Чёрный лёд, белые лилии

— Кажется, у них монотеизм. Капитан.

— Да плевать я хотел на их веру. Пусть молятся кому угодно, вряд ли им это поможет.

Капрал остался стоять на месте, почтительно склонив голову, а капитан зашагал прочь, уже не пытаясь спрятаться от дождя под молодой листвой. Всё равно промок он уже насквозь. Встречавшиеся ему солдаты и офицеры немедленно останавливались, отдавали честь или просто замолкали и замирали.

Капитана уважали и боялись. Может, за сто двенадцать убитых русских, может, за тяжёлый, пригвождающий к земле взгляд — было ему абсолютно всё равно.

Перед входом в командирский блиндаж капитан остановился, протёр локтем мокрый осколок зеркала, подвешенный к дереву. Внимательно взглянул на себя впервые за три недели.

Сколько он уже воюет? Сколько не был дома? Когда его закинули в эту богами забытую Россию? Кажется, год скоро будет? Не так уж много.

Лицо капитана не сильно изменилось с тех пор, как он попал сюда. Был он человеком не впечатлительным и не чувствительным. Убивал спокойно, хладнокровно. Никакие тревоги и переживания не донимали его. Изредка только, когда никого вокруг не было, доставал он из вещмешка одну-единственную чуть поплывшую от влаги фотографию жены и маленькой дочки. Писем почти не писал, из родного Далласа получал редкие весточки.

Война не наградила лицо капитана ничем особенным. Тёмно-каштановые волосы его не поседели, красивые, мужественные черты лица не стали жёстче. Разве что на лбу у тридцатилетнего капитана прорезались две неглубокие морщины: да и те, он полагал, просто от возраста.

Когда капитан вошёл в блиндаж, трое офицеров, собравшиеся вокруг стола, умолкли, спокойно, почтительно улыбнулись. Он едва заметно кивнул им всем разом.

Капитан себе цену знал. Знал прекрасно, что на всём Восточном фронте равного ему нет. Знал, что ищут его все русские снайперы, вместе взятые, день и ночь ищут безрезультатно. Знал также, что заметили его и стреляли в него только раз: в самом начале войны. Видел он тогда первый и последний раз девку-снайпера. Глупая была, молодая. Убил её, а напарника не заметил. Тот стрелял. Промахнулся.

Джозеф бы никогда не промахнулся.

— Старина Джо, — неуклюжий дурак Паттерсон протянул ему толстую мясистую руку. Капитан нехотя пожал её, чувствуя непреодолимое отвращение.

— Майор Рид, майор Бейли, — холодно кивнул он. Офицеры поспешно встали. Капитан снова обернулся к Паттерсону.

— Так по какому вопросу вы просили меня подойти?

— Очень важный вопрос, — тут же засуетился Паттерсон, огибая стол и быстро раскладывая на нём карту. — Очень важный, Джо. Ты же знаешь, во время атаки этот идиот Пауэлл умудрился попасть в плен. Во время нашей атаки в плен к русским! Я не знаю, сколько мозгов нужно…

— Не могли бы вы изложить мне суть дела, полковник?

— Да, да, Джо, конечно. Он… — Паттерсон развёл руками, несколько раз глупо моргнул. — Он попал в плен.

— Это проблема?

Паттерсон ещё раз моргнул. Капитан испытал непреодолимое желание дать кулаком по его жирной морде.

— Может быть, был убит?

— У нас есть все основания предполагать, что нет, — быстро отозвался майор Бейли, будто бы ждал этого вопроса. — Мы полагаем, что майор Пауэлл жив и находился в плену. Возможно, ранен. Но жив.

— Этот старый хрен сразу же проговорится обо всём на свете, как только придёт в себя. Ему только покажут пистолет, он сразу же заговорит, как миленький, — Паттерсон снова беспомощно развёл руками.

— Разведка сейчас выясняет, где его держат. Когда выяснит, нужно будет отправить диверсионную группу к русским и выкрасть его, — добавил майор Рид.

— Или убить, — кивнул капитан.

— И… И вот, капитан. Мы хотели знать твоё мнение по этому вопросу, Джо. Ты здесь с самого начала, может быть, посоветуешь хороших людей? Действительно хороших. В случае неудачи всё кончится плачевно, прежде всего для нас. По голове сверху нас точно не погладят, все получим по шишке, а если Пауэлл придёт в себя и начнёт говорить…

— Я всё обдумаю и скажу, кого отправил бы на такое задание, полковник. В ближайшие дни эти ребята должны будут проникнуть в медпункт к русским, или где там его держат, и убить Пауэлла? Я всё понял правильно?

— Выкрасть, Джо, — криво улыбнулся Паттерсон. — Мы ведь дорожим нашими офицерами и не бросим Пауэлла в беде.

— Я вас понял, — кивнул капитан.

Как же, выкрадешь незаметно стокилограммовую тушу. Тихо горло перерезать да и дело с концом.

— Сегодня же ночью, Джо. Боюсь, это единственная возможность.

— Охраняют они его, должно быть, неплохо.

— Не думаю, — отозвался Бейли. — Охраняют, конечно, но вряд ли ждут такой смелой вылазки. Не думаю, что будут к этому готовы.

— А медсёстры, врачи внутри? — нахмурился капитан.

— Ну, с ними-то проблем не возникнет, — засмеялся Паттерсон. — Даже если парни их и разбудят, думаю, тихо убрать пару малоподготовленных девушек будет нетрудно.

— Я понял, полковник, у меня есть пара хороших людей на примете. Дам вам знать.

Капитан слегка наклонил голову и направился к выходу. Уже у двери услышал оклик.

— Капитан! — майор Рид слегка улыбался, стоя у стола. — Говорят, у русских появился новый снайпер. Ходят слухи, что он действительно хорош.

— Говорить могут многое. Скоро сгинет туда, откуда появился. Вы можете не думать об этом, майор, — с прохладцей ответил Джозеф. — Кажется, я ни разу не давал вам повода волноваться о таких вещах.

— Разумеется, — Рид чуть смутился. — Только снайпер не совсем обычный.

Поймав вопросительный взгляд капитана, Рид продолжил, усмехнувшись:

— У него, говорят, восхитительные русые косы до пояса.

Капитан прищёлкнул языком. Остановился.

— Где, когда видели? — вернулся к столу, взглянул на карту.

— Здесь, здесь, с неделю назад, — майор провёл ногтем по знакомым капитану очертаниям нейтральной полосы.

— Не хочу вас расстраивать, майор, — Джозеф криво улыбнулся. — Но я уже прикончил её. Буквально пару дней назад был на передовой. Не знаю, что случилось у русских, но эта сумасшедшая девчонка вдруг выскочила из окопов в полный рост. Попал ей прямо между рёбер, упала. Вряд ли выжила.

— Вы полагаете, женщина-снайпер у них была только одна?

— Разумеется. Правда, не разглядел у неё кос, но времени было немного. Я уверен, что это была она и что она у них одна. Вряд ли русские женщины спятили настолько, чтобы толпами идти на фронт. Ну, а если я её не убил...

— Полагаю, бедной девочке недолго осталось, — усмехнулся Рид.

— Можете не сомневаться, — ответил капитан, выходя под дождь.

Почему-то вздохнул. Если она осталась жива — конечно, он её убьёт. И говорить здесь не о чем. Что это только за лёгкая печаль?