Чёрный менестрель

– Дорогой племянник Фунтик[1], прошу тебя срочно отдать за меня долг в десять шкелов, которые я задолжал госпоже Беладонне[2], живущей в большом двухэтажном доме у крепостной стены слева от северо-восточной угловой башни, белая дверь с двумя красными петухами. С уважением, твой любящий дядюшка Мокус[3].

***

– Это что за письмо?!
– возмутился лошадник, - явно не от нашего капитана. И вообще, почему я должен отдавать какой-то Белладонне десять шкелов?

– Дярёвня, - фыркнул бывший взломщик и пояснил:

– Мы должны пойти по этому адресу, а про долг написано для того, чтобы стражники, коли к ним попадёт это письмо, ничего не поняли. Да вот только боюсь, что стражников с мозгами, как у твоего Лоурика, во всей Тапии не сыщешь. Чудит наш капитан, где не надо. Ладно уж, пошли, тут у меня есть ещё одно дельце, я как раз присмотрел дом по дороге...

***

– Вот, теперь остаётся только ждать, - сказала Ребана, присаживаясь на труп стражника.

– Ты уверена, что на этом можно сидеть?!
– изумился Глакер.

– Кольчуга немного колется, а так он упитанный был дядька, мягко, особенно на пузе. Могу подвинуться, если что.

– Да нет, лучше я постою.

– Тогда присядь на хозяйку дома, - предложила бывшая воровка, - нам ещё здесь пару часов куковать.

– А ты уверена, что первыми сюда придут те, кого мы ждём, а не друзья твоего кресла?
– спросил маг-криомант.

– Это вряд ли, - ответила Ребана, и пояснила:

– Часть этого дома была снята людьми нашего капитана, а в подвале они прорыли подземный ход, чтобы мы могли спокойно покинуть Тапию. Затем, когда подземный ход был готов, его заделали, а "квартиранты" съехали. Скажу честно, я не знала, что хозяйка крутила шашни со стражником. Она вообще здесь не должна была находиться, так как срок аренды истекает послезавтра. Как любит говорить наш капитан, и хозяйка этого дома, и стражник - её любовник, это неизбежный сопутствующий ущерб.

– Какой ущерб?
– не понял Глакер.

– Неизбежный и сопутствующий.

– То есть?

– Если бы здесь никого из местных не оказалось, то мы бы никого не убили...

– Вообще-то это ты убила обоих, - перебил бывшую воровку маг.

– Ну извини, что я так выразилась, - ехидно ответила Ребана на эту тираду, - просто я подумала, тебе будет неприятно, если я напомню, что девушка сделала всё за тебя. Вообще как маг и как мужчина ты должен защищать меня, такую кроткую и невинную...

– А что же это ты подразумеваешь под невинностью?
– издевательски уточнил Глакер.

– То же, что и всё честные девушки.

– Ну да, с формальной, так сказать, точки зрения ты, без сомнения, девушка, а вот насчёт того, что ты не знала мужских объятий...

– Заткнись!
– завизжала Ребана, - А не то я вспомню, кто хотел заработать на моих похоронах.

Ответить на это маг-криомант не успел, так как в дверь настойчиво постучали.

– Кого ещё Сну принесла, - пробормотала себе под нос бывшая воровка, мгновенно вскочив с трупа и доставая из рукава нож, - Для наших рановато.

Как выяснилось через пару минут, Сну принесла Билко вместе со Шпикерсом. Сержант "Гвардии Валинора", поговорив с изобретателем, лучше других осознал, что произойдёт, когда догорят свечи. Поэтому он небезосновательно решил, что оставаться в Тапии слишком опасно, и чем скорее он сделает отсюда ноги, тем лучше.

– Слава всем Семи Богам, успел, - отдышавшись и утирая выступивший на лбу пот, сказал Билко.

– Так вы, сержант, пришли даже раньше срока, - удивилась Ребана.

– Да я не про это, - отмахнулся сержант и пояснил:

– Я боялся, что ты с Глакером перецапаешься. Рад, что ошибся. Кстати, трупы обобрали?

***

– Самаль Будал, объясните мне, что за зелёный фонарь горит над тем домом?!
– прорычал Ульдин.

– Не могу знать, господин алам!
– бодро отрапортовал старый воин.

– Так узнайте!

– Есть!
– вытянулся по стойке смирно Будал и, свесившись со стены, прокричал:

– Рабат Ноб, узнать, что там за зелёный фонарь!

– Ну что уставились - команды не слышали?
– прорычал рабат Ноб своему десятку ополченцев.
– Зажечь фонари и за мной, бегом, марш!

Алам Ульдин только слегка усмехнулся себе в усы. Что бы там ни говорили, все армии похожи друг на друга - никто не хочет ничего делать, только пинают нижестоящих и получают пинки от вышестоящих.

Как только крепостная стена скрылась за поворотом улицы, рабат Ноб сразу же приказал:

– Шагом.

– Господин рабат, разрешите вопрос?
– спросил своего непосредственного командира один из молодых ополченцев.

– Давай.

– А почему мы сейчас идём, вместо того чтоб бежать?

– Сынок, если ты хочешь побегать, то это я тебе могу запросто устроить в гарнизоне, когда всё закончится, а ополчение ещё не распустят по домам, - раздражённо ответил Ноб.

– А всё же, рабат, почему?
– спросил ополченец явно постарше и побогаче Ноба. В его голосе слышалось превосходство, а выражение лица говорило: сейчас мы тебе подчиняемся, но как только ополчение распустят, то... произойти может всякое.

– Потому что если наш алам прав, и этот фонарь горит неспроста, то в доме могут оказаться враги. А они никуда не бежали, следовательно, полны сил, - пояснил свои действия рабат и, не выдержав, добавил:

– А ты обязательно хочешь измотаться перед боем, чтобы я и твои товарищи смогли потом утешить твою вдовушку?

– И не дождётесь, - прошипел ополченец в летах под хохот своих товарищей.

Весь оставшийся путь до дома с башенкой десятка выясняла у незадачливого бойца особенности натуры будущей вдовы.

– Ладно, хватит смеяться, - приказал рабат, доставая меч, повернулся к самому крепкому в десятке с молотом в качестве оружия и приказал:

– Ломай дверь, да поаккуратней. Вдруг здесь живёт какая-нибудь дура, которая этим огоньком подаёт сигнал любовнику, что муж ушёл. А вы двое встанете с фонарями по бокам от двери...

Ополченцу, который в мирное время был молотобойцем, пришлось вышибить три двери прежде, чем рабат со своими подчинёнными добрался до башенки, наверху которой горел масляный фонарь с зелёными стёклами. Несколько ополченцев, которым Ноб поручил обыскать дом, спустя пару минут также поднялись в башенку весьма недовольные тем, что им не удалось ничегостащить, и доложили, что дом пуст, даже мебели в нём нет...

Тем временем на крепостной стене алам Ульдин вглядывался сквозь предрассветные сумерки. Он был уверен, что если нападение на Тапию и произойдёт, то со стороны реки. "Шума наступления не слышно, поэтому похоже, что противник высадится на берег на рассвете - ведь ночью к пристани не подойти. Нужно ещё немного подождать" думал Ульдин. "О Великий Куст, как же я не люблю неизвестность, ведь я даже не знаю, какой город их нанял. Хотя что это меняет, по большому счёту? Блокада, штурм города, после чего переговоры о сумме контрибуции, дабы наёмники ушли. Стандартная тактика".