Чертоги Казад-Дума
Шрифт:
Он увидел девушку распластавшейся на снегу. Растянувшаяся на ледяном пласту, она лежала без сознания в луже собственной крови. Неестественно вывернутые руки покрывали мелкие порезы. Грудь Ниар порывисто взлетала вверх и тут же опускалась. Воздух с леденящим душу свистом вырывался из её глотки. Не зная себя от сухой ярости, боли и неприкрытого горя, Бильбо срубил вставшему на пути орку голову и подскочил к лихой наезднице. Попытавшись приподнять обессиленное тело своей спутницы, хоббит понял, что сделать это не в силах. На пару секунд отойдя от Ниар, мистер Бэггинс прогнал прочь стервятников-орков; убедившись в том, что серокожие более не желают с ним связываться, вернулся к раненой девушке. Подхватив её под плечи, уволок к каскаду изо льда и снега,
Увиденное заставило хоббита забыть обо всем. Светлую кожу Ниар покрывали лишь синяки и неглубокие царапины – будто бы удара палицей никогда и не было. Моргая, мистер Бэггинс широко распахнутыми глазами пялился на совершенно здоровое тело лихой наездницы. Не веря, что случившаяся с Ниар беда только причудилась ему, Бильбо пытался найти объяснение тому, что открылось взору. И не находил его.
А потом Ниар пришла в себя и уверила хоббита, что каким-то чудом каменная булава не расшибла ей грудь, а лишь оцарапала её. Мистер Бэггинс готов был поверить в эту чушь, хотя бы потому, что его новая знакомая оказалась жива и невредима. Однако интуиция била тревогу и сотни вопросов, вспыхивающих в сознании, вертелись ураганом меж висков.
— Бильбо? Ты со мной?
Он посмотрел Ниар в глаза и увидел в них чистое сияние бойкого ума и непокорного характера. Именно такой он впервые увидел лихую наездницу, свободную и сильную. Девушка стояла рядом, окруженная снежным вихрем. Взбушевавший ветер колыхал отросшие пряди её волос, казавшихся в белоснежных ледяных угодьях огненно-рыжими. Тёмные брови, высоко вскинутые над глазами в выражении нетерпения и удивления, покрыли искрящиеся снежинки. Забыв о холоде, Ниар скинула с себя отороченный мехом плащ – окровавленный, он теперь покоился в сторонке. Шальная вьюга, нагнетая воздух и рассыпая на мир ворохи снежинок, быстро заметала добротную накидку о волчьей шкуре. Бильбо моргнул.
— Конечно, — кивнув, хоббит прыгающим шагом подошёл к спутнице. Бросил косой взгляд на её рубаху – бордовых пятен на ней было не так много, как ему показалось. Видимо Ниар действительно крупно свезло. — А как же иначе?
— Нам нужно пробиться наверх, — вглядываясь Бильбо в глаза, лихая наездница криво улыбалась. Полурослику тут же захотелось поежиться. — И об этом следует напомнить нашим добрым гномам. Балин знает дорогу, как знает её и Торин. Но, видимо в пылу битвы, оба они забыли, зачем и куда идут.
Высказав последнюю мысль, Ниар развернулась на месте и легким бегом направилась в самую гущу сражения. Вопреки тому, что оно длилось уже минут десять, орков меньше не становилось. Напротив. Окинув взором небольшое ледяное ущелье, Бильбо решил, что чернокровых прислужников Азога стало в разы больше. Выпрыгивающие из снега, вылезающие из неприметных лазов в ледяном теле горы, они нападали на путников с шипением на устах. Их тёмные клинки, пропитанные трупным ядом, со свистом проносились в воздухе и осыпались на несчастных искателей приключений смертельным градом. Сглотнув, мистер Бэггинс легко подпрыгнул на месте и быстрым бегом кинулся вслед за Ниар.
Битва вновь поглотила его без остатка, и скоро для храбреца в мире не осталось ничего, кроме бушующего океана смерти.
