Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Оружие вам сейчас без надобности, - все тем же спокойным голосом проговорил Петро Хватаймуха.
– Сложите без шума вот сюда в кучу.

– Это зачем же?
– сердито спросил казак, евший вишни.

– Трофим, это красные, - подхватился другой.

– Не шуми, казачок. Снимай саблю...

Тачанки были захвачены.

В штабе события разворачивались своим порядком. Часовой хотел было загородить вход незнакомому полковнику, но в последний момент растерялся и пропустил.

Сразу же за входной дверью шла длинная застекленная веранда. Папаша рывком открыл дверь.

Разведчики шагнули через порог.

– Руки вверх!

Туркул успел выхватить револьвер, но Папаша выстрелил первым. Офицер упал. Рыжий бульдог бросился на Прошку, норовя вцепиться ему зубами в горло, но разведчик ухватил собаку за ошейник и вышвырнул в окно.

Штабс-капитан дал себя обезоружить и покорно выполнял все приказания. Лицо у него побледнело, но он казался спокойным.

В штабе разведчики забрали документы, обрезали провода и, усадив в автомобиль двоих пленных офицеров, из которых первый так и не приходил в чувство, покинули село.

Едва успели отъехать на две версты, как в Белоцерковку вступили основные силы врангелевцев с броневиками.

Белые поняли, что произошло в селе, и полковник Шахназаров приказал поднять в воздух аэроплан, который стоял в поле за околицей и не был замечен красными. Железная птица взревела мотором и понеслась в степь догонять красных разведчиков. Врангелевская конница, наскоро напоив лошадей, тоже пустилась в погоню.

Вскоре над красными разведчиками появился аэроплан. Стрекоча пропеллером, он промчался над головами бойцов, распугав коней. Даже в ушах зазвенело от его оглушающего рева. Сразу же упало несколько коней, аэроплан расстрелял колонну из пулемета. Двух коней пристрелили, чтобы не мучились. Третья лошадь прихрамывала и уже не годилась под седло. Ее привязали к тачанке, а хозяин сел на казачью лошадь - их много было взято в Белоцерковке.

Между тем аэроплан снова стал разворачиваться, готовясь к новой атаке. Кое-кто из разведчиков, забыв об опасности, с удивлением и любопытством смотрел на аэроплан. Многие первый раз видели в глаза этакое чудо - летит в небе какая-то чертовщина, связанная тросами, и ничем ее не достанешь. Летчик в кожаном шлеме с огромными глазищами был виден почти по пояс.

– Ну что рты разинули?
– послышался голос командира.
– Открыть огонь!

Разведчики сняли карабины и, сидя на танцующих конях, стали палить по аэроплану. А он коршуном кинулся на колонну и осыпал конников ливнем пуль. Разорвалась бомба.

Лошади отпрянули, и всадники не могли их сдержать. У Шайтана лопнула подпруга, седло съехало набок вместе о всадником. Махметка еле выдернул ногу из-под упавшего коня. Сердитый от боли, он вгорячах подхватил камень и запустил им вслед аэроплану. Петро Хватаймуха засмеялся:

– Жалко, не попал, а то бы добру шишку на лбу у летчика набил.

Аэроплан заходил для атаки третий раз. Папаша велел остановить автомобиль.

– А ну, хлопцы, дайте-ка мне пару кавунов, тех самых, что под сиденьем спрятаны. Зараз мы этому «французу» покажем.

Он навел пушку в небо, выстрелил, но не попал.

Аэроплан обдал всех ветром, ранил еще одного коня. И как ни в чем не бывало, разворачиваясь, накренился

на левое крыло. И тогда Папаша угодил в него вторым «снарядом». В первую минуту он сам не поверил, что попал в цель, и с удивлением смотрел, как полетел к земле носом врангелевский летун. Мотор с кабиной летчика, кувыркаясь, падал отдельно и шлепнулся на землю, объятый пламенем.

Далеко на горизонте заклубилась пыль. Это мчались в погоню враги. Но до своих было уже близко, и красные конники пришпорили лошадей.

5

Допрашивали пленных офицеров в штабе полка. Первым привели Каретникова. Военком армии Макошин сидел поодаль и не вмешивался в допрос.

Офицер вел себя покорно, сидел на табуретке, вежливо сложив руки на коленях, на вопросы отвечал охотно. Макошин, наблюдая за пленным, не мог разгадать: искренне отвечает он или хитрит, чтобы усыпить бдительность.

– По документам, которые нашли у вас при обыске, вы штабс-капитан Каретников, - начал допрос Байда.

– Так точно.

– Кадровый офицер?

– Никак нет.

– А отвечаете, как опытный военный, - заметил Байда и мельком взглянул на Макошина.

– Люблю дисциплину, - слегка нахмурившись, ответил офицер, и было неясно, досадовал он на свою оплошность или хотел изобразить обиду: почему, мол, не доверяют ему.

– К какой партии принадлежите?
– продолжал допрос Байда.

– К партии «ии»...

– Что это означает?

– Испуганный интеллигент...
– усмехнулся Каретников.

– Кто же испугал вас?

– Я могу быть откровенным?

– Хотите сказать: не повредит ли вам признание?

– Вот именно.

– Вам ничто не повредит больше, чем служба у Врангеля.

– Я русский и ненавижу ту Россию, которой правили цари. Они стыдились народа. Какой-нибудь плюгавый купчишка, обогатившись, покупал себе французский фрак, немецкие часы и начинал презирать собственный народ. Впрочем, вас, вероятно, не интересуют мои взгляды...

– Почему вы сражаетесь против рабоче-крестьянской власти?
– спросил комиссар.

– До войны я жил в собственном доме в Калуге...
– Офицер тоскливо глядел в окно.
– Я вообще не одобряю войны. Дико и глупо брату идти против брата.

В комнату вошла сотрудница штаба с бумагами. Каретников встал, подчеркивая уважение к женщине.

– Сидите, - с некоторым раздражением сказал Байда.

Однако офицер продолжал стоять, пока женщина не вышла.

– Значит, вы не кадровый военный и были мобилизованы?

– Так точно.

– Почему так быстро получили высокий чин?

Каретников с усмешкой пожал плечами:

– У нас это делается просто: сегодня фельдфебель - завтра генерал. Нас еще называют «химическими офицерами».

– Почему?

– Быстро производят: не успеваем приобретать новые погоны - рисуем их чернилами.

– Кто же вас мобилизовал, если в Калуге белых никогда не было?
– спросил Макошин.

Вопрос застал офицера врасплох. Все же он справился с собой:

– Я тогда был в Ростове у родных...

– Чем вы занимались до революции?
– спросил Байда.

Поделиться с друзьями: