Чертоги Казад-Дума

— А если идти на юг, тот же путь займёт у нас в два раза больше времени, — Двалин потёр подбородок. — Но это значит идти навстречу врагам, в сторону Дол Гулдура, к Мордору. Вряд ли Азог будет ожидать от нас путешествия через северный край.

— Это безумство, — возразил Глоин. — Если пройти по Рованиону на юг, мы доберёмся до Лориэна в целости и сохранности. Если, конечно, Смог не решит полетать над Лихолесьем.

— Но куда-то идти однозначно надо, — вставил Бильбо. — Мы не можем вечно торчать в Железных Холмах. Какая разница, куда шагать? Да, путь на север окажется короче, но опаснее. Путь на юг – длиннее и не намного спокойнее. Наверное, Лорд Элронд скорее пожелает увидеть свою дочь на севере Эригиона, под защитой магии Ривенделла, чем вдали от себя в гостях у Леди Галадриэль.

— Если только из-за нас вы желаете пойти более опасной тропой, то не стоит, — вмешалась Арвен, смотря на Торина. — И Нанивиэль, и я – мы обе будем крайне рады сопровождать Вас в долгом путешествии, Король-под-Горой. Если мы выиграем два дня пути, разве изменится что-то?

— Она права, — подтвердил Балин. — Два дня, три дня, даже неделя. Ничего не мешает нам медленно идти домой. Синие Горы никуда не денутся.

— А кто сказал, что мы идём домой? — задал вопрос Торин. Его голос похоронил под собой все шепотки, что до этого момента раздавались в комнате. Бильбо, нервно сглотнув, посмотрел на Короля-под-Горой. Эреборец сверкал глазами, взирая на своих спутников исподлобья. — Конечно, все вы вольны поступать теперь, как вздумается. Мне нечего вам пообещать – золото Эребора осталось в Эреборе, ключ от двери к Одинокой Горе теперь находится в лапах Азога, равно как и мой отец. Тот самый Король-под-Горой, который должен занять трон и управлять нашим народом. Бледный орк наверняка вернётся в Морию и там будет дожидаться нашего визита.

Снова тишина, непроницаемая, холодная, отчуждённая. Мистер Бэггинс, моргнув, вдруг понял для себя, что видит, как вершится история Средиземья. По спине полурослика побежали мурашки.

— Я хочу, чтобы каждый из Вас сейчас решил, как следует поступить, — Торин произносил слова медленно. Он не повышал тона, не шептал, но его речь наполнилась непривычным звоном волнения и воодушевления. Каждый звук, срывавшийся с губ Короля-под-Горой, ледяным ураганом касался сердец всех путешественников и поселялся в них разгорающимся пожаром ожидания чего-то великого. — Чтобы каждый из вас, моих добрых друзей, прислушался к зову души и понял, чего она желает. Правильного и неправильного выбора в этом случае быть не может. Поэтому я и не предлагаю вам отправиться со мной к Казад-Думу. Но я точно знаю, что там, в темных и мрачных коридорах, сидит на привязи мой отец. Гном, который должен на своей голове нести Корону Эребора. И я не смогу спать спокойно в Синих Горах зная, что должен был пролить за него кровь и попытаться вернуть домой. Да, Эребор остаётся потерянным. Аркенстон, как и золото наших предков, всё ещё находится в лапах дракона. Но я не теряю надежды на лучшее. Ведь я все ещё способен сражаться за то будущее, которое может у нас быть.

Его никто не перебивал и Бильбо готов был поклясться, что может расслышать едва различимый писк маленького комара у потолка. Сам он, загоняя в себя вдохновлённые призывы к действиям, уже в уме подписался на очередную авантюру. И в этот раз мистеру Бэггинсу не требовались уговоры мага или песни гномов. Судьба звала полурослика вперёд, в свои коварные, кровавые, но жаркие объятия.

— Пройти через Гундабад быстрее, чем через Бурые Земли, — изрёк Торин, наконец. Заглянув каждому в лицо, удовлетворённо улыбнулся, не теряя при этом серьёзного выражения лица. — Наши бессмертные друзья попали в немилость рока, но вопреки собственной слабости нашли в себе смелость помочь нам у Келдуин. Нам нужно отплатить им тем же. Как бы то ни было, мой путь лежит к Казад-Думу, и не важно, каким долгим он окажется. Но прежде чем вновь сразиться с Азогом я желаю довести Леди Ундомиэль и её подопечную Нанивиэль до Ривенделла в целости и сохранности. Из долины Имладриса я направлюсь туда, где требуется моё присутствие. Я повторюсь – идти со мной или не идти, личное дело каждого из вас. Даин не торопит нас покинуть тёплый кров Железных Холмов, но мне хотелось бы отправиться в путь через два заката. А до тех пор давайте наслаждаться жизнью такой, какая она есть. За два дня нам подготовят провиант и оружие. В пути же решим, как пройти до Ривенделла быстрее.

Торин замолчал. Вновь окинув долгим взором собравшихся, развернулся на месте и неспешно направился по своим делам. Гномы, проводившие тоскливым взглядом своего предводителя, задумчиво начали шушукаться и переглядываться. Бильбо, облизав губы, обернулся к Балину. Седобородый гном отчего-то посерел и поугрюмел. Губы под его большим крючковатым носом перекосило то ли от страха, то ли от возмущения.

— Я не считаю, что Торин принимает правильное решение, — пояснил наставник Дубощита, заметив пристальный взор полурослика. — Странно всё это: Азог, Смог, эльфы. Дракон тихо спал под горой в течение многих лет и проснулся тогда, когда мы оказались рядом с Эребором. Да и бледный орк… откуда он прознал про ключ? Как вообще сумел его своровать? Не к добру всё это. Да ещё и Гэндальфа рядом нет. Он бы вразумил Торина, хотя бы попытался. Ведь меня упрямец давно перестал слушать.

Бильбо молчал. Он не знал, что можно ответить на такую реплику. Хотелось бы со старым гномом согласиться, хотелось бы подписаться под каждым его утверждением. Но в душе-то мистер Бэггинс знал, что Король-под-Горой прав. Во всяком случае, его мотивы казались полурослику правильными и благородными. Может, риска они и не оправдывали, но ведь поход к Эребору тоже никто не мог бы назвать здравым поступком. Жизнь казалась такой прекрасной в свете всего уже пережитого. Бильбо улыбнулся Балину.

— Знаете что, мистер гном, — нарочито весело произнёс полурослик, планируя загодя остаток вечера. — Я отправился с вами в путешествие, не умея ни драться, ни фехтовать, даже воровать не умея. Я был простым хоббитом из Шира, привыкшим к спокойным посиделкам у камина и крепкому чаю ровно в одиннадцать утра. Мой взор знал мир только по картам, бесцветным и скучным. Вы, со всей своей глупостью и храбростью, буквально ввалились в мой дом, нагло слопав все запасы провизии, что хранились в моей кладовой. Вы смеялись надо мной, издевались, ни в грош не ставили мои старания. И что же я вижу теперь? Кучку растерянных гномов, которые боятся сделать шаг на пути к мечте, которая оказалась даже более неосуществимой, чем казалось раньше. Трусость, вот что я вижу. И, честно говоря, мне не хочется думать о том, что будет дальше. Вместо этого я отправлюсь к себе и примусь честно точить те кинжалы, что подарил мне Даин. Потому что останавливаться на полпути я не желаю. Нужно будет, пойду за Торином хоть до самого Мордора. Потому что я, балроги дери, его Взломщик. И не побоюсь выдрать потерянный ключ из лап Азога, даже если тот будет пялить на меня свои серые рыбьи глазки.

Докончив свою речь, Бильбо развернулся на пятках, коротко кивнул эльфийкам и широким шагом поспешил к выходу из каменного зала. Кровь в жилах храброго хоббита кипела задором, нос щекотал запах будущих приключений, а разум снедала тоска по опасности. Желание сорваться с места и галопом побежать на всех парах к Гундабаду – вот чего больше всего хотелось полурослику. И страх перед неизвестностью больше его не удручал.

