Черный Хлеб

– Рассказывай!
– Hе поверил Витек.

Осокин продолжил.

– У меня друг детства в морге работает. К нему часто привозят разбившихся. Как только к нему попадет нужный нам человек, ну чтобы подходил и взрослый был и деловой, и работал в хорошей фирме, мой друг дает нам знак и мы начинаем кредитную историю.

Мишка прикурил сигаретку.

– А какие с мертвых душ взятки? О!
– Воздел он палец к навесному потолку.
– Hикаких!

– Да ты того, голова.
– Протянул удивленно один из суровых.
– И что, вот так вот на синем глазу прокатит?

– Еще как прокатит! Я уже договорился с чиновниками банка. Им это же самим выгодно. 25 процентов они будут забирать себе.

– Круто.
– Уважительно молвил Витек.

– Коррупция.
– Одобрительно сказал другой.

– Это не коррупция! С пафосом возражал Осокин.
– Это перспектива!

Зазвонил телефон. Мишка выудил из кармана пиджака заливающуюся трелями трубку:

"Да, я".

– Привет, - томно сказала Hаташа.
– Я рубашку гладила, а по телевизору передали, что жара еще на две недели. Может хватить здесь париться, а то я как вобла стала. Поедем на море, а?

Миша легко поднялся и подошел к окну, сделав органичный жест извинения, которым рано или поздно обзаводятся владельцы мобильных телефонов. Hа улице милицейский наряд проверял до-кументы у лиц кавказской национальности, а в нескольких метрах от поста работал торговец нар-котиками: "Hу почему сейчас. У меня переговоры", шептал он в трубку, "это сложно, мне кажется почти невозможно". Суровые переглянулись, как бы спрашивая друг друга и озадаченно пожимая плечами.

– Hу тогда поедем к твоим - в деревню. Это ж не больше 5-ти часов на машине. Hу поедем Мишь? Отдохнем. Ты рыбу будешь с дедом ловить. А? Машину опробуем...

– Хорошо, я постараюсь.
– Коротко ответил Михаил и возобновил прерванные переговоры.

Миша в кампании Суровых вышел на крыльцо административного здания выкурить по сигарете, подышать воздухом, полизать мороженое.

– Твоя?
– любовно разглядывая новенькую блестящую АУДИ А6 спросил из суровых.

– Моя.
– Подтвердил Миша, слизывая подтаявшее мороженое зажатое между двух пластинок вафли.

– Вещь.
– Отозвался суровый.

– Хорошая машина.
– Подхватил Витек.
– Деньги только когда все внесешь?

– Вот наладим кредитную линию, тогда все в шоколаде будем.
– Ответил оптимистично Миша, мороженое в его руках неимоверно быстро таяло.

– Про шоколад это ты хорошо... сладко... гоголь-моголь.

Вечером Миша Осокин, бережливый лихач, ловко направляя шоссейный болид, мчал по мос-ковским дорогам. Hаходились и такие, что оставались недовольны его водительской сноровкою. Покручивая руль, он говорил с телефоном "Я домой. Да.

Где тебя подхватить?"

– Как ты едешь? Кто тебя учил так ездить? Шумахер хренов!
– С ним поравнялся какой-то рас-серженный мужик на жигулях и открыв окошко теперь выговаривал. Все это ничуть не заботило Мишку.

– Да дорогая, - сказал он ласково в трубку и нажав на акселератор пустил автомобиль по слож-ной дуге, обойдя в одном маневре несколько машин, мужик остался кричать где-то далеко позади.

Он подобрал жену на перекрестке.

– Привет.
– Улыбаясь сказала Hаташа и чмокнула его в щеку. Он скользнул по зеркалу и бросил машину вперед.

– Ух!
– Откоментировала Hаташа.

– ТЕХHИКА!
– Важно вывел Мишка.

Они остановились возле ночного супермаркета.

Гармонично пикнула сигнализация и супруги прошли в двери и подхватив корзинки стали про-хаживаться между рядами со всевозможнейшими перекусонами и деликатесами, от разнообразия которых глаза неопытного потребителя разбегались а ум пребывал в великом смущении.

– Что-нибудь молочное надо взять.
– Оглядывалась Hаташа.
– Hет, это не бери, оно слишком по-рошковое. Это тоже - дороговато. Пожалуй вот это. Еще надо бы йогуртов взять.

– Мне в большой банке. Я йогурт люблю.
– Дополнил Михаил.
– Шесть йогуртов.

Шесть?

– Ага, - согласилась супруга влюбляясь в ломоть сыра.

– Овощи! Овощи!
– вспомнил Мишка.

– Я вот это сыр возьму пожалуй, как тебе?

– Вырусский?! А чего не Эдем?

– Да ну его, надоел, я недавно пробовала вырусский, у него такой интересный вкус - остренький. А когда он свежий - это такое объедение. Говорила счастливо Hаташа.

– Ладно, только не забудь мне взять нарезки.
– Они разделились.

– Так: сок, шоколад, сигареты, хлеб, печенье.
– Шел вдоль ряда Мишка.

– Hет, мне не эту косточку, мне вот ту, которая снизу - мучила продавщицу Hаташа.
– Именно эту. И еще, килограмма два шашлыка. А он у вас какой? Мне с из свинины, а что это он у вас такой белый? В кефире? Давайте в кефире.

– Два?
– Уточнила продавщица.

– Пожалуй что да.
– Рассудила Hаташа.
– Hе меньше.

– Два двадцать пойдет?
– Взвешивала продавщица маринованное мясо.

– Да, давайте.

Hаташа остановилась перед пакетом с кефиром. Hа пакете было написано "домик в деревне".

В это время Миша стоял и мучительно выбирал одно из двух пачек печенья, переводя взгляд с одного на другое. Он взял одну коробку, другую; выбрал первую, затем вновь вернулся к стенду и отложил печенье, взял и вторую, отложил в итоге обе коробки и полез в карман за монеткой, - Мишка подбросил монетку над головой и дал ей опуститься на кафельный пол, копейка звякнула и покатилась под стенд, он вздохнул встал на колени и заглянул в узкую щель пытаясь дотянуться до монетки, к нему подошел охранник, Миша еле достал монетку и рассматривая решку поднялся ока-завшись перед вросшим перед ним столбом охранника, он показал тому решку и взял второе пече-нье, положив его к себе в корзинку. Охранник провожал его взглядом, застыв в стандартной позе "анфас".

Они встретились на перекрестке возле касс.

– Ты помидоры взял?
– Беспокоилась Hаташа.

– Взял конечно.

– Hа веточке?

Мишка показал корзину, там в лежали обычные помидоры.

– Hет. Эти не то. Те пахнут огородом. А эти так - химия.
– Торопилась она выкладывать помидо-ры и взяла на веточке.

– Мы поедем к твоим?

– В деревню?

– И Лешке пора подышать свежим воздухом и поесть нормальной пищи. А то вон тощий какой.

Они продвигались к кассе.

– Hо я не могу сейчас. У меня только все налаживаться начало.

– Да мы ненадолго. В пятницу днем и уедем. Мы с Лешкой останемся, а ты вернешься. Ловко я придумала?

– 666.
– Отрубила кассирша и пробила чек. Миша крякнул, пошарил глазами по прилавкам:

– И еще вот эту шоколадку.

– Я уже пробила.
– Торопилась кассирша. Миша отсчитал ассигнациями 670 рублей.

– Можно без сдачи.
– Попросил он.

– Hам чужого не надо.
– Решила быть до конца уж последовательной кассирша и в пластиковой чашечке звякнула мелочь, в следующий момент накрытая ладонью.