Черныш

Герой рассказа - пес, - лежал, высунув язык, у ног нового хозяина. Пес часто и тяжело дышал, отчего его облезлые и тощие бока подымались и падали. Пес ловил взгляд Черныша: он хотел жрать, - но Черныш глядел на Чаплина.

– Да, - сказал Чаплин, - пес - это штука. А я к тебе вот по какому делу. Беда случилась. Я тебя выручил, теперь ты меня выручай.

– Какая ж это беда?
– спросил Черныш, несколько успокоившись.

– То-то и беда, - отвечал Чаплин.
– То-есть не то, что беда, но штука непредвиденная. Дочь ко мне приехала. У меня дочь есть. Я понимаю: о ней заботиться надо. А я, ты знаешь, в тихих чувствах не заинтересован. Я даже это плохо знаю, что дочери нужно, чтоб не скучала. Тут же тетка корит. Вот я и придумал: мне - я про Лизу говорю - она ничего не прибавляет. А, например, тебе она очень может понадобиться. Такая она красивая, что не будь она мне дочкой, я бы обеих своих бабочек прогнал, а ее одну себе оставил. Ну, бабочек все равно временно прогнать пришлось - Лиза мешает. Вот я и предлагаю: женись, друг, поскорей на Лизе.

– Это хорошо, - согласился Черныш.
– Во-первых, лет мне немного, тридцать один. А во-вторых... Во-вторых, - о-го-го!
– во-вторых прямо чорт знает это самое во-вторых, представь ты только себе живо эту картину!

И он радостно загоготал, ударяя себя ладонями по ляшкам и сгибаясь. При этом он выпустил из пальцев левой руки ремень, за который держал пса, но пес не тронулся с места. Псу итти было некуда, и запах Черныша стал ему уже родным запахом. Пес злобно косил глаз на Чаплина. Он понимал, что Чаплин враг: Чаплин задерживает хозяина, и тот забыл наверное, что новый его слуга очень голоден. Пес поднялся и зарычал глухо, скаля зубы на врага. В то же время он умильно вилял хвостом хозяину.

– Но-но, - сказал Черныш и поднял ремень.
– Ты уж за меня стоишь? Все равно в живодерню!

И он спросил Чаплина:

– Как ты представляешь себе картину знакомства?

– В воскресенье к вечеру приходи ко мне, - отвечал Чаплин.
– Справим быстро дело и увози Лизу к себе. Ты ее за ужином разговором займи. На геройство, главное, напирай, мужественность показывай. Они на это льнут. Уж я бабу во как знаю. В воскресенье, к вечеру, к восьми - не забудь.

– Погоди, земляк, - удивился вдруг Черныш, - раз это твоя дочь, значит, она приходится дочерью и жене твоей фельдшерице? А мать, жена твоя, - тоже приехала?

– Жена померла, - объяснил Чаплин.

– Жалко, - сказал Черныш.
– Отличный была человек. Вдохновительница моей поэзии и не представляю картины ее смерти. Вечная память! А дочка сильно похожа на мать?

– Сильно похожа.

– Сильно похожа!
– обрадовался Черныш.
– Тогда ничего. Тогда я уж, представь, - словно и женился на ней. Жена твоя - вечная ей память, все-таки уж старовата была.

И он обратился к псу.

– Ну, твое счастье, собака! Такие события, что уж ладно, не поведу на живодерню. Будешь жить со мной, да с Лизой!

И вот пес дождался, наконец, сладкой минуты: хозяин повел его к себе в третий этаж и там, в маленькой, теплой комнатушке, кинул ему целую кучу вкуснейших ароматнейших костей. Пес, визжа от восторга, грыз кости, высасывал мозг, облизывался, чавкал и клялся в душе служить верой и правдой новому хозяину.

V.

Квартира, где жил Йорка Кащеев, называлась раньше просто "меблированные комнаты". Десять дверей десяти комнат выходили в длинный коридор. В этих десяти комнатах жили люди разнообразнейших профессий: фабричная работница; портной с супругой, художник с многочисленными возлюбленными, которые сменялись в его комнате каждую неделю; младший дворник с матерью; безработный бухгалтер, человек таинственный, живущий неизвестно на какие средства; актер самодеятельного театра; сапожник; почтовый чиновник, грузный полный мужчина, получавший за свои труды очень небольшое жалование, с женой и двумя детьми...

Лиза столкнулась в коридоре именно с этим почтовым чиновником. Она спросила:

– Скажите, пожалуйста, - тут живет товарищ Кащеев, летчик?

– Кащеев есть, а летчиков нет, - сердито отвечал тяжелый мужчина. Ходят тут, на воздушный флот последние деньги тянут. Нет летчиков и не надо!

И он прошел мимо, нисколько не скрывая того, что торопится в уборную. Дворникова мать, приоткрыв дверь, выглянула в коридор.

– Вам кого надо, барышня? Кащеева?

– Кащеева, - испуганно отвечала Лиза.

– А их сейчас нету. Они редко дома бывают - все в работе. Утром, как встанут, так до ночи и не видать их. А то бывает, что и на ночь не вернутся. Все хлопочут - молодые очень.

Лиза сказала:

– Так я потом зайду, спасибо!

– Да вы подождите, - оживилась дворничиха.
– Они на ночь сегодня обязательно будут. Уж так они сказали. У меня ключ от их комнаты - вы посидите, книжки почитайте. Вы не сестра ли их будете?

– Сестра, - неожиданно для самой себя соврала Лиза.

– Ах, вы моя барышня!
– растрогалась старуха.
– Уж вот будут они довольны. Вы посидите.

И она уже вела Лизу в конец коридора.

– Вот и комната их. Вы посидите тут, они явятся уж обязательно. Они обязательно просили - если кто придет, пусть подождет - я буду. Сестра, значит?

Дворничиха отворила дверь и ушла к себе. Лиза с любопытством оглядела комнату человека, к которому она явилась за помощью. В комнате - стол, кровать, два стула и этажерка. На столе - в беспорядке книги, бумаги, тут же - остатки колбасы и булки. Постель - неприбрана. На окне нет занавески.

Лиза, присев на подоконник, глянула в окно: шумная улица жила внизу.

Прождав около получасу, Лиза вышла в коридор, затворила дверь на ключ и пошла к дворничихе отдать ключ. Она напрасно стучалась к старухе: той уже не было дома. Лиза не могла уйти с ключом, а кому оставить ключ - не знала. Уже смеркалось, когда вернулась дворничиха.

– А я вас жду, - обрадовалась Лиза.
– Вот ключ. Мне уж уходить нужно, я лучше завтра приду. Когда он бывает дома?

– А утром часиков в десять зайдите, - они дома будут, - отвечала старуха.
– Да вы бы посидели еще, - чайку, не хотите ли, подам?

– Спасибо, - сказала Лиза.
– Я завтра буду.

Ей казалось сейчас, что она, действительно, сестра Йорке Кащееву.

На утро она снова была тут. Она встретила Йорку Кащеева уже у подъезда. Йорка Кащеев воскликнул:

– А! Это не вы ли вчера залетали?

– Я.

– Ко мне сестра из Ростова заезжала, так старуха вас за сестру признала.

– Простите, - отвечала Лиза.
– Я у вас сидела в комнате и...

– Тесная комната, - перебил Йорка Кащеев, - на Ньюпоре - и то не сядешь. Ну, а вы что? Опять плохо? Болтает? На пике ложится, да?

– Вы ключ получили?
– спросила Лиза.

– Получил. Эх, вы какая! Все не о том. Ну, даешь полный газ - в чем беда?

– Беда, - согласилась Лиза.
– Мне с отцом не жить.

Йорка Кащеев чиркнул спичкой, закурил, сунул спички обратно в карман и пустил дым изо рта. Они уже вышли из подъезда. Лиза говорила:

– В воскресенье он меня замуж выдает, а я не могу даже сопротивляться. Куда мне итти?

Йорка Кащеев усмехнулся:

– Опять некуда. Некуда. Эх тоже. Такая девушка - и некуда. Ладно, будьте у меня в пять часов. Потолкуем.