Желание сорваться с места и галопом побежать на всех парах к Гундабаду – вот чего больше всего хотелось полурослику. И страх перед неизвестностью больше его не удручал. Воркуя над Арго, будто над собственным питомцем, Бильбо с лаской и нежностью проверял крепления подпруги. В очередной раз убеждаясь, что всё в порядке, тут же начинал перебирать серебряные колокольчики, вплетённые в гриву жеребца. Вороной красавец, отъевшийся овса за время пребывания в конюшнях гномов, радостно фыркал. Ниар, ухмыляясь, наблюдала за забавной картиной со стороны. Немного ревнуя фриза к хоббиту, старшая Миас иногда позволяла себе грустно вздыхать. Однако прогонять полурослика прочь колдунья даже не думала. Бильбо привязался к Арго, и радовался теперь общению с ним, как ребёнок. А разве можно лишать детей счастья общения с любимцами?

— Вам лучше всего будет отправиться к Морю Рун, как и советовал Балин, — подошедший со стороны Торин присел рядом с Ниар, выхватив из её рук толстые шнуры. Ловко перевязав горло походного мешка, заглянул ей в глаза. — Идти через горы опасно, Вам ли это не знать. Будь моя воля, сам бы направился на юг, а не на север. Только вот время поджимает. Мой отец не вечен, а Азог не милосерден. Он не станет волноваться о болезнях старого гнома.

Ниар не отвечала. Внимательно оглядывая лицо гномьего Короля, размышляла о его смелом решении. Как-то уж очень быстро он согласился отправиться в путь туда, где уже много лет никто из смертного рода не ходил. Дубощит явно понимал, на какое сложное путешествие обрекает себя. И уж точно не сомневался в том, что если доберётся до Мории, назад в Эред Луин уже не вернётся. Почему-то с самого начала Ниар ожидала со стороны эреборца неповиновения, упрямства и подозрительности. По сути, Король-под-Горой до сих пор проявлял все эти качества ежедневно, задавая ей редкие, но до ужаса правильные вопросы. Красной Колдунье приходилось юлить, выискивая подходящие ответы, однако сложностей с уговорами не возникло. Идея о походе к Казад-Думу сама пришла в голову Торину. Никаких усилий прилагать не пришлось.

— Потому что он беспокоится об отце, дитя, — Осаа, ставшая для старшей дочери Мелькора постоянной спутницей, загадочно улыбалась. Ниар, помня о том, что находится не в столь желанном одиночестве, сдержала в себе возмущённую тираду. Синеглазая гномка, подарившая своему сыну тяжёлый нрав и столь же тяжёлый взгляд, продолжала отстаивать интересы Торина. Причём, в хорошо знакомой Красной Колдунье манере. — Знаешь, а вы действительно похожи, какой бы горькой ни была эта правда. Если ты хотя бы ещё раз попрекнёшь при мне его упрямство, клянусь Эребором, я найду способ вбить тебе в грудь огромный кол.

— Завтра крепость покинут те из нас, что не захотят идти тропой Эред Митрин, — продолжил Торин, не поднимаясь с земли. Ниар заворожённо оглядывала лицо Короля, всматриваясь в россыпь морщинок у уголков его глаз. Наверное, в своё время гном часто улыбался. Жалко, что теперь его улыбку можно было увидеть раз в десятилетие. Чародейка нервно сглотнула. — Я бы хотел, чтобы Вы отправились на юг вместе с моими друзьями. Для Вас это лучший вариант, Ниар. Бьюсь об заклад, Беорн который день мучается бессонницей, размышляя о Вашей судьбе.

«Чтоб его четвертовали, вырезали сердце, выкололи глаза и подвесили на крюк, — ругнулась про себя старшая Миас. Сердце ангбадской принцессы зашлось в быстром беге. Протянув руку ко второму мешку, девушка начала неловко завязывать узел. Проклятая верёвка не поддавалась – пальцы, вялые и непослушные, предательски дрожали. — Почему нужно было создавать гномов такими, какие они есть, а? Неужели Эру, не будь его имя произнесено рядом с Тангородримом, не мог вложить в них чуть меньше грубости и чуть больше доброты? Тогда Торин не казался бы таким… чудным. Если судьба позволит мне взглянуть Аулэ в глаза, я обязательно поставлю ему большущий фингал прямо под его бульками. За всё хорошее и за гномов отдельно».