Чертовка для безопасника

Уходит.

Задница аппетитно повиливает.

Отрываю от нее взгляд, сглатываю, морщусь непроизвольно от досады. И одновременно – облегчения.

Чем дальше я от нее – тем, однозначно, лучше.

Так что, хрен с ней. Пусть идет.

И мне надо уходить, одна потусит тут. А то ишь ты… Двадцать минут… Условия еще ставит, ведьма.

Накатывает очень неприятное чувство.

Отступать… Непривычно. И глупо. Потому и ощущаю себя не в своей тарелке.

На самом деле, мне вообще такое не свойственно…

С чего бы я удочки сматываю? Это что за позиция такая старческая? Мне сорока нет, я уже бабу добиться и трахнуть не могу? Непорядок. И руки опускаются, мысли путаются.

Осознаю, что анализировать своё состояние вообще не получается.

Так… Спокойно, спокойно только…

Подхожу к окну, смотрю на вечную зелень елок, на заросшие мхом камни… И размышляю о своем состоянии. Надо же понять, чем проблема?

Согласен, хочу секса. В этом нет тайны, нет истерики.

Я же здоровый, полноценный мужик. К тому же было зажигательно с ней тогда…

Интересно, что до сих пор этого забыть не смог, а ведь не монахом жил все это время… Значит, дело не только в том, что нужно вставить кому-то и получить разрядку, меня заводит именно она, чертовка.

Осознание этого наводит на грустные мысли.

Потому что получается, что хочу свалить, не из-за возраста или нежелания решать проблемы, а из-за того, что шевелится в сердце… Не только в организме, но и там, где, как я думал, давно уже нечему шевелиться… Это все мне не предвещает ничего хорошего.

Не хватало, втюриться, словно малолетке. Это уже сыну пусть достаётся, ему положено быть молодым, горячим, испытывать эмоции.

Я же старый солдат и не знаю слов любви…

— Я Вам скажу без политеса - Мне не знаком пожар любви, — шепчу себе под нос, заворожённо глядя на лес за окном.

Давно я не думал о том, что хочу остановиться, хочу иметь её одну, женщину, способную украсить наш с Китом быт, мой жёсткий, грубый мир. Семья, тёплая женщина под боком по утрам, ласковое звучание тонкого голоса… И на юг не в качестве охотника за доступными женскими задницами, а в качестве умиротворённого архаичного патриарха своей семьи. Как мой отец, как мой дед…

А у меня не получилось. И поздно начинать.

Да и кандидатура… Не подходящая. Мутная, странная. Чертовка.

Нет, не вариант.

Да и хрен с ним. Нечего начинать, не стоит менять свой устав и устой жизни ради глупой блажи. Бардак в голове уже привёл к тому, что я не могу нормально разработать стратегию своего поведения на ближайшую неделю - две.

Надо же, как пацан зеленый… Трахнуть – не трахнуть… Бред.

Хотя, никаких сомнений в том, что, при моем желании, чертовка уступит, ей я выбора просто не оставлю. И будет у нас прямо медово и сладко.

Но недолго. А что я скажу ее отцу? «Простите, Николай Николаевич, я тут вашу дочку трахал во все дыры, пока спасал… Но продолжать отношения и жениться не собираюсь…» Не удивлюсь, если после такого демарша Ушаков меня пырнет скальпелем. А, учитывая, что он – хирург от Бога, то можно быть уверенным, что место удара выберет правильно. Так, чтоб сто процентов не откачали…

Утрирую , конечно, но нафига мне вообще такие сложности?

В общем, я твёрдо решаю одеться и свалить в лес. Погулять от греха подальше.

Нервно одеваюсь, штаны, свитер. Зубы стискиваю, понимая, что решение принято правильное.

Немного потерплю, вернусь в Москву, двоих девчонок сразу себе закажу на всю ночь, чтобы досыта. И этим буду жить ближайшие две недели. Буду мечтать, что оторвусь с парочкой эскортниц.

А эту ведьму трогать нельзя, у неё папаша, колдовство и язык острый. А еще – моя слабость, мои воспоминания о той ночи в гостинице. И понимание, насколько кайфово будет, если я этой слабости поддамся.

А потом что?

Чертовка у нас, внезапно, не шлюшка, а дочь человека, к которому я испытываю чувство глубочайшего уважения.

И не по-мужски будет использовать ее, как временную бабу.

А именно так я и сделал бы, если б имел более мягкие принципы и более слабые мозги. Но, к счастью, ни того, ни другого отродясь не водилось, так что…

Так что держим дистанцию, не ведемся на провокации, не играем.

А то глазом не успею моргнуть – заиграемся…

Здесь недалеко хутор и там живёт тот, кто примет меня, бродягу, потому что сам одиночка. Выпью со старым другом, завалюсь у него на печь, а ведьма пусть одна здесь живёт. В безопасности.

Дверь из спальни я открываю с полной уверенностью, что свалю из дома. И нет у чертовки ничего, чем бы она могла меня привлечь или оставить ночевать.

Такая же, как и все женщины. Да, именно так.

Шаг за порог, вдох полной грудью.

И, черт…

Аромат жареного мяса с луком бьет по обонянию, так, что даже ноги чуть-чуть слабеют. Охренеть… Булки на катере вообще в никуда провалились, а все прошлые сутки я не жрал толком. И на ногах, опять же…

Мясо жарит… Блять…

Из головы вылетает вся хрень разом. Ведомый главным мужским предателем - пустым желудком, я тихо топаю на кухню.

Она в одежде Никиты сидит на подоконнике.

Длинные ноги, волосы скручены узлом. Тонкая шея, острый подбородок… Красивая, до боли во всех местах одновременно.

Жует кусочек сухарика и читает тонкую книжку в мягкой обложке. На плите в большой сковороде готовится ароматное мясо с мелко порубленным луком, в кастрюле варятся макароны-рожки. Чего проще, всего три ингредиента, а аромат такой, что слюни текут. И не только на еду текут, чего уж там. На чертовку тоже. Очень уж хороша она на фоне окна, как готовая картина в раме.

— Ещё минут десять, — не отрываясь от чтения и не глядя на меня, говорит Марта. — Я чай заварила, можно батон пожарить - и с мёдом, нашла в ящике…

Она перелистывает страничку, продолжая читать.

И мне становится неожиданно интересно, что же там такое.

— Что читаешь? — тихо спрашиваю я, беру лопатку и принимаю участие в готовке ужина, помешивая лук и мясо. Золотистая корочка, божественный аромат…

Женщина, что ты творишь со мной?!

Вынужденно отстраняюсь, движения медлительные. Мой форт выбросил белый флаг, я - капитулирующая крепость.