Битва вновь поглотила его без остатка, и скоро для храбреца в мире не осталось ничего, кроме бушующего океана смерти. Крики, звон металла, знакомые запахи и знакомые ощущения – все это заполонило разум, рассеяв в себе ту эфемерную завесу спокойствия, что только начала крепнуть в сердце Торина. По правде сказать, он ожидал появления орков: в конце концов, нельзя надеяться на гостеприимство со стороны хозяина дома, чей сад ты ежегодно вырубаешь в большом количестве. Не ожидал эреборец только слаженности в орчьей ватаге – обычно из-за свирепости своей крайне неорганизованные, ныне ракхас
действовали подобно любовно выверенному механизму. Нападающие степенно, организованно, волна за волной, они медленно оттесняли всю компанию ниже по тропе.Признавать за собой и своими компаньонами поражение эреборец не собирался. Отрубив особо надоедливому орку рабочую руку, Торин, прикрыв лицо от брызнувшей в воздух крови, поднырнул под исполинского воина серокожей братии. Оказавшись у великана за спиной, Король-под-Горой, раскрошив какому-то несчастному череп, запрыгнул орку с палицей на спину. Крепко ухватившись за тёмные латы на спине своего оппонента, одним резким движением перерезал противнику горло. Высокий остолоп пошатнулся, взревел и ничком рухнул вниз, погребя под собой пару-тройку собратьев. Удовлетворенный результатом, Торин с беспокойством поглядел вверх. Покоя не давал услышанный женский крик, донесшийся спереди. Он не мог принадлежать Арвен: эльфийка, ловко приспособив для боя свой походной посох, дралась спина к спине с Двалином. А значит, под удар мечей и молотов попала либо Илийя, либо Ниар. Ни один вариант не мог успокоить Торина – со стоном рвущиеся струны самообладания обрушивали на гнома потоки страха.
Медленно пробиваясь вперёд, гномий Король пытался отыскать глазами причину своего беспокойства. Друзья держались молодцом. Они бились с орками свирепо, как обычно привыкли драться с любым возмутителем спокойствия и мира. Бифур и Бофур, страхуя друг друга, молотили врагов топорами. Оин и Глоин, забравшись на высокий каменный уступ, сбрасывали на безумствующих орков огромные глыбы льда. Остальные, не сдерживая больше праведного гнева, мчались вперёд с мечами. Под ногами разливались черные лужи, и, ступая на них, Торин едва удерживал равновесие. Поднявшаяся метель, вооруженная ветром невиданной силы, сбивала с ног и плевалась в лицо тысячами снежных иголочек. Дыхание перехватывало все чаще, открывать глаза становилось все сложнее. Казалось, вместе с орками на эреборских храбрецов ополчились и сами горы.
— Торин! — сквозь неутихающую какофонию боевой оды пробился знакомый голос Бильбо. Откинув от себя двух жаждущих наживы ракхас, Король-под-Горой обернулся. Взгляд упал на спускающегося с тропы хоббита. Рассекающий своим мечом орков, мистер Бэггинс спешил к предводителю компании. Его глаза, горящие безумным пламенем, сверкали подобно самоцветам. Подле низкорослого обитателя Шира гном заприметил до боли знакомую фигуру: ловко управляясь с кинжалом, воспитанница оборотня волчком кружила над чернокровыми, одним ударом маленького ножа обрушивая на них смертный молот. Руки Ниар по локоть запятнала темная жидкость. Оскалившись, маленькая девочка убивала без колебаний. И делала это красиво.
«С ней все в порядке, — испытывая облегчение, Торин нервно сглотнул. Вслед за мимолетной радостью пришла тягостная горечь. — Значит, Нанивиэль. Бедная кроха, она ведь так юна даже в сравнении с нами. Наверное, нам все же стоило пойти иным путем».
Рассуждения казались правильными, но оттого не менее глупыми. Торин прекрасно понимал, что существенной разницы между возможными маршрутами к Карнингулу, по сути, не было. Так или иначе, враги нашли бы своих ненавистных жертв. Избранный путь через Гундабад являлся лишь защитой от бесчинствующего над поймой Келдуин Смога. О результатах принятого решения пока говорить было рано.
Наконец, подобравшись к Бильбо и Ниар, Торин с легкостью запрыгнул на покатый валун. Хоббит, заорав что-то непотребное прямо в лицо приближающемуся орку, вынудил последнего вместе с друзьями ретироваться прочь. Оказавшись в относительной безопасности на твёрдой поверхности камня, расположенного отдаленно от тропы, Торин бросил беглый взгляд на Бильбо.
— Илийя? — он не хотел распространять вопрос. Переживая за подопечную леди Ундомиэль как за члена собственной семьи, Торин в уме уже обрисовал себе страшную картину: стройное тело бессмертной, покалеченное и изуродованное орками, предстало перед взором подобно видению. Гнома передёрнуло.