сможем проверить на привале? ? сказал Тимофей. ? Поставим какой-нибудь опыт, как в кино. С картинками или предметами.

? Если он захочет, ? сказал майор. ? Мне кажется, он меня не долюбливает. Или боится. Или все сразу.

И тут случилось невероятное. Ленька, идущий впереди с фонариком, который ему еще утром выдал Лазарук, развернулся и замер. А когда мужчины нагнали его и остановились рядом, он потянулся к Лазаруку и обнял его.

Майор бросил на Тимофея короткий взгляд полный удивления и тоже обнял мальчика:.

? Все хорошо, Ленька! Все хорошо. Мы просто беспокоимся за тебя. Мы же еще плохо знакомы. Ты устал?

Мальчик кивнул и они двинулись дальше, выглядывая место ночлега. На этот раз майор выбрал для него придорожный магазин строительных материалов. Витрины его были в относительной целости, а внутри нашлось немало сухих досок для полноценного костра.

? Как продвигается твоя песня? ? спросил майор, когда они поужинали неизменной гречкой из его запасов. Ленька, жующий карамельки ? их он получил от Лазарука на десерт ? тоже посмотрел на Тимофея.

? Присочинил еще куплет, ? сказал Тимофей, на этот раз уже не так рдеясь от смущенья.

Он расчехлил гитару, дал ей немного отогреться у огня и спел с самого начала, добавив новое четверостишье:

Вместо знойного лета нас венчала зима.

И на свадьбе в лесу "горько" нам не кричали.

И гостей увела непроглядная тьма

Твоя роза любви стала розой печали.

? Какой милый, прямо таки романтический ужин, ? раздался вдруг голос за дверью. ? И который раз без девушек.

Дверь с грохотом распахнулась и в висок Лазарука уперлось дуло автомата.

Второй пистолетный ствол целился в голову Гордюшина.

***

? Ты представить себе не сможешь, что творится в Америке, Джулия! Может русские забрались к медведям в берлоги и теперь греются с ними в обнимку, но минус шестесят для Америки ? это натуральная катастрофа.

Она вышла на связь с Генри К. через пять часов после падения вертолета. Связь была паршивой, как он и обещал. Но еще паршивее было с ее головой. Ее тошнило, а перед глазами поминутно летали черные мошки, расползающиеся в черные круги.

После того как поток воздуха насильственно десантировал майора Лазарука без парашюта, она, тоже решила покинуть падающую машину, но зацепилась курткой за какой-то крюк.

Сам момент падения вертолета был слишком коротким, чтобы она запомнила его.

Удар, скрежет. Она пробивает головой лобовое стекло и летит вперед в середине снопа пламени от взорвавшегося бензобака вместе с бревнами развалившегося от удара дома. Уже в полете от сотрясения мозга она теряет сознание, а дальше ей несказанно везет.

Она лежит без чувств на земле между двух загоревшихся бревен в двух десятков метров от дома и вертолета, горящих в общем костре. Пылающие бревна по бокам, хоть и чадят нещадно, но не дают ей замерзнуть.

Через два часа она приходит в сознание, но еще час ей приходиться потратить на то, где она, что случилось.

Еще через пятьдесят пять минут она взяла след Лазарука и поплелась по нему, покачиваясь, как пьяная, из стороны в сторону.

Она начала с места падения майора, которое было усеяно обломками веток. Одна их них оказалась в крови. Но это была вся кровь, которую она нашла.

Она осветила изморозь на земле и увидела отчетливые отпечатки сапогов майора ? три ряда мелкой "елочки" с круглешком по центру.

След от правого сапога был смазан, и она догадалась, что майор повредил ногу. Об этом же говорило и расстояие между отпечатками. Оно было коротким. Значит Лазарук хромал, двигался медленно.

Она нашла место первого привала, где он стоял, опираясь на дерево, а потом следы привели ее к одному из подъездов. Кроме майора здесь топтался кто-то еще, но она не стала заходить внутрь: цепочка следов майора продолжалась дальше.

Птичка нашла место скопления множества следов, среди которых вдруг появился детский и несколько свежих щепок. Отсюда отпечатки лишь правой ноги майора. Выходило, что он обзавелся палкой-костылем.

Сердце Птички Калхоун трепетно билось. Она, как ищйка, взяла устойчивый след и шла по нему больше суток.

Теперь она знала что они ели (она осматривала банки и обертки), где спали (она, тоже переочневала в том же доме с мертвой семьей, где и они) и даже где мочились.

Она сразу поняла, почему майор движется не в одиночку. Второй мужчина, очевидно, был взят насильственно как заложник-носильщик его вещмешка. Но зачем в этой компании был ребенок?

Впрочем, этот вопрос ее особо не волновало. Главное, впервые за двое суток ей удалось поймать сигнал на телефоне и вызвать на разговор Генри К.