Черный PR (сборник)
Шрифт:
– Привет, пацаны, вы откуда?
– А ты откуда?
– Я из Камышей.
– Откуда-откуда? Из Камышей? Ладно хоть не из конопли!
Взрыв хохота.
– Тебя как звать?
– Аркаша.
– В Питере давно?
– Со вчерашнего дня.
– Как добирался?
– На попутке.
– Голодный?
– Не, меня священник какой-то накормил. А сначала голодный был. Хотел к нищим пристроиться, думал, может, подадут что-нибудь. А главный ихний, цыган, что ли, меня прогнал.
– Правильно. Здесь так просто просить нельзя. Все места поделены. Где монастырь, там, правильно, цыгане хозяева.
– Да, я видел.
– У них, у монастырских, сейчас беременная есть, брюхо – во! Вот ей хорошо подают, сам видел. Особенно иностранцы, – запищал какой-то худенький подросток.
– Тоже дело: сегодня беременная, завтра с ребенком просить будет – вообще озолотятся. Детский бизнес – самый прибыльный, – кивнул черноглазый.
– У нас тоже Галька есть с Юрчиком, – вступил в разговор еще один.
– Юрчик уже большой, еле-еле в коляске помещается. Уже не так трогательно. Когда с грудниками – лучше подают. Да и Галька толстая. Глядя на нее, не поверят, что от голода помирает… Ладно, Аркашка, присоединяйся. Только, чур, кормить тебя задаром никто не станет. Тоже зарабатывай!
– А как?
– Ну, как… Кто как может, а только учить тебя никто не будет. Здесь тебе не гимназия. Каждый сам за себя.
Он посмотрел на Аркашу внимательными черными глазами и вдруг предложил:
– А пошли, покажу… Кстати, давай знакомиться. Меня Серега зовут.
Пока шли мимо ларьков, Аркаша исподволь присматривался к своему покровителю: Серега на вид был года на два постарше его, коренастый, черноволосый и черноглазый, загорелый, со спокойным и уверенным выражением лица. На нем была выцветшая рубаха без пуговиц, запыленные джинсы с изорвавшейся бахромой, драные кеды. По всему было видно, что он из дома убежал давно. Около одного из ларьков Серега остановился, указал на мужчину, катящего тележку.
– Видишь мужика с тележкой? Это из наших – Колян. Он больше всех приносит, потому что работа постоянная. Грузчиком он у хачиков. Раз он меня шавермой угостил. Не ел? Вкусная… Эй, Колян!
Крупный мужчина лет тридцати пяти с длинными светлыми волосами, собранными в хвост, и с щетиной на круглом, улыбчивом лице, подкатил к мальчишкам свою тачку.
– Знакомься – это Аркашка, новенький, с нами будет жить.
– Ну, с нами, так с нами. В тесноте, да не в обиде. Здорово, Аркашка!
– Здрасьте…
Колян, насвистывая, покатил тачку дальше.
– Слушай, Серега, а он, Колян этот, когда пьяный, не дерется?
– Не-е! Хороший мужик, спокойный, из интеллигентов. Все на свете знает! А ты почему спросил?
– Так – здоровый сильно. Такой, если напьется, так поддать может…
– Не! У нас все спокойные.
Серега повел Аркашу к выходу из метро. Не обращая внимания на выходящих, они проскользнули внутрь. На выходе с эскалатора стояла полная женщина несчастного вида с коляской.
– Это тоже из наших – Галька с Юрчиком. Только Юрчику надоедает целый день на одном месте стоять, так она с ним по вагонам ходит.
Подошли к Гале.
– Как дела? – степенно обратился к ней Серега. – Много насобирала?
– Прям… Щас в вагонах посвободнее будет, по вагонам пойдем. А пока Юрка спит, думаю, постою. Успею еще находиться… –
Увидев хорошо одетую ухоженную даму с тремя детьми, Галька жалостно завопила: – Красавица вы моя милая! Дай бог здоровья вашим деточкам! А у меня муж погиб в автокатастрофе, одна я осталась, а у сыночка рак, если денег не соберу – помрет кровиночка моя! А как мне собрать, когда на еду и то не хватает! Подайте, красавица моя, сколько можете, чтобы ваших деток такая участь миновала!Дама вздрогнула и поспешно подала Гале сотенную.
– Спасибо, дай вам бог здоровья!.. – Галя долго кланялась вслед даме, затем повернула к мальчикам полное смешливое лицо. – Видали? Сотка! Такое редко бывает. Да я уже поняла: когда стоишь как пень, все глаза спрячут и мимо прошмыгнуть норовят. А когда вот так, как сейчас, наметишь какую-нибудь, да особенно с дитями, обратишься, вот тогда не подать как-то неудобно.
– А это Аркаша, новенький, с нами жить будет.
– Учись, Аркаша, деньги зарабатывать! Ладно, пацаны, почапала я по вагонам…
Серега и Аркаша вышли из метро, спустились в подземный переход. На лестнице сидел безногий нищий с кепкой, в которой сиротливо лежало несколько медяков.
– Дядь Вов, это Аркашка, новенький, с нами жить будет.
Дядя Вова проворчал, пожевывая папиросу:
– Всех у себя не соберешь… На шею сядет. Как он зарабатывать будет? Не калека, жалости не вызывает. А воровать, конечно, не умеет. По лицу видать – рожа больно честная. Откуда он?
– Из деревни.
– Тем более.
– Не боись, жрать захочет – заработает. Все сначала зарабатывать не умели… Пойдем, Аркашка, дальше. Там, на углу, баба Шура стоит, ради Христа просит.
Мальчики дошли до угла. Там ветхая старушка, закутанная в черное, сидела на коленях, униженно кланяясь прохожим и мелко крестясь. На черном платке, расстеленном на земле, стояла иконка.
– А ты как зарабатываешь? – спросил Аркаша.
– Я-то? А вот смотри.
Серега опытным взглядом выхватил из толпы женщину с добродушным лицом, подошел к ней.
– Тетенька, подайте чего-нибудь, я покушать хочу! Родители у меня в автокатастрофе погибли, а у бабушки деньги кончились.
Женщина засуетилась, заохала, достала кошелек.
– Вот, возьми, – протянула ему три сотенных, – да бабушке не забудь поесть купить… Бедный ребенок!
– Спасибо, тетенька! Дай вам бог здоровья!.. – Видал? То-то!
– Здорово! Дай-ка, я тоже попробую.
Аркаша подошел к идущей мимо женщине. Засеменил рядом, канюча:
– Тетенька, подайте, я поесть себе куплю… Мамка с папкой…
Однако прохожая резко оборвала его:
– Ах ты, попрошайка! Не стыдно? Да я сейчас тебя в милицию сдам!
Аркаша отпрянул. Вернулся к Сереге.
– Ага, получил? Слушай, ошибка номер раз: такая никогда не подаст.
– Почему?
– Рожа слишком сытая.
– Дак разве это плохо? Сытая, значит, богатая.
– Богатые, как правило, жадные и равнодушные. Редко подают. Проверено. Просить надо у простых людей. Простые жалостливые, знают, что такое нуждаться. Ну, да ничего, со временем научишься определять, к кому можно подойти, а к кому нельзя… А ошибка номер два – просишь не сильно жалобно. Актер из тебя никакой… Ладно, пошли домой.